— Я справлюсь. Всё просто, буду вести себя как обычно. — Винсент обмакнул пару насаженных на вилку макаронин в соус. — У меня ещё почти месяц до следующего тестирования. Я стабилен.

Узнать достаточно правды, получить достаточно информации, чтобы избегать всего этого. Это было именно то, что он собирался делать. Не важно, правдива ли их теория, он не собирался слепо отрицать её или слепо следовать за ней. Винсент хотело только одного — чтобы его оставили в покое.

Доев, он вымыл тарелку, сделал себе чай и пошёл в спальню. Там его ждала интересная книга, из старых, когда ещё печатали всё подряд. У него была небольшая коллекция, которую он иногда пополнял на всяких барахолках. Не то, чтобы его тянуло к запретной литературе, просто там было много такого, чего нет в современных, выверенных и выхолощенных книгах. Искренность, правдивость, увлекательная и яркая до боли, до содранных ладоней жизнь, которой у него никогда не было. Раньше не было. Возможно, из-за этих книг его и тянуло к Фениксу, ведь она как раз такая, как в этих полузапретных романах. Живая, независимая бунтарка. Такая, каким ему никогда не стать. Не хватит ни смелости, ни решительности.

Засыпая, Винсент думал о Фениксе. Вспоминал, как она выглядела, что и как говорила. Ему хотелось запомнить её образ, навсегда запечатлеть в своей памяти. Он ведь решил выйти из этой игры, отказаться от мира, который она ему предлагала, который олицетворяла. Мир, по которому он будет скучать, как по детской мечте. Пускай, некоторым мечтам лучше оставаться мечтами. Так они намного чище и красивей.

Винсент добавил в свой утренний чай молока. Вкус оказался непривычным, но не то чтобы неприятным. Остатки молока он потратил на омлет. Этот день с самого начала был не таким, как остальные. Винсент сам сделал его таким, изменил привычный порядок. На работу он надел футболку — строгого дресс-кода в их офисе никогда не было, и рубашки он носил просто по привычке. Начал носить ещё во время учёбы — от них требовали этого — и с тех пор форму одежды не менял. Сегодня он решил сделать то, чего не делал до этого ни разу.

— Доброе утро. Хорошая погода, не правда ли? — Девушка в голубых шортах остановилась и с удивлением посмотрела на Винсента.

— Да, хорошая. Так уже надоела эта вечная хмурость. — Она ответила на автомате. Винсент улыбнулся. Он ни разу до этого с ней не заговаривал. — Знаете, а я вас здесь каждое утро вижу. Когда мимо пробегаю, вы из дома выходите. На работу?

— Да, на работу. — Пустой разговор ни о чём. — А вы?

— А я на час позже работать начинаю, успеваю ещё побегать и душ принять. По утрам так бодрит! — Девушка задорно улыбнулась и заправила прядь волос за ухо. — Каждый день вас видела, и всё не решалась заговорить. Думала, вам-то какое дело, даже внимания не обращаете.

— Я тоже вас каждое утро видел и не решался заговорить. От бега отвлекать не хотел. — Винсент тоже непроизвольно пригладил волосы. Где-то в самом мрачном уголке его мозга билась мысль, что и эта девушка, и этот разговор — плод чьего-то воображения, и что через минуту её может сбить машина, потому что кому-то так захочется.

— А сегодня, значит, какой-то необычный день, раз вы решились? — Рассмеялась девушка. Смех у неё был красивый, мелодичный. Винсент даже подобрал слово — серебряный с золотыми блёстками.

— Да, сегодня особенный день. — Винсент сжал руку в кулак, стараясь подавить дрожь. Да, особенный. Самый особенный за последние годы. — Даже не знаю, о чём с вами говорить, если честно.

— Да и я тоже. — Девушка улыбнулась, задумалась и, наконец, подняла голову. — А знаете, давайте я сейчас продолжу пробежку, а вы пойдёте на работу. И до завтрашнего утра придумаем тему для беседы. Так вот и будем придумывать, пока что-нибудь общее не нащупаем. Или пока не надоест. Как вам?

— Сойдёт. Только тогда по имени — Винсент. — Девушка кивнула. Ей было тяжело общаться так формально даже с незнакомым человеком.

— Тогда моё — Рейл. Приятно познакомиться. — Ещё одна улыбка, лёгкая и светлая.

— И мне тоже. — Не солгал Винсент. Рейл махнула ему рукой и побежала дальше, на ходу выбирая песню на плеере.

В киоске не было крендельков — они закончились за пару клиентов до Винсента. Он взял зефир и упаковку шоколадного печенья. Такое тоже с ним случалось впервые. Что-то из его поступков нарушило алгоритм, и теперь всё стало непредсказуемым. Винсент отстранённо подумал, что ежедневная рутина практически каждого из граждан больше всего напоминает выполнение какой-либо функции. Итеративный цикл повторяющихся действий. Мысли были жутковатыми и неприятными, поэтому, едва включив рабочий компьютер, Винсент сразу же отправился за кофе. Ничего так не разгоняет мрачные мысли, как кофе с каким-нибудь сиропом и клубничный зефир. Вот только мысли были совсем не мрачными. Они отдавали серостью, пылью и затхлостью.

Винсент едва не выругался. Дело было скверным, а начальника Гарда с утра не было на рабочем месте — опять ушёл на какое-то совещание. Трилл редко заходила в этот чат, он казался ей слишком пресным и скучным. Но она, видимо, действительно отчаялась найти видео катастрофы, раз решила проверить даже здесь. Согласно досье, Трилл очень любит всякие запрещённые ужасы. Если «угорь» кинет сюда ссылку, катастрофы не избежать. И массового психического заражения — тоже. В утренней информации по отделу было указание пресекать все разговоры на эту тему — если получится. В закрытых новостях было сообщение, что вчера рано утром один из пассажирских рейсов упал в горах, место падения нашли только ближе к вечеру. По предварительным данным, выживших нет. Поздно ночью в сети появилось видео с место крушения. Обломки, разбросанные вещи и, конечно же, тела погибших. Жуткое зрелище. Откуда взялась запись, кто и зачем снимал — неизвестно, этим занимался другой отдел. И вот теперь его «угорь» вместо намёков на создателей и созданных решил поделиться шокирующей записью в массовом чате для не слишком устойчивых людей со средним IQ.

Лайн был вторым ником Винсента для таких вот экстренных случаев. Более грубый, резкий, решительный и сильный. Вечно растаскивал по углам. И с достаточно высокими правами на любом форуме и в любом чате. Такой был почти у каждого «рыболова» — для экстренных случаев, их появление регистрировалось, содержание бесед записывалось. Под этими никами входили тогда, когда ситуация уже стала критической, и простыми уговорами не обойтись, времени передать беседу отделу предотвращения нет, а действовать надо незамедлительно.