Миновав поле, мальчишки нырнули в узенький проход в зарослях окружавшей его сине-голубой «крапивы». Димка уже знал, что это растение, именуемое здесь солнцецветом, обладало одной забавной способностью, — оно начинало светиться, когда к нему кто-нибудь подходил, и чем ближе, — тем ярче. Так что, даже самой темной ночью (а скорее — именно самой темной ночью) никто не мог незаметно подобраться к полям Виксенов. Льяти рассказывал даже, что с помощью солнцецвета можно точно узнать, говорит кто-то правду или лжет, — если говоривший встанет ночью в его зарослях. Мол, чем больше кто-то врет, — тем ярче солнцецвет вокруг светится. Ирка тут начала рассуждать о каких-то феромонах страха, которые лгун при этом выделяет, но Димка не очень её слушал. Уж он-то лгуна и без всяких цветочков распознать сможет — не то, чтобы много приходилось, но всё же…

Иван давно носился с идеей заменить бесполезный, в общем-то, солнцецвет скорпионовым чертополохом — или даже аватеи, жутковатым здешним растением, которое стреляло во всех, кто подходил слишком близко, отравленными семенами, но слишком уж дорого встало бы присматривать за такой изгородью — попробуй-ка, прополи её, если она начнет наступать на поля!.. Нет уж, о себе лучше заботиться самим, даже если это и утомительно…

Миновав заросли солнцецвета, мальчишки выбрались, наконец, на берег ручья. Сбросив одежду, Димка с наслаждением плюхнулся в небольшой прудик — за долгие годы Виксены выкопали в русле что-то вроде котлована, где можно поплюхаться всласть, — что приходилось очень кстати, так как ни до ванн, ни даже до бань Виксены не додумались, равно как и до мыла, — грязь счищали деревянными скребками или просто руками. Не очень-то удобно, — но выбирать не из чего, прихваченное в поход мыло приходилось беречь для волос — нового-то тут взять неоткуда, о мыловарении земляне имели, увы, самые смутные представления, а Виксены и вовсе о нем позабыли, даже если и знали когда-то…

Плюхаться долго, правда, не получилось, — пока они с Максом бултыхались, оттирая грязь песком, Сережка и Антон их караулили, — а от этого Димке становилось неловко. Он быстро выбрался на берег — и не сводил глаз с другого берега, пока Сережка и Антон купались. Много времени это не заняло. Наконец, все четверо уютно уселись на берегу, обсыхая — одеваться пока что совершенно не хотелось, жарко тут, хоть уже и не джунгли…

— И что дальше? — спросил, наконец, Антон. — Чем сегодня займемся?

Сергей встал, потянулся. Подпрыгнув, ловко перевернулся в воздухе, встав на руки. Помахал в воздухе босыми пятками.

— Сейчас лагерь свернем — и пойдем к Волкам, пожалуй.

— ЧТО? — Димке показалось, что он ослышался. — Почему сегодня? Зачем?

— А затем, — Сергей вновь ловко крутанулся в воздухе, встав на ноги, — что иначе мы отсюда не уйдем. Вообще не уйдем. Никогда.

— Почему это? — недовольно спросил Антон. — Нам только с оружием местным обучиться — и всё.

— А ты хоть представляешь, сколько на это времени уйдет, чудо ты моё? — обманчиво ласково спросил Сергей. — Год, три, пять, — когда мы решим, что готовы с местной шпаной глаз к глазу сойтись? Борька вон крепость строить тут наладился — хорошо, если за десять лет управится… Мы с Виксенами передружимся все, к местам их привыкнем… Не-ет, если мы сейчас прямо не уйдем, — то навсегда тут и останемся.

— Ну и что? — вдруг спросил Антон. — Тут-то не так плохо совсем, — а у Волков этих кто ещё знает, что будет. Да и дойдем ли ещё…

— А ты что — домой не хочешь? — в упор спросил Сергей, и Антон вдруг опустил взгляд. — Хочешь до конца веков в шалаше жить и груши хером околачивать? В том-то и беда, что Виксены милые — а так-то пустые людишки, я теперь хорошо представляю, почему у них на родине всё к концу пришло… Хотят, чтобы всегда было хорошо и думать ни о чем не надо, — Иван о них заботится, они и рады. А без него — пропали бы на раз, даром, что здоровые все, и в драке не дураки… Не-ет, ребята — гиблое тут место, как болото… В дикость-то войти легко — а вот обратно хрен вырвешься. Тебе вот нравится, как Машка ходит? — вдруг повернулся он к Димке.

