Смена оружия. Ятаган. Ей только и осталось, что добить последних вампиров. Они, лишившиеся своих лордов, были почти беспомощны. Они нападали неуклюже, просто потому, что больше ничего сделать не могли.

Скоро с ними было покончено, она осталась в зале, залитом кровью. Мертвых тел не было – они обратились в прах, так что человеческой полиции предстоит та еще работа, если их вообще пустят сюда.

У ее ног бесполезными гроздьями валялись пули, ни одна из которых не попала в цель. Они и не могли попасть: ошейник, который Хорана не снимала, отводил их в сторону. Это был самый дорогой из ее артефактов, но она ни разу не пожалела, что купила его.

Узор, который она наносила на кожу перед каждой битвой, исчез. Холодная кровь вампиров покрывала ее с ног до головы. Для Хораны это ничего не значило, ее раздражало лишь то, что злость на Огненного короля никуда не исчезла.

– Пошли вон отсюда, – бросила она музыкантам.

Она не собиралась нарушать свое слово и убивать их. Но вампиры этого не знали, поэтому бежали прочь, спотыкаясь, падая и расталкивая друг друга.

Когда они ушли, стало тихо. Не только в зале – в ее душе тоже. Вернулось ощущение того, что из нее вырвали кусок, и там, где раньше пульсировало что-то живое, поселилась кромешная тьма.

Оттуда, из этой темноты, тишина всегда выносила только одну мысль, которая сейчас, в окровавленном зале, звучала с особой силой.

«Я готова весь мир уничтожить за один лишь шанс снова услышать твой голос».

Если бы она была человеком, она бы плакала – но, впервые со дня своего перевоплощения, от радости. Света уже минут десять разглядывала себя в зеркало, но все еще не могла поверить своим глазам.

Когда Сарджана сказала, что попытается изменить ее тело, она была настроена скептически. Наристар все свои силы на это бросил, а толку? Им даже Горгона, обратившая ее, говорила, что ничего исправить нельзя. Поэтому ложиться под водяной резак Свете было страшно. Она решилась на это лишь от отчаяния: она устала быть неуклюжей живой статуей. За прошедшие недели она научилась лучше контролировать свое новое тело, однако это меняло не так уж много, ей все равно было далеко до человека, которым она когда-то была.

Но Сарджана… она только что показала, что первая ветвь Великого Клана стоит над всеми остальными, и даже следующей линии семьи до нее далеко.

Она не просто стесала каменную одежду. Когда вода отламывала куски платья, Света с ужасом ожидала, что вот-вот лишится руки или ноги. Однако ничего страшного не происходило, и она постепенно успокаивалась. А когда спустя пару часов Сарджана закончила и позволила ей взглянуть в зеркало, Света не смогла скрыть своего удивления.

Ее тело стало не просто анатомически правильным, как это называла колдунья. Оно было точно таким же, как раньше! Форма ее груди, аккуратный животик, даже крохотные, едва заметные волоски на ее теле – все вернулось. Сарджана не могла знать, как это выглядело раньше, и без магии здесь не обошлось, хотя стоило ли такому удивляться? Без магии она давно была бы безжизненным куском камня.

Она начала благодарить, но Сарджана прервала ее:

– Ты думаешь, это все? Все, на что я способна? Света, ты не в цирке, где шоу заканчивается, когда кролик убежал из шляпы. Мы с тобой работаем дальше.

Света понятия не имела, что будет дальше, но первый успех окрылил ее. Теперь она верила колдунье почти так же, как Наристару.

Сарджана провела ее к другому столу. Над этим не было сложных устройств и пугающих артефактов, только несколько очень ярких ламп. Но колдунье этого было достаточно, она поставила на рабочий столик несколько баночек с черной тушью, разложила дорогие деревянные кисти. Света наблюдала за ней с нескрываемым любопытством, но ни о чем не спрашивала – знала, что все равно не поймет.

Сарджана работала над ней несколько часов. Ее это, похоже, не утомляло и не напрягало. Она не видела ничего особенного в том, что глава клана так старается ради обычного голема, который для всех остальных был не более чем любимой игрушкой Наристара. И это лишь усилило благодарность, которая согревала Свету изнутри.

