— К Куницам, а потом к Волкам, к Морю, — спокойно подтвердил Сергей.

— Жалко, — вздохнул Иван. — Я думал, что останетесь, поселок поставите, ну да что уж теперь…

— Слушай… — Димка на миг замер от собственной дерзости, но потом всё же решился. — А иди с нами. Парень ты бывалый, — да и не век же тут тебе сидеть…

— А Виксены как? — набычившись, спросил Иван. — Пропадут же без меня.

— Они тебе, что — дети малые? — спросил Сергей. — Привыкли они на твоей шее ехать, вот что я тебе скажу…

— Правда то, — хмуро ответил Иван, — а что делать? Если с ними что случится, — не прощу себе. Не хочу грех на душу брать…

Димка хотел сказать кое-что на тему религиозных предрассудков, — но тут же прикусил язык. Очень уж серьезно говорил вождь. И, хотя он не верил, что с Виксенами может что-то тут случится (ну, ограбят их — так на пользу им пойдет, в другой раз бдительнее будут), но и Ивана вполне мог понять — мы в ответе за тех, кого приручили, как говорится в одной хорошей книжке… Правда, тут уж Виксены скорее ЕГО приручили, — но ведь и он это понимал, наверное? А раз понимал, то и согласен…

Мальчишка недовольно мотнул головой. На самом-то деле ему страшно не хотелось идти без проводника — чего греха таить, без Льяти они бы здесь влипли в очень большие неприятности, — но тут не дикие же джунгли, тут наверняка проще будет… Ну, подумаешь, налетят эти Квинсы, хулиганы местные — ну так и что, он хулиганов не видел, что ли? Им и в морду можно дать — поди не рассыплются, может, и ума ещё наберутся, перестанут к кому попало лезть…

— Ладно, как хочешь, — ответил Ивану Сергей. — Неправ ты, вождь, — но в своем праве, что ж тут поделаешь…

Сборы заняли почти полдня — в самом деле, в местный быт они вросли крепко, и не заметили уже… Но, как-то вдруг, оказалось, что всё уже готово, и две группки подростков — местные и земляне — стоят друг против друга, и надо бы что-то сказать, да только в голову ничего почему-то не приходит…

Иван смотрел насуплено, да и остальное племя отнюдь счастливым не казалось, — не дать, ни взять, малые дети, которых родители в первый раз оставили в садике… Смешно — вроде бы, должно быть наоборот, но именно земляне ощущали себя тут старшими. Льяти смотрел особенно недовольно — понятно, ему-то похоже, хотелось пойти с ними, да только вот Иннка крепко держала его под локоть — видать, считала, что её парень будет полезнее в хозяйстве, да и вообще, так ведь и забыть можно, как он выглядит… Жаль, проводник им не помешал бы — пошла бы Иннка вместе с ним, все проблемы бы решились, ну да что теперь…

Борька тоже смотрел недовольно, — ему не давал покоя недостроенный дом. Иван клялся и божился, что дом Виксены закончат, — да только сделают ли всё правильно? Ну да им там и жить — пусть постараются…

— Товарищи Виксены! — начала Аглая. — Мы благодарны вам за приют и за помощь, которую вы нам оказали. Однако, мы должны идти дальше. Нас ждут другие племена, которые мы должны объединить ради общего дела возвращения домой… — она говорила и дальше, но Димка уже не слушал.

Он думал о том, многие ли здесь захотят вернуться — и найдутся ли такие вообще…

День, как обычно, выдался жаркий, вернее, пёстрый. На редких полянках пекло солнце, а вот под тенистым пологом леса царила приятная, почти неощутимая прохлада. Димка шагал по берегу ручья, не забывая посматривать по сторонам. Как-никак, тут земли зловредных Квинсов. Хотя «земли» — это, конечно, звучит здесь смешно, никаких пограничников с собаками тут нет, даже сами племена толком не знают, где кончается их земля и начинается соседняя. На самом-то деле, докуда ты за час-другой от селения дошел — то и твоё, а остальное — ничейное. Местные, правда, так не думали, и стычки при встрече разных отрядов слыли делом совершенно обычным — ради решения важнейшего вопроса «кто тут чужак». Теперь это казалось мальчишке немного смешным — земли ж тут немеряно, на всех хватит… Нет, и дома бывало, что гостей в чужом дворе встречали неприветливо, и это возмущало гостей до глубины души — но то ж соседний двор, а тут лес, поди пойми, где тут кончается твоё и начинается чужое!..

— Ну вот скажи, зачем мы сорвались? — в тысячный, уже, наверное, раз спросила Машка. — Так хорошо устроились, я вот с Иннкой подружилась уже. А теперь снова непонятно куда топать…

Димка вздохнул и поправил рюкзак. Идти было, в общем, легко, лес тут напоминал ботанический сад в Сочи — не такой ухоженный, конечно, но и не те дикие джунгли, в которые их выбросило. Да и заблудится тут трудно: топай себе вдоль ручья, и всё. Уже сегодня к вечеру они должны быть у этих самых Куниц, а ещё дней через пять, — если повезет — на берегу Моря Птиц. К Волкам, правда, они сразу не попадут. В устье этой речки, — которую Иван без особых изысков назвал Быстрой, — жили Горгульи. Назвали их так, правда, не за страховидный внешний вид, и даже не за вредность характера, а всего лишь за то, что они поклонялись местной рыбе-горгулье — свирепой метровой тварюге с преострыми зубами и мордой, пугающе похожей на человеческое лицо. Её рисунки Димка видел, — по правде говоря, куда больше она походила на морскую черепаху, а разве бывают свирепые черепахи? Сама мысль об этом казалась смешной, — сразу вспоминалась Тортилла из детской сказки «Буратино». Однако ж, Горгульи поклонялись этой черепахорыбе, считая её своим покровителем, — и даже прародителем — из-за чего Иван говорил, что они «люди зело дикие». Это тоже звучало смешно, — но над вождем смеяться не хотелось. Хотя Аглая и называла его «живым ископаемым», но за глаза. Парень он серьёзный, да и взгляды его Димке особо дремучими не казались…

— Нет, ты мне ответь, — потребовала Машка, не ради ответа, конечно, а просто так, чтобы не молчать — на неё это находило иногда. — Виксены-то хоть приличные люди, — а Куницы эти вовсе дикие, как Иван говорит. А уж Горгульи — и подавно. Вот придумали же — рыбе поклоняться!..

— Не нравится, — топай назад, — буркнул Димка. Болтовня девчонки уже начала его раздражать.

Машка гневно вскинула голову.

— Ещё чего! Я одна по этому лесу не пойду, я не дура!

Димка вновь вздохнул, посматривая по сторонам. Увы, каждый взгляд говорил, что тут — не Земля. В породах растений он разбирался не очень, но здешние мухоловки, например, совсем не походили на земные — толстенный, в человеческий рост, стебель с единственным огромным, переливающимся красно-синим сердцевидным листом, покрытым одуряюще пахнущим сиропом. Местные насекомые прилипали к нему… и растворялись, так вот мухоловка питалась. Смотрелось это гадко, к тому же, изнанка листа и сам стебель поросли чем-то вроде длинных сине-зеленых волос. Бр-р-р, мерзость! Всё же, в тропических растениях есть что-то жутковатое, и мальчишка тосковал по родным сосновым лесам, где хуже медведя точно ничего не встретишь…