— Ну… — мальчишка вдруг отчаянно смутился. — А что? — с неожиданным вызовом сказал он. — Красиво же!

— Во-от! — Сергей поднял палец, как учитель, доказавший нерадивому ученику сложную теорему. — Тебе красиво, ей легко, — а смотрится-то непотребно, друг мой ситный. Думаешь, ей легко потом будет в школьную форму влезать, когда вернемся? Или она так и захочет везде так ходить? Красота и удобство, кругом пляж — так, что ли, получается? А сегодня она — завтра все девчонки так нарядятся, и фиг мы тогда с ними что-то сделаем, разве что сами с ними все одичаем, на пару. Не-ет, милые мои, как только мы собой быть перестанем — тут нам и конец. Превратимся в каких-нибудь здешних леших и будем по ночам ухать, пугать народ. Мы ж пионеры, как-никак, — а пионеру попой кверху лежать не просто вредно, а прямо-таки смертельно. Так что — час на сборы и вперед. С теми, кто не захочет идти, я поговорю лично.

Шагая вслед за друзьями к поселку, Димка ощутил, как в каждой клеточке тела нарастает нетерпеливое волнение, то самое волнение, какое он ощущал перед каждым важным делом. А что дело им предстоит важное, сомневаться не приходилось — пока что они лишь бродили по окраинам этого странного мира, а вот теперь им предстояло окунуться в самую гущу…

Сергей мешкать не стал и сразу направился к Аглае. Сейчас вожатая их пионерского отряда — вместе с Танькой Ковалевой, Машкой и ещё двумя местными девчонками внимательно изучала замшевое платье, расшитое бусами из мелкой темно-синей и оранжевой гальки.

— …слишком облегающее, — профессорским тоном говорила она, и Димка понял, что это самое платье девчонки сшили для неё. — И подол коротковат. Но, в то же время…

Мальчишка хихикнул про себя. Из бус получилось что-то вроде аксельбанта, да и покрой — грубоватый, конечно, так как ножниц тут не водилось, а роль ниток играли сухожилия, — отдавал чем-то военным. Аглае это платье определенно бы пошло, да и она сама явно это понимала…

Сергей кашлянул, и Аглая наконец-то изволила обратить на них внимание. Особого счастья вид ребят ей явно не доставил.

— В чем дело? — грубовато спросила она.

Димка вздохнул, собираясь с силами, — но Сергей его опередил.

— Аглая, собирай ребят. Мы уходим. Сейчас же.

— Что? — на миг на лице девчонки появилось забавное недоумение.

— Уходим к Куницам, — а потом на берег Моря, к Волкам.

— А чем тебе здесь не нравится? — Аглая привычно уперла руки в бока.

— А тебе нравится? — спокойно спросил Сергей. — Или ты домой не хочешь? Если мы тут будем сидеть, — то ничего и не узнаем, и не сдалаем даже.

Аглая приоткрыла рот, зачем-то оглянулась на других девчонок — и вдруг гневно топнула ногой.

— Да, что-то мы тут засиделись, — решила она. — Что-то я тут в мелочах завертелась… — она поднесла руку ко лбу, потом посмотрела на Таньку. — Собирай ребят. Выходим… да как соберемся, так и выйдем.

Естественно, что уйти прямо вот сейчас не удалось. Борька громко возмутился, когда его оторвали от строительства дома, — но против совместной атаки Аглаи и Сергея не устоял даже он. В минуту поселок превратился в разворошенный муравейник, — ребята собирали вещи (которые, к их удивлению, как-то расползлись буквально по всему поселку) и складывали палатки, а ошалевшие от такой новости Виксены растерянно бродили вокруг. Льяти вздыхал, — похоже, что ему хотелось уже пойти с ребятами, но Иннка тоже это понимала, и крепко держала приятеля под руку, — наверное, на всякий случай. Наконец, не спеша, как и подобало вождю, появился Иван. Он смотрел на сборы с явным неодобрением, но возражать всё же не стал, — понимал, что гости в своем праве. Улучив свободную минуту, Сергей отвел его в сторону, — ну а Димка тут же увязался за другом.

— К Куницам уходите? — сразу же спросил Иван. Понятно, он уже всё знал…