— Итак, что вы об этом думаете?

Он не спеша, жевал. Трейси в ожидании приговора нервно переминалась с ноги на ногу, кусала губы и не сводила с его лица напряженного взгляда. Эдвард закатил глаза и промычал что-то невнятное, потом задумчиво вскинул темные брови и наморщил лоб. Весь его облик выражал полную сосредоточенность на вкусовых ощущениях. Странно было бы ожидать чего-то другого, ведь от выбора Эдварда зависела репутация его ресторана. Трейси тщательно изучала его мимику, эти наблюдения ей пригодятся, когда придется оценивать воздействие на Эдварда сластей с любовными стимуляторами. Будет забавно посмотреть, как преобразится респектабельный ресторатор под влиянием магических специй!

— У вас есть молоко? — наконец прожевав, спросил Эдвард и широко улыбнулся.

— Конечно.

Она отошла к холодильнику и вернулась с полным стаканом молока.

Жадно осушив стакан, Эдвард поставил его на стол и остановил взгляд на замершей в ожидании приговора Трейси.

— Этот десерт — вершина кондитерского искусства.

Трейси захлопала в ладоши и облегченно вздохнула, словно у нее с плеч гора свалилась.

— Значит, торт понравился?

— У меня нет слов. — Эдвард слизнул с губ остатки шоколада. — У него восхитительный вкус, и мне очень понравилось ощущение мятной свежести во рту. В целом впечатление более чем благоприятное.

— Я польщена. Означает ли это, что вы готовы его включить в меню десертов своего ресторана?

Эдвард кивнул, и Трейси достала из папки два бланка договора.

— Ваша подпись под этим документом будет означать право на эксклюзивное владение этим рецептом.

Эдвард расписался на двух, и Трейси протянула ему один экземпляр соглашения. Он свернул листок и сунул в задний карман джинсов.

— Похоже, теперь можно приступать к работе над следующим десертом.

Но отпускать его так быстро Трейси не хотелось.

— Раз уж вы здесь, не могли бы вы дать мне экспертную оценку еще одного изделия?

— Конечно. — Эдвард тоже явно не торопился уходить.

Трейси поставила на стол коробку с печеньем. Она действовала, как во сне. Неужели она все-таки решилась? Эдвард Беркли представлялся ей идеальным во всех отношениях кандидатом на роль испытуемого. Сексуальный и привлекательный, он возбуждал ее и вызывал желание соблазнить.

Не без помощи волшебных лакомств.

— Я работаю над новой серией сладкого для «Райской услады», и мне бы хотелось услышать вашу оценку. Это первое мое творение.

Эдвард взял одно печенье, сунул в рот и задумчиво разжевал, сосредоточенно предаваясь вкусовым ощущениям.

Трейси наблюдала за ним минуту или больше, ожидая увидеть какие-либо признаки специфической реакции. Она не имела представления, как скоро специи окажут на него воздействие. Старый индус предупреждал ее, что реакция на эти специи у каждого сугубо индивидуальная и зависит от множества факторов. Некоторые ощущают влияние специй сразу после их приема, другим требуется время.

— Ммм, — промычал Эдвард после короткой паузы. — Белый шоколад и карамель. Мне нравится. Как печенье называется?

— «Зов страсти».

Губы Эдварда изогнулись в обольстительной улыбке.

— Вкус… название… — Его взгляд замер на лице Трейси, и зеленые глаза Эдварда подернулись поволокой желания. — Все это наводит на интересные размышления об открывающихся возможностях.

О да, возможности воистину неисчерпаемы, добавила про себя Трейси.

— Попробуйте еще, — предложила она с замиранием сердца.

Ее поражали происходившие с Эдвардом перемены. Он расслабился и источал магнетизм, которому она не имела сил противиться. Судя по всему, организм Эдварда очень быстро реагировал на влияние чудодейственных специй.

Эдвард взял второе печенье, откусил половину и прожевал, оставшуюся половину поднес к губам Трейси.

— Теперь ваш черед, — сказал он и ласково заставил ее раскрыть рот, чтобы вложить туда облитую шоколадом пластину.

