Через пару дней после похода Джима с письмом, в городе стали происходить всё новые интересные события и о данном разговоре Джим позабыл.
Начались, как и говорил ранее кроха Клоп, схватки между офицерами, а то и группами офицеров: за тех или иных, особо привлекательных в плане женитьбы, невест.
Местные кавалеры не отставали и всячески дерзили прибывшим из Англии, показывая что те явно лишние на острове.
Вначале юнги узнали что произошли две одиночные дуэли на берегу, обе с ранениями и участвующие в них: кто в лазарете — кто под арестом.
Потом схватились уже целые группы: сторонников помощника капитана корабля и командира, приданного «Саффолку» для борьбы с пиратами, десанта — за руку средней дочери, того самого, ранее упоминаемого Клопом, плантатора Бишопа.
В первую группу входило четверо офицеров и шесть моряков судна, во второй было трое офицеров и шесть солдат.
На суше, победу в суматошной схватке с поножовщиной одержали десантники и весело, гурьбой, отпразновали её в кабаках Кингстона. Девушка была уже почти что точно отдана замуж, с разрешения отца, за командира десанта на «Саффолке», но…
Но при возвращени на корабль, матросы смогли отрезать солдат из десанта от их офицеров, в столовой судна, после чего офицеры корабля принялись зверски избивать вернувшихся после отгула десантников, имея почти что пятикратное преимущество в силах над ними.
Все победители недавней схватки на берегу полетели в воду, а сам удачливый жених — оказался там с тремя ранениями в грудь и живот…
Его тем же вечером забрали на лечение в особняк Бишопа и капитану «Саффолка» пришлось лично успокаивать два непримиримых лагеря на своём судне: десант из сухопутных солдат и моряков его судна, за которыми стояли офицеры самого корабля.
Не успели потушить подобный пожар склоки на «Саффолке», что в негативном свете показывал офицеров британской армии и флота, как случился новый инцидент: лейтенант, письма которого и носил ранее Джим в богатый дом на Ямайке — ночью, с помощью верных матросов, выкрал свою невесту из отцовского поместья, так как её родители наотрез отказались выдавать её замуж за подобного «авантюриста и голодранца», и с нею вместе и матросами, бывшими при нём в подобной лихой акции, на захваченном ранее в порту Кингстона быстроходном шлюпе, отправился куда в северные колонии, по слухам — Балтимор или Филадельфию.
Когда семья похищенной невесты требовала немедленного расследования и проверки всех офицеров «Саффолка», ставшими просто угрозой мирной спокойной жизни города — внезапно вернулась несчастная невеста…
По её словам выходило, что жених лейтенант разругался в пути с напившимися бренди матросами, которые помогали её похищать и был ими просто зарезан.
Потом, они все вместе изнасиловали девушку и попытались продать каким то фермерам в колониях. Но беглянка, узнав на рынке невольников знакомого своих родителей — начала того громко звать и моряки со шлюпа вынуждены были сбежать прочь, от возможной проверки местной стражи.
Знакомый семьи выдал ей новую одежду, ибо девушка была почти что голой и помог вернуться на Ямайку, купив ей место на шхуне.
После этого события в городе началась буквально истерия по поводу того что «защитники» колоний от пиратов, ведут себя хуже тех, от кого они должны были защищать.
Вскоре незвестные начали толпами избивать офицеров и моряков «Саффолка» на вечерних улицах Кингстона и нередки были поножовщины со смертельным исходом во всех кабаках города.
В конце концов губернатор Ямайки лично прибыл на судно с прямым указанием от адмиралтейства — немедленно собираться в поход и выдвинуться куда к Тортуге или Мартинике, с целью пресечения там вновь возродившегося морского разбоя и возможной помощи торговым караванам негоциантов.
В течении недели, общими усилиями были восстановлены припасы продовольствия и питьевой воды на корабле, получены лоцманы, прибыли офицеры с торговых судов, что согласно распоряжениям должны были, во время рейдов на пиратов, заменить заболевших своих военных коллег, которые оставались на острове или лишь прикидывавшихся таковыми, и готовившихся к скорым свадьбам на дочерях местных плантаторов.
