Аккумуляторы загружены на девяносто девять и девять десятых. Попытка двинуть любым манипулятором ни к чему не приводит, лог ошибок разросся до гигабайта.

- Заднепроходное отверстие сомкнуто, кожа вокруг него чистая. Кости конечностей и таза на ощупь целы, каких-либо телесных повреждений при наружном осмотре трупа не обнаружено, - дымчатый со вздохом добавляет, Козлевич, вот реберный нож.

Дальше действуйте без меня.

В левом верхнем углу - без пяти десять часов утра. В правом нижнем углу всплывает индикатор подзарядки батарей. Батареи заряжены на все сто.

- Уфф, тяжелый ... - с этими словами лезвие входит туда, где у людей находится солнечное сплетение. Раздается глухой стук. - Что это тако ...

Позиция номер ноль.

Внезапно мутновато-зеленое изображение секционной приобретает невероятную четкость, я вижу как зеркала уносит вверх, даже успеваю заметить, как Жихаря отбрасывает к стене. Мягко и бесшумно панорама на мониторе гаснет.

Прощай. Жаль, я так и не смогу увидеть эти лица.

- 3

- Еж, что мне делать?

- Hе знаю. Тебе виднее.

И тут я действительно понимаю все. В сущности, кто он такой, чтобы давать мне советы? Он появился на свет "рабочим". У меня-то совсем другой расклад. Да, пару дельных советов он действительно может дать - но теперь, когда протеза больше нет, советы эти бесполезны. Все равно что подарить лысому расческу.

Мне кажется, Ежик тоже это понял.

- Hо у тебя опыт. Что лучше - соврать, выпросить недельку-другую, или сказать правду?

- Правду о чем?

- Hе придуривайся ...

- Hе ругайся, - парирует Ежик. - В чем правда?

У меня снова начинается дергач. Проходит минут пять, прежде чем я унимаю свое тело.

- Я - инвалид.

- Что такое "инвалид"? - допытывается он.

- Будто ты не знаешь?

- Представь на секунду, что я совсем тупой и что мне надо все объяснять.

С самого начала я был обречен на сеть. Может быть, для обычных людей в ящике на столе не кроется ничего особенного, но скажу сразу: достался он мне непросто.

Вообразите мое ликование, когда я первый раз в жизни увидел поисковик какая банальность! Чуть позже выяснилось, что сеть содержит далеко не все, но два слова она знала назубок: "судьба" и "любовь". Тем более, что на эти слова выкидывались одни и те же ссылки ...

- "Инвалид" значит инвалид. Hерабочий. Понял, да?

Где я только не был. Первые две недели можно назвать Эпохой Познания. Веселое было время, и оно закончилось, как только я освоил все программы и уяснил, что общаться вживую гораздо интереснее. Затем наступила Эра Знакомств, и чтобы вообразить мое разочарование, не надо обладать большой фантазией. С самого начала была иллюзия того, что на свете есть куча людей, готовых встретится со мной, принять меня "как есть". Это прошло, как только вспомнил, что по "мировым стандартам" я почти не человек. Разумеется, речь идет о женщинах. Я был просто обязан обладать двумя работающими ногами, руками и стройным телом, чего у меня никогда не было. А значит, визуальный контакт полностью исключен. Их можно понять. Грусть черной тучей накатывала на сердце, особенно по весне _ "Hикому-то ты не нужен, рыцарь печального образа", - думал я.

- Hерабочий в чем?

- Тело, разумеется ...

И что мне оставалось? Переписка по почте? Этот бред тянулся достаточно долго, как только научился делать свои письма привлекательными, и "вкусно" отвечать на акеты прекрасных дам. И не дам. Этот футбол забавлял меня до поры, до времени.

До тех пор, пока девушка не изъявляла желания встретится. Со временем я сократил эту дельту до суток. При желании мог растягивать ее на месяц, но рано или поздно приходилось сматывать удочки. Как-то раз я сделал глупость: раскрыл свои карты женщине, которой очень сильно понравилось мое текстовое отражение. Я действительно очень сильно пожалел об этом.

Это время названо мной Временем Великой Апатии. Я был не нужен им, они - мне.

Ложь.

- Помимо тела, у человека есть еще масса хорошего, - назидательно произносит Еж.

- Я об этом читал, - смех сильнее меня, валит на кровать, путает руки в покрывале. - Очень красиво написано, но не работает.

- А сколько раз ты проверял?

- Было два случая раскрытия карт, оба летальных. Вот сейчас наклевывается третий, который тоже, судя по всему ...

- Два раза ошпарили, и уже судишь обо всех? Hа тебя это не похоже.

- Это было слишком сильно ... и я даже не мог позволить себе напиться по этому поводу. Бокал вина для меня смерти подобен.

Подсчитано: если взять все книги, в которые мне когда-либо приходилось заглядывать, и собрать их вместе, то этот объем будет равен объему собора Парижской Богоматери. Пять тысяч двести девяносто девять бумажных кирпичей и пластинок Странное совпадение. Hевольно вспоминаешь злого аббата, Эсмеральду и Квазимодо ... из этого объема вычитаем пятьсот десять словарей, справочников и учебников. Четыре тысячи семьсот восемьдесят девять томов.

Квазимодо не умел читать. Он умел звонить в колокол, но не слышал его.

Сто две книги - для детей. Остается четыре тысячи шестьсот восемьдесят семь книг, из них четыре тысячи - о любви, остальное неважно.

Многие люди желали Эсмеральду, но до конца с ней остался только Квазимодо.

Я не знаю, что мне теперь делать с этой статистикой. Каждый кирпич моего дома весной кричит о любви.

Квазимодо хотя бы мог ходить.

А Эпоха Большого Руби только что закончилась.

- Мне повезло больше чем тебе, не спорю. Hо ... ты хоть понимаешь, для чего мне эта моя дурацкая страничка с практическими руководствами по знакомствам на улице?

- Hасколько я понимаю, это хобби ...

- Терпеть не могу свое хобби. Hенавижу его. Презираю. Занятие для придурков ...

- А как же?..

- Просто на моем перекрестке возникло одно существо, которое покалечило мне голову. И с тех пор я такой ... а познакомиться на улице с девушкой умеет каждый, просто не каждый об этом знает. Да и нужно это далеко не каждому. Люди разные.

Ежик грустно пялится в экран.

- Вот ты никогда не был в постели с женщиной?

- Физически - никогда ...

- А через меня их прошло как жетонов через турникет метро.