What time upon her airy bounds I hung
One half the garden of her globe was flung
Unrolling as a chart unto my view
Tenantless cities of the desert too!
lanthe, beauty crowded on me then,
And half I wish'd to be again of men."
"My Angelo! and why of them to be?
A brighter dwelling-place is here for thee
And greener fields than in yon world above,
And woman's loveliness - and passionate love."
"But, list, Ianthe! when the air so soft
Fail'd, as my pennon'd spirit leapt aloft,
Perhaps my brain grew dizzy - but the world
I left so late was into chaos huri'd
Sprang from her station, on the winds apart,
And roll'd, a flame, the fiery Heaven athwart.
Methought, my sweet one, then I ceased to soar
And fell - not swiftly as I rose before,
But with a downward, tremulous motion thro'
Light, brazen rays, this golden star unto!
Nor long the measure of my falling hours,
For nearest of all stars was thine to ours
Dread star! that came, amid a night of mirth,
A red Daedalion on the timid Earth.
"We came - and to thy Earth - but not to us
Be given our lady's bidding to discuss:
We came, my love; around, above, below,
Gay fire-fly of the night we come and go,
Nor ask a reason save the angel-nod
_She_ grants to us, as granted by her God
But, Angelo, than thine grey Time unfurl'd
Never his fairy wing o'er fairier world!
Dim was its little disk, and angel eyes
Alone could see the phantom in the skies,
When first Al Aaraaf knew her course to be
Headlong thitherward o'er the starry sea
But when its glory swell'd upon the sky,
As glowing Beauty's bust beneath man's eye,
We paus'd before the heritage of men,
And thy star trembled - as doth Beauty then!"
Thus, in discourse, the lovers whiled away
The night that waned and waned and brought no day.
They fell: for Heaven to them no hope imparts
Who hear not for the beating of their hearts.
(1829-1845)
8. ИЗ ПОЭМЫ "АЛЬ-ААРАФ"
ГИМН НЕСЭСИ
"Дух! ты, кто в высоте,
Там, где в эфире ясном
Равно по красоте
Ужасное с прекрасным!
Где твердь завершена,
Где грань орбитам звездным,
Откуда плыть должна
Звезда назад по безднам!
Где твой предел святой,
Незримый лишь кометам,
Наказанным судьбой
За грех пред вечным светом,
Несущим пламя в даль,
Луч алый преступленья
И вечную печаль,
Вовек без промедленья!
Мы знаем: ты - во всем!
Ты - в вечности: мы верим!
Но на челе твоем
И тень - мы чем измерим?
Друзья весны моей
Хранили убежденье,
Что вечности твоей
Мы, в малом, отраженье.
Но все, как ты решил;
Звезда моя далеко.
И путь ей меж светил
Твое казало око.
Здесь мне мечтой взнестись
К тебе, что - путь единый:
В твою святую высь
Или в твои глубины.
Твой рок мне возвещен
Фантазией священной,
Пока не станет он
Открыт для всей вселенной!"
(1924)
Перевод В. Брюсова
9. TO
1
Should my early life seem,
(As well it might), a dream
Yet I build no faith upon
The king Napoleon
I look not up afar
For my destiny in a star:
2
In parting from you now
Thus much I will avow
There are beings, and have been
Whom my spirit had not seen
Had I let them pass me by
With a dreaming eye
If my peace hath fled away
In a night - or in a day
In a vision - or in none
Is it therefore the less gone?
3
I am standing 'mid the roar
Of a weather-beaten shore,
And I hold within my hand
Some particles of sand
How few! and how they creep
Thro' my fingers to the deep!
My early hopes? no - they
Went gloriously away,
Like lightning from the sky
At once - and so will I.
4
So young? ah! no - not now
Thou hast not seen my brow,
But they tell thee I am proud
They lie - they lie aloud
My bosom beats with shame
At the paltriness of name
With which they dare combine
A feeling such as mine
Nor Stoic? I am not:
In the terror of my lot
I laugh to think how poor
That pleasure "to endure!"
What! shade of Zeno! - I!
Endure! - no - no - defy.
