Таранов обогнул дом кругом и вышел к маленькой стояночке, где оставил «Ниву», где его должен ожидать Леха.

Машины на месте не было.

– Черт! – сказал Иван. – Вот черт!

Зам. директора ООО «Франческа» Виктор Федорович Тришкин поднял трубку «панасоника»: – Да.

– Виктор Федорыч, – услышал он явно обеспокоенный голос Сизова, – мы на месте… и у нас проблемы.

– Серьезные?

– Очень.

– Говори, – процедил Тришкин.

– «Гостя» мы не застали. Уже ушел, а вот Толстый и Морпех здесь. Но разговаривать оба не хотят.

– Как «не хотят»?

– Совсем не хотят, – сказал Сизов. – Абсолютно.

Палач сильно стиснул рукой трубку. Такого поворота событий он не ожидал. Он считал, что ликвидация в Ручьях надежно закрыла вопрос с точкой Толстого. Но, значит, не закрыла… худо.

– Алло, Виктор Федорыч, вы меня слышите? – напомнил о себе Сизов.

– Да, Костя, слышу.

– Что нам делать?

– Что делать? Что делать… Посмотрите там как следует. Нет ли каких следов. Понял?

– Да, – не очень уверенно ответил Сизов.

– И постарайтесь изъять весь товар.

– Его еще найти надо, он на виду-то не лежит.

– А вы постарайтесь, – раздраженно сказал Палач. – И сами там не наследите. Понял меня?

– Да, понял.

– Скутер где?

– Внизу, в машине.

– Держи с ним постоянную связь. Так, чтобы он мог вас предупредить, если что. На все про все вам тридцать минут. Через тридцать минут уходите. Понял?

– Понял.

Зам. директора «Франчески» положил трубку на аппарат, ослабил узел галстука и посмотрел на часы: теперь оставалось только ждать.

– Вот черт! – сказал Таранов, оглядываясь по сторонам. Но «Нивы» нигде не было, и это могло означать все, что угодно. Рука болела, болела голова, на лбу выступила испарина.

– Дядя Ваня, – раздался голос, и Иван резко обернулся. Мгновенно накатила волна боли. Но он разглядел Леху, выглядывающего из-за кустов, и стало легче.

– Леша, как мне тебя понимать? Где машина?

– За кустами.

– А, черт возьми. Как она там оказалась?

– Вас долго не было… я испугался и спрятал машину. Я хотел идти за вами.

– Ты что, умеешь водить машину?

– Не… только чуть-чуть, на первой передаче.

Чуть-чуть… ну и ладно. Уже хорошо. Правая рука почти не работала. Иван отдавал себе отчет, что вести машину не сможет. То, что пацан что-то умеет, облегчало дело.

Иван через силу улыбнулся и сказал:

– Хорошо. Отвезешь меня домой.

– Как это?

– На машине, Леха… Я руку повредил, сам не смогу.

Лешка был явно растерян, но Таранов сказал: сможешь. В «Ниве» они быстро смастерили два знака «У» и пристроили их на заднее и переднее стекло… До стоянки добирались почти час. Таранов левой рукой переключал передачи… доехали. Наслушались матюгов и воя клаксонов, но доехали.

– Ну я… пойду? – спросил Леха на стоянке. Выглядел он худо.

– Погоди, – сказал Таранов, – мне нужна твоя помощь.

– Какая?

Иван смотрел на пацана, который запросто годился ему в сыновья, и думал, что он втянул парня в очень паршивую историю. И чем она закончится, сейчас не может сказать никто. Ни Таранов, ни загадочный пока Палач, ни сам господь Бог.

– Какая помощь?

Иван, морщась, вытащил из кармана правую руку, звякнул браслетом.

– Это Толстый тебя так упаковал? – спросил Леха.

– Да, – сказал Таранов.

– А как же… – начал Леха, но вдруг осекся и после паузы задал вопрос, которого Таранов ждал и боялся: – Ты его убил?

– Да, – сказал Таранов.

– Это просто классно! Это давно пора было сделать. Если бы этого не сделал ты, то тогда я сам.

– Нужно снять наручник, – сказал Таранов, глядя в окно.

…Тиски прикрутили к кухонному столу, и Леха зажал в них ободок наручника. Взял ножовку с новеньким шведским полотном.

– Руку бы не зацепить, – неуверенно произнес он.

– Ты пили, – ответил Таранов и закрыл глаза.

Полотно с визгом проехало по стали. Звук был неприятным, резким. Леха пилил, и на руку Таранова сыпались горячие опилки. Вжик… вжик… от усердия Леха высунул язык. Опилки жгли руку.

Палач ждал возвращения Сизова с командой из адреса. Он понимал, что много Сизов в хате Толстого не раскопает – он всего лишь «торпеда», боевик, а не сыскарь. Лучше всего было бы выехать в адрес самому, но это было рискованно. А рисковать не хотелось… тем более сейчас, когда к власти пришел Сын.

Собственно говоря, случаи нападения на «точки» уже были. Оба раза налетчиками оказались оголодавшие наркоманы. Оба раза Палач быстро их вычислил и примерно наказал. Но с «точкой» Толстого все выглядело не так. Во-первых, имело место убийство. И не просто убийство, а двойное. Один из убитых – Генка Морпех. Его не так-то просто завалить. Во всяком случае, заурядному наркоше… Во-вторых, вокруг хаты Толстого сложности начались раньше. Возможно, конечно, что это совпадение… Но сам Палач в это не особо верил.

Примерно через час вернулся Сизов. Он вошел в кабинет заместителя директора «Франчески» один. Одновременно к заму хотел попасть и директор, но Костя Сизов сказал ему: пошел вон, – и директор благоразумно исчез. Он-то знал, кто здесь настоящий хозяин.

– Ну? – строго спросил Палач.

– Херово, – быстро ответил Константин. – Оба сделаны чисто. У Толстого шея свернута, а Морпеха, думаю, ударом в сердце замочили… Хотя, конечно, могу и ошибиться.

– Ножом в сердце-то? – спросил Виктор Федорович.

– В том-то и дело, что нет, шеф. Скорее всего – ногой. На рубашке вроде как отпечаток подошвы есть. Но сперва они в комнате махались. Там статуэтку какую-то разбили. В кухне пиво пили… там два бокала стоят. Бокалы я привез.

– Молодец, – сказал Палач оживленно. Значит, пошли всетаки его уроки впрок, научил быков хоть чему-то. – Еще что?

– Да, в общем-то, больше ничего…

– Товар нашли? – спросил Палач озабоченно.

– Вот с товаром, Виктор Федорыч, совсем шиздец, – ответил Сизов.

Значит, не нашли, понял Палач. Значит, хату поставил наркот.

– У Толстого все хлебало в порошке, – сказал Сизов. – На столе упаковки валялись… Я собрал, привез.

Худо дело, подумал Палач. Версия о наркомане-налетчике сразу отпала. Ни один наркоша не рассыплет ни щепотки порошка. А если и рассыплет, то все языком слижет. Совсем худо дело. Нужно докладывать Сыну – тянуть дальше нельзя.