– Боюсь, это какая-то досадная ошибка, – повторила нимфа, глядя на Марори поверх сдвинутых на кончик носа очков. – В наших списках не значатся ваши данные, айра.

– Но ведь здесь…

Нимфа пресекла попытку настырной девчонки в который раз сослаться на письмо – единственное доказательство ее правоты. Даже не доказательство – жалкая попытка подлога. Пусть и неосознанного.

– Смотрите. – Нимфа демонстративно постучала длинным пальцем по марке в верхнем левом углу конверта, а для большей убедительности поскребла ее кончиком ногтя. Краска бессовестно слезла, обнажая пустой квадратик – подделка.

– Я не вру, честное слово! – попыталась оправдаться Марори. – Я получила это письмо три дня назад.

По почте. Как и другую корреспонденцию.

Понимающий кивок был ей ответом. Нимфа достала из-под стойки пачку похожих конвертов, поверх которых лег и конверт Марори.

– Очень. Плохой. Розыгрыш. – Она выразительно пожурила невидимых шутников. – Магистресса Флоранция будет в ярости, сегодня вы седьмая.

В голове Марори не укладывалось: как можно шутить такими жизненно важными вещами?!

– Мы подозреваем, что это дело рук старшекурсников из Дра’Мора. В прошлом году они взломали базы данных и устроили путаницу с экзаменами. Та еще была история. – Она наклонилась к девушке и заговорщицким шепотом прибавила: – Мы все думали, что разбирательством займутся солары и высшие демоны, но, слава Рассвету, все обошлось.

Марори рассеянно кивнула.

– И что мне теперь делать?

Ответ читался на полном искусственного сожаления лице нимфы: собирать вещички и возвращаться, откуда приехала. То есть в серую, невыразительную, бесперспективную жизнь. Жизнь, последние годы которой Марори посвятила адскому труду и учебе, лишь бы втиснуться в несчастные пять десятков студентов, для которых ежегодно открываются ворота Эльхайма. Она не давала себе ни малейшей надежды, каждый день просыпаясь с мыслью, что все равно делает недостаточно для того, чтобы приблизиться к мечте, и что нужно стараться намного больше. Она не давала себе малейшей надежды, даже когда садилась заполнять вступительные тесты и когда потянулись бесконечные дни ожидания. Марори помнила, как дрожали ее руки в попытке вскрыть злосчастный конверт. Окажись там отказ – она бы поняла и приняла. Ну, немного взгрустнулось бы. Не больше. Но положительный ответ заставил ее перечитать письмо трижды, прежде чем девчонка осознала суть витиеватых строк. Первый курс Эльхайма! Первокурсница, наконец-то поймавшая мечту за хвост.

Радость и ощущение легкости наполняли ее все то время, пока Марори добиралась до дверей заветной академии. И вот теперь она стоит, не чувствуя под собой ног. В висках пульсирует. А надежда, всего несколько минут назад смело взиравшая в будущее, раздавлена и искорежена.

Но что хуже всего – ради своей мечты Марори пришлось соврать матери. Впервые в жизни. Сейчас по спине девчонки пополз холодок, стоило только представить грядущее объяснение.

– Могу я… – Марори кивнула на конверт, – … повешу над кроватью.

– К сожалению, нет, – нимфа тут же спрятала фальшивые письма обратно, под столешницу, – мы приобщим их к материалам расследования. Виновные будут наказаны по всей строгости.

«Ну и ладно», – мысленно отмахнулась Марори. От одной бумажки ни жарко, ни холодно. Она понятия не имела, что ее дернуло попытаться забрать подделку на память. Разве что в назидание самой себе на случай, если снова захочется взлететь.

Мысли снова и снова возвращались к скорому разговору с матерью. Легко догадаться, что та скажет, когда дочь вернется с полными руками разочарования, позором и признанием в обмане.