Судно потеряло четверть офицерского состава и капитан искренне посылал ко всем чертям колониальных чиновников, требовавших его потропиться и скорее начать громить пиратов: «Кого?! У меня моряки, с непривычки, опорожняются по пять раз на дню — всё из за жратвы вашей тропической и гнилой воды! Кого они гонять станут? — их самих перережут как курят… А офицеры? — сплошь или калеками стали, из за местных бабёнок или торгаши, прибывшие в «усиление» мне. Тьху!»
Однако корабль всё же спровадили как можно скорее в рейд и всего через пару суток после разговора капитана «Саффолка» с чиновниками местного губернатора — судно уже плыло прочь от Ямайки, в сторону Мартиники.
По переданным им ранее данным, где то в возле Мартиники появилась эскадра из трёх пиратских судов: одной шхуны и пары скоростных шлюпов, и английскому королевскому военному кораблю предписывалось обнаружить их и уничтожить, или же отогнать куда далее от оживлённых торговых маршрутов между островами.
Следующие полтора месяца запомнились Джиму своей потрясающей скукой, хотя дня не было что бы они не обнаруживали пиратов и не начинали их преследовать.
Пиратские лёгкие судёнышки совершенно не желали вступать в бой с громадиной «Саффолком» и вместо тактики берберов, что ночами нападали на своих скоростных, но крайне малопригодных к бомбардировкам, скорее абордажам, галерам — карибские «Джентельмены Удачи» немедля сбегали прочь, иногда лишь постреливая куда в море, из лёгких орудий на своих судах.
Двое или трое суток «Саффолк» преследовал очередного найденного им пирата, однако при попутном ветре тому удавалось в который раз сбежать и тогда все офицеры и матросы начинали проклинать тех кто послал их гоняться за местными бандитами и самих пиратов, что лишь в романах считаются отчаянными храбрецами, сами же — совершенно не способны ни на что иное как ограбить дочиста какого медлительного торговца или незащищённый городок на берегу.
Рейды и патрулирование между многочисленными островами сменяли погони, погони переходили в обстрелы при преследовании судов разбойников, но издалека, а преследования, в свою очередь — превращались в побег лёгких пиратских кораблей от своих несколько медлительных, преледователей. Было скучно и однообразно.
Офицеры злились, вспоминая Кингстон и развлечения там, и желали поскорее вернуться на Ямайку.
Моряков бесило постоянное преследование недосягаемых, вёртких, скоростных судёнышек пиратов и отсутствие внятного боя. Они говаривали юнгам, в порыве откровенности от наступившей скуки, что это как тисканье бабы, но без продолжения: так, одно баловство.
Через пять недель подобных манёвров, «Саффолку» удалось наконец догнать шхуну с полусотней пиратов на ней и дав залп книппелями по парусам противника и почти совершенно остановив пиратский корабль этим, англичане принялись обстреливать из ружей мечущихся по палубе шхуны пиратов, желая как можно более из них убить, перед скорым абордажем для захвата ценного приза в сохранности.
К своему удивлению, Хокинс узнал что он и ещё полтора десятка юнг — также пойдут на абордаж, в качестве пополнения к десанту и опытным в этой рубке матросам корабля.
Всем мальчишкам и самому Джиму выдали по кортику и тряпке в зубы, что бы своим криком при ранении не отвлекали, во время боя, остальных своих товарищей и ждали пока не победят пиратов и их не начнут лечить… или добьют пираты.
Подросток было попробовал отказаться от тряпки, выполнявшей здесь скорее роль кляпа, но ему дали подзатыльник и он заткнулся, сунув тряпицу себе в рот — как ранее показывал толстый, широкоплечий боцман.
Схватку Джим помнил сумбурно, словно бы фрагментами: сближение, сбросили мостки с высокого борта «Саффолка» на шхуну разбойников и англичане, кто по мосткам, а кто и запросто спрыгивая где было возможно, тут же с криком и воем ринулись на пиратскую шхуну.