«Так храм оставленный — всё храм...»

Скажу ещё раз напоследок: значение этого писателя огромно, разрушительная и очистительная сила лучших его книг необъятна. К художественному дару добавлены в нем чудовищная энергия дьявольское честолюбие и неслыханная работоспособность. Им отсечены в себе многие истинно русские слабости — от водки до простой человеческой жалости. В личной жизни и в жизни общей он почти «надчеловек», великое дитя XX века, скроенное по его мерке.

И всё-таки, думаю я, художник — не «сверхчеловек», не «человекобог», а просто человек прежде всего. И дефицит чисто человеческих качеств и проявлений непременно скажется, и быстрее всего как раз в нагой автобиографической прозе.

«Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? Чорт с ними! — писал Пушкин Вяземскому.— Слава Богу, что потеряны. Он исповедовался в своих стихах невольно, увлечённый восторгом поэзии. В хладнокровной прозе он бы лгал и хитрил, то стараясь блеснуть искренностью, то марая своих врагов».

Не знаю как к Байрону, а к Солженицыну я готов отнести эти строки.

Когда невмочь жить и хочется представить себе человека высокого и бескорыстного строя души, я всегда вспоминаю Твардовского. Чтимым в глазах добрых людей останется, я убеждён, и его дело последних лет жизни — «Новый мир».

Когда-нибудь об этом напишут книги, не похожие на мемуаристику «Телёнка».

И тогда поверх всех временных обид, преувеличений и самолюбий видно станет всему читающему миру, какое чистое и важное для людей дело делал этот журнал, и как действительно крупна и привлекательна могучая самородная личность его редактора.

9—30 августа 1975

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Владимир Яковлевич Лакшин... Это имя вошло в историю русской культуры ещё при его жизни. Сегодня, спустя год после кончины, становится особенно ясно, сколь велика утрата. В России конца XX столетия, в эпоху массового крушения идеалов и авторитетов, Лакшин — один из тех очень немногих людей, кого слушали и слышали. Ему верили и верят.

Разгадка феномена веры человеку всегда таится в личности этого человека Несомненно, что Владимир Яковлевич притягивал к себе своим талантом, крупным и многогранным,— талантом литератора, литературоведа, учёного. Большого знатока русской культуры, сценариста, телеведущего. Он обладал несомненными актёрскими способностями... А ещё редким даром редактора: не случайно взлёты и «Нового мира», и «Знамени», и «Иностранной литературы» совпадают с теми периодами, когда в этих журналах со свойственной ему полной отдачей работал Лакшин.

Но главный талант Владимира Яковлевича — талант жить как должно. Чувству долга он был верен до конца своих дней, как бы ни складывались обстоятельства. А складывались они в его жизни всегда трудно: и государство и общество не научились ещё прощать человеку его талант и принципиальность

Этот сборник — первое крупное посмертное издание работ Лакшина. Содержание и структура определились стремлением представить возможно полнее разные стороны его творчества и жизненную позицию, поэтому сюда вошли работы как широко известные (о творчестве русских писателей от Пушкина и Чехова до Булгакова и Солженицына), так и менее известные. Особо представлена публицистика последних лет: собранная в одной книге, она позволяет лучше понять, что с нами происходит в последнее время. Это своеобразный дневник современника.

Лакшина и уважали, и любили. Поэтому «Берега культуры» найдут читателей среди представителей многих профессий. Но хочется верить, что с особенным интересом встретят новую книгу учителя. Проблема преподавания литературы в школе всегда волновала Владимира Яковлевича. Необходимо с благодарностью отметить, что с февраля 1989 г. он постоянно консультировал лабораторию литературного образования Московского института развития образовательных систем, для которого выход в свет этой книги — большая честь. У Лакшина не было работ, написанных в привычном для школьной методики преподавания рецептурном стиле. Сегодня, когда идёт поиск принципиально новых путей изучения литературы, направленных не на передачу некоей утверждённой суммы знаний, а на подлинное приобщение человека к сокровищам русской культуры, мы остро осознаем потребность и учебниках нового поколения.

И здесь мы обнаруживаем, что всё творчество В. Я. Лакшина — это фактически один очень большой учебник литературы, написанный по гамбургскому счёту. По существу, вся жизнь Владимира Яковлевича Лакшина была посвящена служению одному делу — делу Просвещения. Ибо он был в первую очередь необычайно талантливым и преданным своему ремеслу Учителем Русской Словесности.

Член-корреспондент

Российской Академии Образования

А.М. АБРАМОВ

Notes

[

←1

]

Имеется в виду постановление правительства Российской Федерации «О мерах государственной поддержки культуры и искусства в период экономических реформ» от 22 апреля 1992 г. (Ред.).

[

←2

]

Значительное место в творчестве В.Я.Лакшина занимала работа на ТВ. Здесь помещается один из сценариев.

[

←3

]

Эти строки недавно вызвали и другой комментарий. На Миллионной жила княгиня

Е.И. Голицына, Princesse Nocturne, дававшая поздние ночные балы,- от неё и разъезжались гости.

[

←4

]

Истинный талант всегда нравствен вопреки себе (фр.).

[

←5

]

Этот некролог был написан Владимиром Яковлевичем ночью, когда радио принесло весть о смерти Некрасова. Утром он позвонил Егору Яковлеву — редактору «Московских новостей». Под некрологом поставили свои подписи ещё и Григорий Бакланов. Вячеслав Кондратьев, Булат Окуджава. Так он и появился на страницах газеты, (Прим.