(1829)
9. К***
1.
Прежняя жизнь предо мной
Предстает, - что и верно, - мечтой;
Уж я не грежу бессонно
О жребии Наполеона,
Не ищу, озираясь окрест,
Судьбы в сочетании звезд.
2.
Но, мой друг, для тебя, на прощанье,
Одно я сберег признанье:
Были и есть существа,
О ком сознаю я едва,
Во сне предо мной прошли ли
Тени неведомой были.
Все ж навек мной утрачен покой,
Днем ли, - во тьме ль ночной,
На яву ль, - в бреду ль, - все равно ведь;
Мне душу к скорби готовить!
3.
Стою у бурных вод,
Кругом гроза растет;
Хранит моя рука
Горсть зернышек песка;
Как мало! как спешат
Меж пальцев все назад!
Надежды? нет их, нет!
Блистательно, как свет
Зарниц, погасли вдруг...
Так мне пройти, мой друг!
4.
Столь юным? - О, не верь!
Я - юн, но не теперь.
Все скажут, я - гордец.
Кто скажет так, тот - лжец!
И сердце от стыда
Стучит во мне, когда
Все то, чем я томим,
Клеймят клеймом таким!
Я - стоик? Нет! Тебе
Клянусь: и в злой судьбе
Восторг "страдать" - смешон!
Он - бледен, скуден - он!
Не ученик Зенона
Я. Нет! - Но - выше стона!
(1924)
Перевод В. Брюсова
10. TO
The bowers whereat, in dreams, I see
The wantonest singing birds,
Are lips - and all thy melody
Of lip-begotten words
Thine eyes, in Heaven of heart enshrined
Then desolately fall,
О God! on my funereal mind
Like starlight on a pall
Thy heart - thy heart! - I wake and sigh,
And sleep to dream till day
Of the truth that gold can never buy
Of the baubles that it may.
(1829-1845)
10. К***
Та роща, где, в мечтах, - чудесней
Эдемских, - птицы без числа:
Твои уста! и все те песни:
Слова, что ты произнесла!
На небе сердца, - горе! горе!
Нещадно жгуч твой каждый взгляд!
И их огни, как звезды - море,
Мой дух отравленный палят.
Ты, всюду - ты! Куда ни ступишь!
Я в сон спешу, чтоб видеть сны:
О правде, что ничем не купишь,
И о безумствах, что даны!
(1924)
Перевод В. Брюсова
11. TO THE RIVER
Fair river! in thy bright, clear flow
Of crystal, wandering water,
Thou art an emblem of the glow
Of beauty - the unhidden heart
The playful maziness of art
In old Alberto's daughter;
But when within thy wave she looks
Which glistens then, and trembles
Why, then the prettiest of brooks
Her worshipper resembles;
For in his heart, as in thy stream,
Her image deeply lies
His heart which trembles at the beam
Of her soul-searching eyes.
(1829-1845)
11. К РУЧЬЮ
Живой ручей! Как ясен ты,
Твой бег лучами вышит,
Твой блеск - эмблема красоты,
Души, открытой тайнам чувств,
Привольной прихоти искусств,
Чем дочь Альберто дышит.
Когда она глядит в тебя,
Дрожишь ты, многоводен,
И, детский лик волной дробя,
Со мной, ручей, ты сходен;
Как ты, вбираю я в себя
Ее черты глубоко,
И я, как ты, дрожу, дробя
Души взыскующее око.
(1924)
Перевод В. Брюсова
12. TO
I heed not that my earthly lot
Hath - little of Earth in it
That years of love have been forgot
In the hatred of a minute:
I mourn not that the desolate
Are happier, sweet, than I,
But that you sorrow for my fate
Who am a passer by.
(1828-1849)
12. * * *
Я не скорблю, что мой земной удел
Земного мало знал самозабвенья,
Что сон любви давнишней отлетел
Перед враждой единого мгновенья.
Скорблю я не о том, что в блеске дня
Меня счастливей нищий и убогий,
Но что жалеешь ты, мой друг, меня,
Идущего пустынною дорогой.