Винсент кивнул и сделал долгий, обжигающе-мерзкий глоток. Почему ребёнок на дороге? Почему именно так? Феникс привела это как пример. Ребёнок на дороге и девушка в шортах. Просто пример. От таких совпадений становится страшно. Как будто каждый твой шаг, каждое слово, каждая мысль предопределены и известны заранее. Как будто ты сам давно прописан у кого-нибудь на листочке в клеточку. Как будто кто-то уже наперёд решил, кому жить, а кому умереть. Кому бегать в шортах по утрам, а кому покупать крендельки по дороге на работу.

— Его назвали героем, но тихо и за глаза. Людям лучше про такое не знать, правда, парень? — Женщина тяжело вздохнула. В её бутылке почти не осталось той мутноватой жидкости, резко пахнущей алкоголем. — Это их побеспокоит. Особенно впечатлительных. Ты ведь не впечатлительный?

— Я быстро стабилизируюсь. — Губы Винсента непроизвольно изогнулись в улыбке. Не стоит ей о нём заботиться. Он может пережить и не такое, и даже не свихнуться. — А вам не пора домой? Уже поздно.

— Пора уже. Тебе пора, парень. Я сюда часто хожу. Если поболтать захочешь, приходи. — Женщина махнула рукой, отпуская его. Винсент встал, расплатился и вышел. Он знал, что никогда сюда не вернётся. Говорить с этой женщиной, запросто выворачивающей души, было тяжело и страшно. Она тоже знала, что больше его не увидит, но всё равно позвала. Винсент постарался выкинуть её из головы.

Действительно, успело стемнеть. Мелкая дождевая пыль оседала на кожу слегка липковатой влагой. Сквозь неё фонари на улицах светили как-то размыто и тускло. Такую погоду лучше пережидать под пледом в гостиной с книжкой и большой кружкой какао. Прохладный воздух быстро выветрил остатки хмеля.

— И зачем я ей это рассказал? — Винсент остановился и поднял голову. На перекладине фонарного столба сидела ворона, большая, наглая. Он никогда раньше таких не видел. — Почему стал её слушать? Таких, как она, вообще не должно быть.

Ворона ответила хриплым и насмешливым карканьем. В размытом свете её перья отливали металлом. Эта птица — тоже чья-то фантазия? Тогда этому человеку пора бы к психотерапевту. Как и той женщине. После таких потерь нельзя оставаться нормальным и стабильным.

— Или ты моя? — Винсент смотрел на ворону, пытаясь представить её немного другой. Или заставить каркнуть. Ворона наклонила голову, потом расправила крылья и взлетела, не издав ни звука.

В кармане завибрировал с раздражающим стандартным звуком телефон. Винсент так и не сменил настройки за несколько лет.

— Кейл. — Он даже не глянул, от кого звонок. Позвонить ему мог разве что начальник Гард. Больше некому — телефонов в списке было всего несколько, да и те записаны из вежливости.

— Не достаточно представить. Ты должен поверить, уверовать в это. — Голос женский, насмешливый. Сквозь искажения связи сразу не узнать. Феникс. Винсент не стал удивляться — они знают о нём много, если не всё, так почему не номер телефона?

— Оставь меня в покое. Я не хочу в это лезть. — Страха в голосе не было, только убеждённость, навязанная и нервная. Ему действительно больше не хотелось, чтобы его похищали и угрожали.

— С тобой кто-то встречался? Из Скрижалей? Кто? — Винсенту показалось, что Феникс встревожена. Её-то какое дело? Они же из одной команды. — Ответь мне. Он представился?

— Она. Это была женщина. В возрасте. Властная такая и с охраной. Серьёзная дамочка. — Винсент машинально перешёл на менее формальный язык, который использовал в сети.

— Гарпия, её рук дело. Ты прав, от неё сейчас лучше держаться подальше. Она просто запугивает тебя! — Феникс говорила зло и быстро, пытаясь убедить, придать уверенности. — Не поддавайся, она ничего не сможет сделать. Всё это просто показуха.

— Да мне и без неё не очень-то и хотелось. — Тяжело вздохнул Винсент, понимая, что никуда уже от Феникса не денется — ему просто не позволят. — Может, оставишь меня в покое?

