В общем, ни один из них не выразил открытого ободрения, но Марори чувствовала их поддержку. Скупую, но искреннюю. Последним, уже утром, был Ним. Ни свет ни заря он появился на порог ее комнаты, весь запыхавшийся и потрепанный, как после бессонной ночи. Глаза сияют, губы припухли, как у зацелованной барышни. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – с зазнобой дело сдвинулось с мертвой точки. Ни слова ни говоря, Ним всучил ей какой-то порядком потасканный коготь на кожаном ремешке.

«Мой талисман, на удачу, – серьезно заявил он, потом нахмурился и добавил: – Я сам его заколдовал. Три недели убивался, но вроде получилось. Я испытал».

Марори хихикнула и в свою очередь сказала, что по нему видно, как именно он его испытывал. А потом торжественно нацепила амулет на клейменое запястье.

После формальной части новичков передали Мастеру Тарну – первому среди преподавателей практического владения холодным оружием. Марори никак не могла определиться со своим к нему отношением. С одной стороны, он был строг, но справедлив, умел донести суть того или иного движения, поставить шаг или выпад, и всегда проявлял достаточное терпение. С другой стороны, в большинстве случаев все это на нее не распространялось. Мастер Тарн всего дважды обращался лично к ней: первый раз, когда Марори чуть не сшибла его с ног, и тогда она узнала, что не только профессор дохляк умеет испражняться ругательствами на головы студентов. И второй, когда явилась на занятие с новенькой косой. Его интересовало, откуда у такой нерадивой студентки столь замечательное оружие. На что Марори ответила то же, что и остальным: это ее собственность, прежде всего, остальное не имеет значения.

– Сегодняшняя инициация кому-то из вас может стоить жизни, – сказал Мастер. Он стоял перед студентами, заложив руки за спину, расслабленный и одновременно напряженный. – Все вы были предупреждены об этом до того, как подали заявки. Тем не менее, я должен еще раз напомнить, потому что как только мы приступим – никто не сможет выйти за пределы Круга. Подумайте, готовы ли вы пожертвовать жизнью ради того, чтобы подтвердить свое право называться Потрошителем. Я знаю, что некоторые из вас думают, будто преподаватели нарочно напускают страха, чтобы проверить ваши нервы.

Так вот – чушь собачья! – Он шагнул вперед – так, чтобы заглянуть в глаза каждому из студентов. Мастер остановился около Марори, вперил в нее строгий взгляд. – Некоторые из вас самонадеянно полагают, что достаточно подготовлены. Предлагаю им вышвырнуть свои розовые очки и трезво оценить реальность.

«Зря надеешься», – мысленно ответила ему девушка.

Она так долго морально измывалась над своей смелостью, что, в конце концов, заставила себя поверить, что сможет. И вера эта настолько окрепла, что сломать ее сейчас означало бы сломаться самой навсегда. Она – проклятокровная, она – нильфешни, и она имеет такое же право находиться здесь и испытать себя, как и остальные.

Не дождавшись ответа, Мастер огласил начало инициации.

Участникам дали веревку – одну на всех. Каждый должен был взяться за нее, чтобы в итоге получилось что-то вроде ожерелья из человеческих и не совсем человеческих тел. Потом им завязали глаза. Послышался пронзительный скрежет камня о камень, повеяло холодом.

Их куда-то повели.

Они долго спускались по бесконечно длинным и крутым ступенькам. Марори регулярно спотыкалась, один раз чуть не завалила всю процессию. Идущий следом горгул выругался на ее неуклюжесть. Потом были почти горизонтальные переходы, наполненные запахами сырости и соли. Где-то высоко над головой отчетливо слышался звук падающих капель.

А потом процессия резко остановилась. Настолько резко, что Марори с размаху клюнула носом спину идущего впереди. Тот шикнул, выплюнул какое-то нелицеприятное слово. В неведении, с завязанными глазами, она чувствовала себя рыбой, которую несут на сковородку, но которая продолжает думать, что ее выбросят обратно в реку.

Над головами студентов пронеслось: «Круг нарушен». Что это может означать?

