Димка вздохнул. Он не знал, дойдет ли тут дело до ученых, даже если они и вернутся. Да и что вернутся, — это ещё вилами по воде писано…

— А еще у румута плоды взрываются, — продолжал рассказ Льяти. — Это дерево такое. На нем такие шары растут, здоровенные. Они когда созревают, то отрываются и летят. А потом взрываются и семена разбрасывают. Если в румут стрелой горящей выстрелить — знаешь, какой фейерверк будет!.. Ну и в летящий шар попасть тоже красиво.

— А драконы на людей не нападают? — спросил Антон.

— Не, никогда, — ответил Льяти. — Мы-то для них никто — так, мелочь… Вот тайлоанги — это да. Их драконы по целому быку в когтях уносят.

— Куда уносят? — машинально спросил Димка. То, что он слышал, очень походило на сказку — но, задрав голову, он увидел высоко-высоко в небе пару крохотных снизу серебристых фигурок…

— В северные горы, ясное дело, — ответил Льяти. — Там у них гнезда. Вот туда вообще незачем ходить — логова свои драконы защищают магией, человеку там и не пройти. Из опасных зверей тут ещё шипонос есть — он добычу рогом своим колет и яд внутрь впрыскивает. А в Море Птиц рыбы-горгульи живут, вот такие, — он далеко развел руки. — Они быка могут на глубину утащить и сожрать.

— Ни фига себе, — сказал Антон. — У нас пираньи в Амазонке живут, — но они-то хоть маленькие…

— Поганое это место — тропики, — сказал Сергей. — Мне отец про Вьетнам рассказывал — у нас лес как лес, а джунгли — как базар восточный: ярко, шумно, и любой может нож под ребра воткнуть.

— Не знаю, как у вас, а у нас возле Моря Птиц хорошо, — обиделся Льяти. — Вот в лесу плохо, это да, но сюда и незачем ходить — ну, разве что из любопытства, как вот я.

— А что ж вы сами в этом лесу живете? — спросил Борька.

Льяти хмыкнул.

— Мы в другом лесу живем, в нормальном. И вообще, у нас хлеб любят есть, — а он в степи не растет почему-то.

— Постой, вы что — хлеб выращиваете? — удивился Сергей.

— А то! — с гордостью сказал Льяти. — Это только мы тут и умеем. А хлеб — он всему голова. На него всё, что хочешь, можно выменять. Хоть еду, хоть вещи. К нам много кто торговать приходит. Вот Квинсы и бесятся, — они-то сами ничего не умеют. Ну да Квинсы-то трусы — они только воровать и смеют. А вот Нурны, суки, прийти и отнять могут. Ну, если у них получится, — добавил он. — Мы как раз через их земли пойдем.

— Ничего себе новость, — буркнул Димка. — Выходит, что они и на нас напасть могут?

— Это если заметят, — ответил Льяти. — Лес-то большой, да и здесь они не ходят, — тут же никто не живет. Вот южнее — это да. А ещё южнее Куницы живут, но мы с ними дружим.

— А Квинсы где живут?

— А где придется. По лесам шастают, то там крадут, то сям. Их никто и не любит. У них вождь есть, Шиан Та, — до чего хитрый, сволочь!.. И особенно глумиться любит. Сначала смолой обольет, а потом перьями обсыплет. А потом отпускает. Только фиг потом отчистишься, — Льяти невольно передернул плечами. Видать, ему тоже пришлось отведать этого угощения. — Вот если вы его поймаете, — вас в любом племени как родных примут.

— А зачем нам его ловить? — удивился Сергей. — Нам он ничего не сделал. А в чужие разборки встревать — нам как-то не с руки. Сначала осмотреться надо и понять, с кем спорить, а с кем дружить.

— Как это — не должны? — тут же возмутилась Аглая. — Если эти Квинсы все воры — то их надо наказать и перевоспитать, вот!

— Вот ты и перевоспитывай, а я домой попасть хочу, — зло ответил Сергей. — Я в няньки здешним наниматься на собираюсь. Что ж вы сами-то воров не отвадите? — повернулся он к Льяти.

— Да мы-то их бьем, — ответил Льяти. — Но это только если они к нам в поселок пробираются. А в лесу-то у них все козыри — стрельнут из лука, и привет. Лежишь, глазами хлопаешь и смотришь, как они твои вещи утаскивают. А могут и самого утащить. И так разрисуют, что фиг потом отмоешься. А могут волосы в косички заплести и смолой склеить. Тогда только всё обрезать или соком ксорны отмачивать, а от него голова потом чешется, и долго это… Нурны — те могут побить, но хоть так не издеваются.