Теперь все тело каменной девушки покрывал ажурный узор черных рун. Света понятия не имела, что они означают, она не настолько хорошо знала магический язык. Но она заметила, что руны идеально дополняют друг друга, на ее серой коже не осталось ни одной оборванной линии, Сарджана замкнула рисунок.

Когда подготовка была закончена, колдунья вытянула руки над девушкой: одна ладонь над лбом, другая – над грудью. Сарджана закрыла глаза, сосредотачиваясь, ее губы двигались в беззвучном заклинании.

Что бы она ни делала, это работало. Черные руны вспыхнули белым светом, заискрились и… впитались в каменную кожу. Это было неожиданно, но Света даже испугаться не успела, потому что поняла, для чего они были нужны.

Она не стала человеком, хотя на пару секунд позволила себе мечтать об этом. Но менялся камень, из которого было сделано ее тело. Тяжелый и серый «речной булыжник», как называла его Сарджана, превращался в изысканный мрамор. Золотисто-бежевый и очень гладкий, он словно искрился изнутри. Детали ее тела стали более четкими и реальными, а волосы наконец перестали быть единой пеленой, пусть и подвижной. Они снова разделились на отдельные локоны и даже волоски.

После этого Света и не могла отойти от зеркала. Она вертелась, осматривая себя со всех сторон, осторожно касалась новой кожи, наблюдала, как волосы скользят сквозь пальцы. Сейчас она больше напоминала обычную девушку, покрытую золотистой краской, а не живую статую, и это завораживало.

Сарджана наблюдала за ней с усталой улыбкой. Когда Света наконец поверила, что все это реально, она повернулась к колдунье:

– Теперь я буду такой… всегда?

– Я надеюсь, такой ты будешь только на время, пока я не придумаю, как сделать тебя человеком.

– Ты думаешь, что это возможно? – прошептала Света.

– Думаю, что да. Раньше мне сложно было делать какие-то прогнозы, потому что твой случай уникален. Я понятия не имела, чем ты отличаешься от обычного каменного голема, как твое тело реагирует на магию. Теперь, видишь, я попробовала несколько заклинаний, и мне очень нравится результат. Ты хорошо переносишь магию.

– Но пока ты не можешь сделать меня человеком?

– Могла бы – сделала бы. Это все равно непросто. Но у меня есть вот это, – Сарджана кивнула на осколки каменного платья, лежавшие возле стола. – Я смогу изучить их, это очень любопытно. Магия не так сильно отличается от науки, как ты думаешь.

– Ну, после нескольких недель жизни с Наристаром, я об этом догадывалась!

– Умная девочка. Так что не теряй веру, для этого тебе еще рано. В этом теле тебе будет легче.

Тут она была права. Света чувствовала, что обновленное тело намного подвижнее и гибче предыдущего. Ее больше не сдерживало массивное платье, да и мрамор был гораздо эластичнее серого камня.

– Оно очень красивое, – признала Света. – Спасибо!

– Дело не только в красоте. Прижми ладонь к предплечью и сосредоточься на своих ощущениях.

Ощущения… слово было далеким и почти забытым. Света так долго приучала себя не думать о них, что не вспомнила бы и теперь, если бы не колдунья. Но ее доверие Сарджане заставило ее сразу же подчиниться.

Это было непросто, но она все же почувствовала – бархатистую гладкость мрамора и приятное тепло, исходившее от него. Она была живой! Не холодной статуей, а… чем-то другим. Или кем-то другим? Не големом уже, но еще и не человеком.

– Как это? – только и смогла произнести Света.

– Говорю же, ты очень хорошо воспринимаешь магию. К сожалению, я сделала для тебя меньше, чем хотелось бы.

– Но я чувствую!

– Не так, как люди, – уточнила Сарджана. – Человек чувствует свое окружение постоянно, не напрягаясь. Осязание – естественная часть наших возможностей. Тебе же, для того, чтобы почувствовать что-то, нужно будет сосредоточиться на этом, превратить это в осознанное действие, понимаешь?