Марори не успела над этим поразмыслить, с ее лица сдернули платок. Сначала все было черным, потом из темноты проступили оттенки серого, и она увидела стоящего перед собой Мастера Торна. В одной его руке был меч, в другой – пылающий синим камень. Обычный кусок гранита, кое-где покрытый мхом, но его буквально разрывала бушующая внутри стихия. Остальные студенты рассредоточились по залу, в центре которого пылала точно такая же синяя стихия. Казалось, саму землю рвет чем-то чужеродным, только и ждущим подходящего момента, чтобы сломить связывающие ее оковы.

– Айра, – Мастер поднял руку, – боюсь, ваше присутствие в сложившихся обстоятельствах подвергнет жизни других студентов неоправданному риску.

И прежде чем Марори успела опомниться, он обрушил осколок ей на голову.

Мир вспыхнул синим и погас.

Девушка пришла в себя на полу, в кромешной темноте. Голова раскалывалась. Она с трудом села, пошарила вокруг, с облегчением обхватила древко косы. Когда глаза привыкли к темноте, Марори поняла, что находится в том же зале, только на этот раз нет ни синего пламени, ни студентов, ни Мастера Торна. Только разбросанные вокруг осколки камней и забрызганные чем-то темным стены.

Она поднялась, используя оружие в качестве опоры. Ноги дрожали. На голове, в том месте, куда ударил Мастер, запеклась кровь. Даже невесомое прикосновение разбередило уснувшую боль, от которой перед глазами запасали черные точки. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и подождать, пока приступ утихнет, прежде чем решать, что делать дальше.

Что они говорили перед тем, как все пошло не так?

Круг нарушен.

Так, а теперь нужно попытаться вспомнить, что это означает. Круг – место, в котором создается временный разрыв для того, чтобы инициируемые студенты могли попасть в Хаос. И чтобы держать разрыв под контролем используются одни из сильных печатей. Печати наносили на большие округлые камни и располагали те на идеально равном расстоянии друг от друга по всему периметру Круга.

Разрушить Круг невозможно. Вернее, делать этого ни в коем случае нельзя, потому что последствия этого непредсказуемы. Губительны.

Марори сложила пальцы, вытягивая из не-Материи простейший Свет. Одна из первых материализаций, которая ей удалась на практических занятиях. Пламя затанцевало на ладони, освещая зал.

Судя по расположению рунных камней, Круг занимал большую часть зала – но Марори стояла за его границей. Изредка в пределах границ появлялись неясные тени: силуэты то ли людей, то ли существ. Девушка шагнула ближе, чтобы рассмотреть их получше, и тут же чуть не угодила в распахнувшуюся перед самым носом аномалию. Сгусток пустоты возник из ниоткуда. Он проник в Круг и некоторое время блуждал по нему, то собираясь в оформленный шар, то расползаясь, словно сбитый с толку рой пчел. Он будто выискивал подходящую по размеру брешь и остановился, когда нашел такую. Вытянулся, пытаясь протиснуться в невидимую трещину, но не успел – одна из теней материализовалась и шагнула к нему, с размаху полоснула мечом.

Мастер Торн! Он выглядел так, точно вывалился из жестокого сражения: остатки некогда красивого кожаного доспеха заливала кровь, одна щека рассечена до самого подбородка, вторая обезображена свежим ожогом.

Сгусток беззвучно рассыпался надвое. Торн секунду смотрел на Марори, а потом растворился, как будто и не существовал.

Пламя в ее ладони погасло, и создать новое получилось только с третьей попытки. Девушка не видела, но чувствовала тяжесть, которая расползалась по стенам ритуального зала. И именно она блокировала попытки использовать не-Материю.

Когда новое пламя озарило помещение, Марори ошарашено уставилась на смотрящего на нее призрака. Он замер на расстоянии касания: белесая сущность, вся в колючках, израненная собственным капающим с них ядом. Взгляд, полный жаждой крови, уперся в нее, пасть распахнулась в немом крике. Призрак протянула руки, но наткнулся на невидимую преграду. Он попытался снова – и снова безуспешно. Марори попятилась. Нельзя бояться. Страх – худший враг. Нужно трезво оценивать свои шансы, чтобы не умереть дурацкой смертью.