— Не понимаю я вас, — ответил Сергей. — У вас в племени сколько человек?

— У нас? Двадцать девять, — удивленно ответил Льяти. — А что?

— А у этих, как их — Нурнов?

— У них человек двадцать. Сейчас.

— А парней?

— Половина примерно.

— Понятно… А Квинсов сколько?

— Их вообще одиннадцать. Раньше больше было, но многие ушли. По лесам от соседей не все ж любят бегать.

— А у этих ваших друзей-соседей, Куниц?

— Сорок. У них племя большое.

— Итого семьдесят. А врагов ваших вдвое меньше. И наверняка, они друг друга терпеть не могут, ведь так?

— Это да, — довольно ответил Льяти. — Нурны Квинсов гоняют, как сидоровых коз!

— Тогда почему вы с Куницами не объединитесь и сами их не прогоните?

Льяти вздохнул.

— Да эти Куницы — нам как бы и не друзья. Они вообще верят, что настоящие люди — это только они, а все остальные притворяются. Своё защищают, это да, это у них обязательно. А другим-то помогать зачем? А Нурны дерутся здорово, их голыми руками не возьмешь.

— И что, у вас больше друзей нет?

— Волки есть. Они здесь самое сильное племя — у них людей четыре сотни. Только они уже в море живут, на острове.

— Так что ж они вам не помогают, раз друзья?

Льяти открыл рот, чтобы ответить, — но так ничего и не сказал. Очевидно, это вопрос до сих пор просто не приходил ему в голову.

— Ну, так далеко же, — наконец нашелся он. — Ещё Вороны есть, только они кочевники вообще, и к нам редко заходят.

— А вы о помощи их хотя бы просили?

— Нет… — Льяти растерянно помотал головой.

— Тогда почему же плачетесь? Живете, каждый сам по себе, — да ещё и удивляетесь, почему вас обижают!..

— Нас не обижают! — возмутился Льяти. — Ну, разве что иногда, когда врасплох застанут. Но зато мы потом!..

— А Вороны? Им что, тоже всё равно, что у них друзей бьют и грабят?

— Им-то как раз не всё равно, только они у нас редко появляются. Они всё способ ищут, как с Хозяевами справится, — да только никак найти не могут…

— Вот это дело, — одобрил Сергей. — А ты знаешь, как с ними связаться?

— Не, — Льяти беспомощно пожал плечами. — Они ж где хотят, там и ходят, нам не докладывают. Они у нас с полгода назад были, а когда снова появятся, — никто не знает. Может, ещё через полгода, а может, и через год. Они обычно в таких местах бродят, где никто кроме них и не бывает.

— Понятно… — протянул Сергей. — Ну что, ребята — пошли, нечего тут задерживаться…

Они вернулись на тропу и снова двинулись на юг, к невидимому пока морю. Сергей пристроился рядом с Димкой и какое-то время молчал.

— Ты чего так насупился? — спросил, наконец, Димка. — Несвежего молока попил, что ли?

— Да нет, откуда тут молоко… — пробурчал Сергей. — Мне как живут в этом мире, не нравится.

— А что? — удивился Димка. — Не так уж и плохо они тут живут. Войн, вон, почитай, что и нет, одно хулиганство какое-то… Драконы — и те на людей не нападают, дань принцессами не требуют…

— Да пофиг мне на драконов… Я тут Льяти спросил, — хочет ли он домой вернуться.

— И что?

— А он не хочет. Не помнит ничего, да и в этом мире ему нравится.

— Ну и что?

— А то, что я не хочу таким же вот Льяти стать, всё позабывшим. Это уже и не я буду, а вообще непонятно кто… Возвращаться нам надо, и побыстрее.

— Так я же не против, — удивился Димка. Тут же навалился страх, — а что, если они не вернутся, что тогда будет с мамой, с папой, с бабушкой и дедушкой?..

Упрямо помотав головой, мальчишка прогнал эти мысли прочь. Пользы от них никакой, — а вот вред очень даже может быть. Начнешь плакать, рыдать — и сам не заметишь, как превратишься в ноющую тряпку, которой возвращение уж точно не светит…

День всё тянулся и тянулся, и мальчишке начало казаться, что этот день бесконечен. Разговоры незаметно стихли — ребята устали от бесконечных спусков и подъемов, да и послеполуденная жара уже ощутимо давила на плечи. Нет, все-таки плохо, что тут нельзя загореть — загар у Димки был уже неплохой, но все-таки, по его мнению, недостаточный. Интересно — в этом мире он сойдет или останется, как есть?..