Она приняла подношение, случайно задев языком его палец, и Эдвард издал тихий стон, от которого по телу Трейси пробежала трепетная дрожь. Он провел пальцем по ее губам и легонько приподнял за подбородок ее лицо. Их глаза встретились, и Трейси увидела в них лихорадочный блеск сладострастия.

— Как насчет того, чтобы проверить соответствие печенья его названию? — пробормотал Эдвард, томно щуря глаза, и, не дожидаясь ответа, осторожно прикоснулся к ее губам своими, как бы испрашивая у Трейси разрешения продолжать эксперимент.

Но соблазнять ее необходимости не было. Трейси и сама давно умирала от желания узнать вкус его поцелуя и хотела не только этого, но и всего остального. И неважно, что страсть Эдварда спровоцирована специями, главное, что ее собственные чувства были поразительно реальными.

С томным вздохом припала она к его губам, предаваясь жгучим ощущениям. Ей безумно нравился смешанный вкус карамели, белого шоколада и возбужденного мужчины. Трейси наслаждалась поцелуем и не могла насладиться.

Эдвард вытащил из ее прически заколки. Волосы тяжелым водопадом рассыпались по ее плечам. Он погрузил в них пальцы и еще сильнее прильнул к ее губам долгим, умопомрачительным поцелуем.

Трейси гладила его широкую спину, чувствуя под ладонями игру крепких мышц. Осмелев, она обвила шею Эдварда руками и прильнула к нему. Не отрываясь от ее губ, он легко оторвал Трейси от пола и посадил на стол, продолжая ласкать ее. Она чувствовала, что Эдвард готов к продолжению, и от его готовности у нее захватывало дух.

Своими ласками он дразнил ее, разжигая вожделение, но не переступал черту. До Трейси донесся какой-то нечленораздельный всхлип, и она не сразу сообразила, что сама его издала. Поняла она и кое-что еще: долго она не протянет. В ней разрастался пульсирующий ком, обещая вознести ее к вершинам экстаза, но в ту минуту, когда Трейси приготовилась пережить волшебный миг, Эдвард оторвался от ее губ и замер, спрятав лицо у нее на груди.

Они оба тяжело и прерывисто дышали.

Никогда прежде не достигала Трейси решающего момента столь быстро. И все это благодаря этому невероятному мужчине и его жгучему поцелую. А магическое печенье здесь вовсе ни при чем.

— Ты такая теплая, такая мягкая, — пробормотал Эдвард. — А как чертовски хорошо пахнешь! Как теплый кулич, только что вынутый из духовки. Так бы и съел!

— Съешь, я не против, — пролепетала Трейси, поражаясь бесстыдству, не свойственному ее натуре.

Эдвард нежно икал зубами мочку ее уха и слегка потрепал. Трейси вздрогнула и захотела сделать с ним то же самое, но Эдвард почти сразу отпустил ее и, приподняв голову, заглянул ей в глаза.

— Прости, — произнес он и покачал головой, словно желая стряхнуть наваждение. — Я не понимаю, что на меня нашло. Просто не смог побороть желание поцеловать тебя. Я не предполагал, что потеряю над собой контроль…

Трейси жестом попросила его замолчать, она-то хорошо знала, что послужило причиной несдержанности Эдварда, и в его извинениях не нуждалась.

— Мне понравилось с тобой целоваться. Он прижал ее ладонь к своей груди, как раз к тому месту, где гулко стучало сердце.

— Мне тоже понравилось целоваться с тобой. У Трейси потеплело на душе. Эдвард улыбнулся, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Думаю, твое печенье более чем соответствует своему названию. Будем надеяться, что оно не вызовет подобной реакции у каждого, кто его попробует, — пошутил Эдвард, не догадываясь, как близок к истине.

— А что в этом плохого? — удивилась Трейси. — Наверное, ничего.

Он обнял ее за талию и снял со стола. Трейси одернула задравшуюся блузку. Их взгляды снова встретились, и оба почувствовали новый разряд проскочившего между ними электрического тока.

Что было бы, подумала Трейси, если бы я скормила Эдварду весь запас «Зова страсти»? Какой эффект оказал бы стимулятор на его потенцию? Смог бы он заниматься со мной любовью всю ночь напролет?

Эта сладострастная мысль вызвала у нее новый прилив чувственности, и Трейси тряхнула головой, прогоняя желание.