По широкой, но крутой лестнице, больше похожей на громадную стремянку, они поднялись на второй этаж. Тут, очевидно, было что-то вроде зала для собраний: масса лежавших на полу пёстрых подушек и колонны вокруг, на которые опирался третий этаж. За ними стояли какие-то домики, в которых Волки, наверное, и жили. Смотрелось это как-то странно, — ну нафига так тесниться, когда места вокруг завались? — но потом Димка понял: даже столь большое племя не могло обнести частоколом приличную территорию, — а жить без частокола здесь, похоже, не стоило даже «владыкам морей»…

Как-то вдруг наступила тишина. Все местные смотрели куда-то в одну сторону, — и Димка повернулся тоже.

По ступенькам, ведущим на верхний этаж, спускалась девчонка. Нет, не так, — Девчонка, с большой буквы. Белокурая красавица, сильная и гибкая, очень… выпуклая в определенных местах. Одета она была в короткую клетчатую юбку и что-то вроде смешной матросской блузки, с красным — офигеть! — галстуком, но какой-то непривычной формы: со слишком короткими и широкими «ушами», перечеркнутыми, к тому же, косыми синими полосками, по одной на каждом. На ногах — кожаные туфли, явно местной работы, но на общем босом фоне это тоже смотрелось удивительно. В руках девчонка держала длинный лук, — без стрел, явно просто для важности, — а с широкого, мальчишеского ремня свисал тонкий длинный кинжал с витой рукояткой, — явно стальной и вполне настоящий. Просто амазонка какая-то, разве что без коня…

Удивительно пышные волосы девчонки оказались заколоты так, что получалось что-то вроде короны, а лицо… офигенно красивое, конечно, но вот выражение такое, что впору Снежную Королеву играть в школьном театре… Димка невольно почувствовал озноб. Характер у красавицы явно был решительный, и своё племя она крепко держала в кулаке: как скажет, — так оно и будет, хоть ты тресни…

Спустившись с лестницы, девчонка замерла, окидывая гостей бесстрастным взглядом. Ни улыбки, ни даже удивления, — ничего. Точно Снежная Королева, подумал Димка.

— Кто это, Денисов? — наконец, обратилась она к капитану. Голос у неё был красивый, глубокий, — если бы не холодный… нет, скорее — подчеркнуто бесстрастный тон.

— Гости, Алла Сергеевна! — бодро ответил мальчишка.

Димка тихо икнул. Ничего себе порядки… Алла Сергеевна, надо же… Хотя, — чему тут удивляться? Она ж провалилась сюда лет тридцать назад, сейчас ей уже пятый десяток идет, на самом-то деле, — имеет право, как говориться…

— Гости, — «Алла Сергеевна» со стуком опустила лук пяткой на пол, и Димка вздрогнул. На вид ей было лет пятнадцать, самое большее, — но истинный возраст лез из всех щелей, и мальчишка невольно ощутил робость: перед ним стоял взрослый и осознающий это человек. Странно, — ни с Льяти, ни с Иваном, впятеро более старшими, это совершенно не чувствовалось… — Представьтесь.

— Пионерский отряд седьмого «Г» класса школы номер четыре города Красноярска! — бодро отрапортовала Аглая. Ну да, — ей-то не привыкать отчитываться перед строгими Марьиваннами…

— Красноярск… не знаю такого города, — красавица нахмурилась, между безупречными бровями пролегла едва заметная морщинка. — Какая это республика?

— Российская Федеративная, — ответила Аглая уже менее уверенно.

— А, — девчонка мотнула головой, как будто это всё объясняло. — А год у вас какой?

— Семьдесят второй.

— От Октябрьской Революции?

— Нет, — Аглая смутилась. — От этого, как его там… рождества Христова, — казалось, ей стыдно признавать, что она до сих пор использует такое отсталое летоисчисление.

— А революция в каком году была? — спросила Алла.

— В семнадцатом! — бодро отрапортовала Аглая.

— У нас тоже, — вздохнула Алла. — Выходит, вы из прошлого? — звучало это так, словно гостей в её глазах только что сильно уценили.

— Из другого прошлого, — добавил Сергей. — У нас другой мир, всё-таки.

— Подумаешь, — Алла повела плечом. Димка вдруг понял, что смотрит на её гладкую, загорелую кожу и смутился. — А ты кто? — обратилась она к Аглае.