— Не могу. И не хочу. И Пигмалион не хочет. Мы защитим тебя от Скрижалей, а потом они примут тебя. — Феникс говорила слишком убеждённо для того, чтобы действительно в это верить.

— А от министерства здоровья и благополучия меня кто защитит? От тех ребят в чёрных костюмах? От спецназа? — Сердце трепыхалось в горле, сбивая дыхание. И почему он раньше не задумался о том, чем ему могут грозить такие встречи и разговоры? — Вы? Оставьте меня в покое!

Винсент сбросил вызов. Он никогда не делал ничего противозаконного, его никогда и не за что было наказывать. Он не привык бояться. Не этого. Не так сильно.

— Ты же так хотел узнать, как происходит арест. Чтобы знать, как не надо действовать потом самому, да? — Винсент нервно усмехнулся.

Да, и это тоже. Знать правду, увидеть всё своими глазами. Не доверять чужим словам. Всё это — опасный путь, который может привести его к большим неприятностям. Насколько большим, Винсент старался не задумываться.

По дороге домой он зашёл в супермаркет. Надо было купить что-то на ужин, его уже начинало тошнить от голода. Он редко брал еды с запасом на несколько дней, обычно просто ужин на один раз. Потому что раньше он всегда знал, что у него будет возможность купить еду, что очередной день будет точно таким же, как предыдущий. Винсент положил в корзинку третью упаковку с готовым ужином, когда его окликнули.

— Винсент, это вы? Я так надеялась вас снова встретить! — Мадлен радостно улыбалась ему с другого конца ряда. — Вы тогда так плохо выглядели, а вечером не пришли в магазин, я начала беспокоиться.

— Просто решил закупиться в другом. — Пожал плечами Винсент. Он не мог и не хотел объясняться с ней сейчас. После разговора с той женщиной ему даже видеть её было неловко. — Только не говорите, что ждали здесь меня.

— Нет, всего лишь задержалась на работе. — Ещё одна тёплая и ласковая улыбка. От таких не сходят с ума, с такими встречают дома с работы. Тепло и уютно. Без огня, обжигающего и поглощающего.

— Понятно. Рад, что встретились. — Винсент снова солгал, уже привычно. Он больше ни кем не хотел говорить сегодня. Ни с Фениксом, ни с Мадлен.

— Вы сегодня решили сделать запас? — Любопытный взгляд в корзину. У самой пачка макарон, зелень, молоко и томатная паста. — Я думала, вы берёте всегда на один раз.

— Да, что-то вроде. — Винсент неловко улыбнулся. Он редко готовил, обычно просто не забивал себе этим голову.

— Может быть, как-нибудь поужинаем вместе? — Мадлен подошла и взяла с полки пару пакетиков с пряностями.

— Да, когда-нибудь. Приятного вчера. — Винсент сбежал в соседний ряд и начал с преувеличенным вниманием рассматривать бутылки с молоком.

Он не умел общаться с женщинами. Даже в старшей школе, потом в университете, пока его одноклассники и одногруппники ходили на свидания и сидели в кафе, он проводил время в одиночестве. Его это никогда не тяготило, даже сейчас проще было общаться в сети, чем вживую.

Вернувшись домой, он убрал все готовые ужины в холодильник и сварил себе макароны с соусом.

— Красные, как снег. — Винсент поставил тарелку на стол и вернулся к сушилке за стаканом. — Цвета стало многовато. Лучше бы мы все общались в сети. Действительно, проще.

Накатило забытое со школы желание спрятаться и не выходить из дома. Слабость. Нет, хуже — отклонение.

— Просто реакция на стресс. — Винсент сел за стол и принялся за ужин.

Сегодня он выяснил одну достаточно интересную вещь — им заинтересовались не просто террористы-одиночки, а целая организация, обладающая деньгами и связями. Часть их хочет его вступления в их ряды, остальные — категорически против. Чем он им так приглянулся, Винсент не знал. Важным было другое — он сможет использовать это противоречие и оставаться в стороне. Тогда, возможно, на него не обратит внимания министерство здоровья. Его отдел относился к министерству информации, но они всего работали в тесной связи. Искали тех, кто уже нездоров, и помогали их изолировать, пока они не заразили кого-то ещё. Сейчас он и сам заразен, только успешно борется с болезнью и не показывает симптомы.