– Ваше указание, Грант Витальевич, выполнить не могу. Вчера вечером Виктор Федорович пропал.

Сын понял, что произошло нечто весьма серьезное.

В квартиру Светланы возвращаться было нельзя. В квартиру Таранова или Лешки – тем более. Остаток ночи они провели в подвале, а затем на такси поехали в гараж Мордвинова. В принципе, там можно было жить – рукастый Славка сделал гараж уютным и вполне приспособленным для отдыха. Не было только душа и туалета, но с этим уже пришлось смириться…

Лешка устроился на стареньком диванчике, укрылся ватником и скоро уснул. Иван лег на полу, на надувном матрасе. Он курил, пил водку из горлышка и думал: нет, это всетаки какое-то безумие. Каждый день добавляет новые трупы… И конца им пока не видно. Потому что эта война может иметь только два исхода – либо он уничтожит осиное гнездо, которое разворошил, либо они уничтожат его… «Беседа» с Палачом в полной мере открыла ему глаза на организацию, созданную покойным Папой. А с приходом к власти Сына империя Папы приобрела еще больший размер и еще более страшную суть.

Таранов понял, что теперь он уже не сможет остановиться, даже если вдруг ему предложат мир. Он не боялся смерти – страх смерти давно выгорел в нем. Он боялся поражения. Страшился за судьбу Лешки, которого он невольно втянул в мясорубку и который уже деформирован насилием. Он вспомнил умирающего Палача… Это безумие! Безумие. «Это змеи! Маленькие голодные змеи выжирают мой мозг изнутри!»

Шуршал на крыше дождь. Таранов долго не мог уснуть.

После исчезновения Палача Сын впервые подумал, что этот Таранов – нечто гораздо большее, чем психопат-одиночка. Да и одиночка ли он? Уж больно все гладко и ловко у него получается – он раз за разом выскакивает из расставленных капканов и каждый раз наносит ответный удар. Каждый раз – успешно. Так не бывает. Одиночка обречен на поражение в борьбе с организацией. Это железный закон…

Какой из этого следует сделать вывод? Простой: Таранов не одиночка. Он член некой организации или группы. А вероятная цель этой группы – полное уничтожение империи Сына и, возможно, самого Сына.

От этой мысли Гранту стало очень неуютно. Но потом он подумал, что – нет, этого не может быть. Никто в криминальном мире так не делает. Прежде чем начать войну, соперничающие группировки забивают стрелки и пытаются решить вопрос… Но еще через минуту он подумал, что он сам легко пошел на нарушение всех блатных законов и братанских понятий. Он нанял двух спецов из спецназа ВДВ и попросту расстрелял Лорда и Соловья. А потом – и приехавшего мстить за Лорда брата. Он нагнал жути на братву, и никто не посмел сказать ему ни единого слова… Но потом начались заморочки с Тарановым.

Что, если этот Таранов начал войну по указанию и при поддержке братвы или воров? Возможно это? Вполне. Кстати, первая акция Таранова совпала по времени с акцией против Лорда и Соловья… странно, что он раньше не обратил на это внимания. На это обязательно нужно было обратить внимание. И тогда можно было бы по-другому планировать контрмеры.

А теперь, когда поредели ряды бойцов… когда убиты и Савелич, и Палач… что делать теперь? С какой стороны ждать удара? Ответа на эти вопросы не было, и Сын решил взять тайм-аут, то есть пожить в «колхозе», вдали от потенциального убийцы, удвоить охрану и вызвать из Выборга двух спецназовцев, уже зарекомендовавших себя в реальном деле.

Таранов тоже решал проблему: какую из двух целей выбрать? Он довольно долго колебался, а потом решил все-таки, что первоочередной задачей станет экспедиция в «колхоз».

Экспедиция требовала серьезной подготовки… Ни «двойка» Мордвинова, брошенная во дворе на Васильевском, ни «Нива» Таранова для серьезного дела уже не годились – обе «засвечены». Поэтому Таранов купил «новую» машину. Разумеется, это тоже была «Нива», но старше Тарановской на десять лет и без наворотов. Зато продавец – пожилой дедок – содержал машину в идеальном порядке. Когда продавал – чуть не плакал… Сделку, во избежание формальностей, провели по доверенности, и в руках у Таранова таким образом оказался крепенький ухоженный советский джип. Над его неказистостью можно иронизировать сколько угодно, но в реальных условиях бездорожья «Нива» зачастую «делает» и «ниссаны» и «тойоты»… не говоря уж об американских «паркетных внедорожниках».

Вторым важным шагом было пополнение арсенала. Весь арсенал состоял из «ППШ» с восемнадцатью патронами к нему и ножа. Пистолеты и помповуху Таранов без сожаления выбросил в Смоленку. А теперь жалел об этом… Брать «колхоз» штурмом с одним «ППШ»? Несерьезно… Хотя, если смотреть на вещи трезво, то уже сама по себе затея несерьезна. Всякие хитрые СОБРы выезжают на такие операции в составе как минимум отделения, а то и взвода. А ты, майор, хочешь накрыть базу этого Сына в одиночку? А в качестве группы прикрытия использовать несовершеннолетнего наркомана? Круто солишь, майор, круто солишь.

Ничего, на месте будет видно… В Лумумбе пришлось втроем брать здание комиссариата. Но ведь взяли… Да, верно, втроем. Но не забывай, что те двое были из того же теста, что и ты.

Да ладно, на месте разберемся.

Таранов позвонил Татарину и договорился о встрече. Они встретились вечером того же дня в сквере у Финляндского. Татарин был, как всегда, шикарно одет, но выглядел худо. Сказал, что всего неделю как откинулся из «Крестов». Сейчас на подписке о невыезде. А ты, Таран, как?

– Нормально, – ответил Иван, безмятежно улыбаясь. Татарин закашлялся и сказал:

– Когда у человека все нормально, он ко мне не идет. Что нужно?

– Пара «ТТ», патроны к ним, гранаты.

– Нет, – сказал Татарин, – ни стволов, ни гранат… А патронов найду. Много тебе?

Таранов выщелкнул сигарету, посмотрел на Татарина:

– Толик, это мне нужно. Лично мне… понял?

– Я же тебе объясняю: полгода в «Крестах». Нет у меня сейчас ничего. Через неделю-другую все будет. А сейчас нет.

– А что есть?

– Да ничего… Ружьишко одно тульское да патроны. Сколько тебе маслят? – сказал Татарин и опять закашлялся.