С.Н. Лакшиной).

[

←6

]

Булгаков М.А. Собр. соч.: В 5 т. Т. 5. М., Художественная лит-ра, 1990, с. 477. (Далее все цитаты из произведений Булгакова даются по этому изданию.)

[

←7

]

Бунин И.А. Воспоминания. Париж, Возрождение, 1950, с. 216.

[

←8

]

Литературное наследство. Т. 84, кн. 2, М., 1973, с. 279.

[

←9

]

Соколов-Микитов И.С. По морям и лесам. М.—Л., 1964, с. 111.

[

←10

]

О прозе Михаила Булгакова и о нём самом. В кн.: М. Булгаков. Избранная проза. М., Художественная лит-ра, 1965.

[

←11

]

«Подобно советскому критику В. Лакшину,— писал, в частности, в своём обзоре С.В. Клементьев,— польские исследователи «Белой гвардии» Э. Павляк и С. Полляк обращают внимание на созвучие романа поэзии А. Блока. Э. Павляк утверждает, что понимание революции у обоих авторов сходное: «Как один, так и другой, внимательно прислушивались к её музыке». В статье «Два романа — две драмы» С. Полляк указывает, что революционные события автор «Белой гвардии» воспринимает вслед за Блоком, «как очищающую бурю, как метель» (С.В. Клементьев. Проза Булгакова в оценке польской критики. «Вестник Московского университета». Серия 9. Филология. 1989, № 6, с. 51—52).

[

←12

]

Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. М.—Л., 1960, с. 460.

[

←13

]

Там же, т. 6, с. 12.

[

←14

]

Там же.

[

←15

]

Там же, с. 350.

[

←16

]

Блок А. Указ. соч. Т. 7, с. 365.

[

←17

]

Там же, т. 6, с. 56.

[

←18

]

Там же, т. 4, с. 147—148.

[

←19

]

Булгаков М.А. Указ. соч. Т. 1, с. 352.

[

←20

]

Там же, с. 24.

[

←21

]

Там же, с. 196.

[

←22

]

Позволительно высказать догадку, что внезапное возвращение ёлки в наши дома в декабре 1936 года, которое обычно связывают со статьёй П.П. Постышева в «Правде», есть следствие увлечения спектаклем «Дни Турбиных» зрителей из правительственной ложи МХАТа. Сталин, как известно, смотрел этот спектакль не менее 15 раз. Бывал на нём и Павел Петрович Постышев (1887—1939). Постышев был верным мюридом Сталина, подражавшим ему во всём, вплоть до одежды — сапогов и френча. Он никогда не осмелился бы на реабилитацию ёлки (а «Правда» никогда не напечатала бы его статью), если бы не услышал из уст Сталина нечто поощрительно-сочувственное к этому старому русскому обычаю. Повод к такому разговору вполне мог дать булгаковский спектакль и отцовский соблазн устроить ёлку для маленькой Светланы.

[

←23

]

Булгаков М.А. Указ. соч. Т. 5, с. 372.

[

←24

]

Блок А. Указ. соч. Т. 6, с. 280.

[

←25

]

Финал романа, его глава «Прощание и вечный приют» тесно связана с биографически довольно давним и сильным впечатлением Булгакова от музыки Ф. Шуберта. Ещё в первых редакциях «Мастера», набросках 1931 года, находим слова: «Ты встретишь там Шуберта и светлые утра». А в одной из сцен бас поёт по телефону музыкальную фразу: «Чёрные скалы... вот мой покой». По-видимому, на Булгакова большое впечатление произвёл предсмертный вокальный цикл Шуберта «Лебединая песнь» (1828) на слова поэта

Л. Рельштаба, в частности два номера: «Прощание» (Abshied) и «Приют» (Aufenthalt).

[

←26

]

В догмат Воскресения Христова не верил и Лев Толстой, по-своему переписавший Евангелие. И можно лишь дивиться еретической дерзости гения, назвавшего свой последний роман «Воскресение». Ведь воскреснуть к новой духовной жизни должны там вполне земные герои — князь Нехлюдов и Катюша Маслова.

[

←27

]

«ЛЮР» — сокращённое обозначение замысла «Люблю революцию», переродившегося потом, в ходе эволюции автора, в «Красное колесо».

[

←28

]

Софья Ханановна Минц — секретарь А.Т. Твардовского.

[

←29

]

Закс Борис Германович — ответственный секретарь, член редколлегии журнала.

[

←30

]

Наталья Львовна Майкапар — секретарь редакции.

[

←31

]

Печатается по рукописи.

[

←32

]

В статье «Наши плюралисты» он находит «трезвыми» следующие пожелания западных критиков правительства: «...ограничить вмешательство общественного мнения в дела правительства; усилить административную власть за счёт парламентаризма; укрепить секретность государственных военных тайн; наказывать за пропаганду коммунизма; освободить полицию от чрезмерных законнических пут; облегчить судопроизводство, при явной виновности преступника, от гомерического адвокатского формализма; перестать твердить про права человека, а сделать упор на его обязанностях; воспитывать патриотическое сознание у молодёжи; запретить порнографию; усилить сексуальный контроль; искоренить наркотики...» («Вестник русского христианского движения», 1981, № 139, с. 147).