«Я ведь предупреждала, Марори, академия Стефании – самое для тебя место! Когда же ты повзрослеешь и научишься прислушиваться к старшим? Позвоню Дарэлу. Может быть, еще не поздно что-то устроить. Ну, надо же додуматься – сунуться в Эльхайм. Почему уж тогда не в Дра’Мор, к этим рогатым кровопийцам?»

Чего уж там, само собой, она заслуживает каждый упрек, потому что, вместо того чтобы поступать в академию Стефании и стать врачом или фармацевтом, решила сунуть нос в элитный закрытый университет Высшей светлой Материи. В Эльхайм, где по определению нечего делать людям – существам, наименее одаренным чувствительностью к Материи и Плетению. Да еще и простокровкам. И вот она осталась у разбитого корыта: тут не ждали, а там уже поздно. И вряд ли даже брату Дарэлу Какой-Же-Ты-Умный-Надежда-Семьи-Милсов удастся воспрепятствовать этому фиаско.

Марори подобрала свою нехитрую поклажу (всего один чемодан на ручке, стыдливо тощий от скудости вещей, да спортивная сумка через плечо) и зашагала к выходу. У нее будет целых двенадцать часов в поезде, чтобы придумать, что делать дальше. Благо, перспектива всего одна: год до следующего набора трудиться в семейной хлебной лавке. Скорее всего, через месяц-другой запас материнской досады иссякнет и упреки останутся лишь дополнением к визитам Дарэла на зимние каникулы. Ведь он, в отличие от младшей сестры, прислушался к мудрым советам родителей, поступил на факультет хирургии и уже через два года станет первоклассным врачом. А лет через двадцать прославит их ничем не примечательную фамилию.

Но что самое обидное – неудачу с поступлением и последующие упреки придется переживать в полном одиночестве. У Марори почти не было подруг: заучкам не очень-то нужны собеседники. Однако Бри, которая поступила в Старшую школу математики, и Тасмит, еще на прошлой неделе приславшей фотку: она сама на фоне громадного здания авиационного института – будет очень не хватать. Девочка представила, что будет чувствовать, когда обе наперебой начнут постить в социальных сетях свои студенческие селфи, и разочарование захлестнуло с новой силой.

Снаружи подкарауливал дождь. Стоило высунуть нос из-под стеклянного козырька – как на Марори обрушились потоки холодной воды. А зонтик она, как обычно, забыла. Еще одна привычка, которую не под силу искоренить ни силой воли, ни узелками на память – вездесущая рассеянность. Если б, как в поговорке, голова была бы съемной, то основную часть своего времени Марори проводила бы без нее.

Пришлось дать задний ход, прятаться обратно и использовать чемодан вместо табуретки. К счастью, чего она уж точно никогда не забывала, так это книгу. И одна как раз лежала в сумке, с закладкой на странице, где вот-вот грозила раскрыться основная сюжетная тайна. Чтение было Марори единственной слабостью, точнее сказать – жизненной необходимостью. Она читала везде: за чашкой кофе и в метро, в очереди и в прачечной, – и обязательно пару страниц перед сном.

Итак, книга открыта, дождь барабанит по прозрачному куполу, вокруг ни души. Если бы не разочарование с фальшивым письмом, этот день Марори навсегда бы записала в список памятных. Хотя туда он протиснется и без ее желания, правда, со знаком «минус». Она с трудом представляла, сколько времени должно пройти, прежде чем начнет вспоминать о произошедшем без желания скулить.

Через полчаса колокол на главной башне Собора Извечного света двенадцатью ударами огласили полдень. Дождь прекратился, оставив после себя зеркальную от влаги площадь и запах свежести. Люди, как насекомые, почуявшие, что опасность миновала, споро выбирались из магазинов, кафетериев и наводняли улицу. Марори глазом не успела моргнуть, как площадь и улицы вокруг преобразились, став похожими на встревоженный муравейник. Вот она, столица во всей своей красе, со всеми своими прелестями: много людей, много машин и выхлопных газов, много шума и мало места, чтобы побыть в одиночестве.