— Аглая Марецкая, вожатая пионерского отряда седьмого «Г» класса! — привычно отрапортовала та.

— А, — вновь совершенно непонятно произнесла Алла. — Ну, пошли тогда. Расскажешь мне всё толком… — девчонки поднялись наверх, оставив Димку стоять с открытым в удивлении ртом…

— Ну, вот и допрыгались, — уныло сказал Антон. — Дошли до самой серединки — и влипли, словно кур в смолу.

Димка только кивнул. Был уже вечер этого самого дня. Праздничное пиршество в честь новых членов племени, наконец, закончилось, и сейчас вся «Банда Четырех» печально сидела на берегу озера, созерцая мерцавшие на далеком западном острове костры, — там, в далекой цитадели Морских Воришек, народ тоже веселился и ужинал. На фоне заката торчал крохотный силуэт сторожевой вышки, и странно было думать, что кто-то оттуда смотрит сейчас на них, — словно из совсем другого мира. Хотя нет, это чушь, конечно, — слишком уж далеко, тут и не всякий бинокль поможет…

— Кто ж знал, что «Алла Сергеевна» у нас такой… сторонник мира, — добавил Максим. — Вон, каким хозяйством обросла, боится, что Хозяева всё тут разнесут, если что…

— Так разносили же, — удивился Димка. — Не раз уже и разносили, стоило лишь кому-то к Цитадели попробовать поплыть или корабль нормальный построить. Что ж Волкам теперь делать?

— Им-то — уже ничего, — ответил Сергей. — А вот нам — думать надо. Иначе мы так тут и застрянем, на веки вечные.

— А что думать-то? — ответил Антон. — Сделать-то всё равно ничего нельзя. Озеро не переплыть, самолет нам не построить, да даже если мы туда и попадем, — ну, и что с того? С палками на роботов идти? Немцы, вон, говорят, в них чуть ли не из пулемета стреляли, — а им пофиг. Броня же…

— Вальфрид, говорят, одного из фаустпатрона завалил, — заметил Димка. — А другие немцы, — ещё нескольких.

— Да врут они, эти фашисты недобитые, — отмахнулся Антон. — Да даже если и не врут, — где мы тут фаустпатроны возьмем? Сами не сделаем же.

— Порох, между прочим, сделать можно, — сказал Сергей. — Уголь здесь есть, сера в горах, говорят, тоже, селитру можно из этого… из гуано добыть. Рецепт-то я знаю. Если тут медь с оловом есть — можно и пушки отлить.

— Ага, так тебе Хозяева и дадут, — буркнул Антон. — Им же тут всё видно. Как только кто затевает запретное — роботы тут как тут. И привет.

— Нет, ребята, что нам делать-то? — спросил Димка. Всё это время ему казалось, что стоит им лишь добраться сюда, поднять здешних ребят, как они всей оравой навалятся на Хозяев — и… и всё. А оказалось, что «наваливаться» и до них уже пробовали, — и ни к чему хорошему это не привело…

— Однажды в студёную зимнюю пору лошадка примёрзла пиписькой к забору… — грустно процитировал Антон. — Похоже, что нам остается лишь пополнить собой популярную здесь буддийскую секту нихиренитов…

— Может, всё же попробовать здешних ребят поднять? — предложил Димка. — Не все же с «Аллой Сергеевной» этой тут согласны.

— Не все, — подтвердил Антон. — А толку? Большинство-то всё равно «за».

— Да нам и не нужно большинство это! — воскликнул Димка. — Нам хотя бы меньшинство увлечь!

— А не выйдет, — ответил Антон. — У «Аллы Сергеевны» с демократией плохо. За критику руководства — изгнание сроком до четырех лет…

Сергей хмыкнул.

— До четырёх лет? Это что! Вот смертную казнь я плохо тут переношу….

— А ты на эту тему лучше не шути, — посоветовал Антон. — В лесу с голым задом как-то не совсем весело жить. Сидишь себе на дереве, сверху дождь, снизу леопарды. Неуютно…

— Леопардов тут нет, — сказал Максим. — Демократии, правда, тоже.

— При хорошем монархе демократия не нужна, — Сергей потянулся. — Зачем? Если есть своё собственное государство, привычное и секретно неудобное…

— Выходит, свобода мысли у нас есть, а вот вслух всё же не надо? — сказал Димка.

— Вроде того, — кивнул Сергей.