Я смотрю на свои часы и пребываю в шоке — прошло всего шесть минут. Шесть минут. Это не может быть правдой. Я подношу часы к своему уху, чтобы удостовериться в том, что они все еще тикают. Ха. Сукин сын.

Злясь на то, что она много сражалась и отвоевала у меня контроль, я отстраняюсь от нее, а она широко улыбается. Я не могу наслаждаться ее победой, потому что чувствую противоречие и смущение, которых никогда прежде не испытывал во время таких сессий. Ее улыбка исчезает, и она оглядывает комнату.

— Где Оливер?

— Он ушел. Вообще-то, некоторое время назад.

Мейси снова ухмыляется.

— Потому что ты хотел, чтобы я вся принадлежала тебе?

Да.

— Нет. Потому что не хотел, чтобы он смотрел на то, как ты сосала мой член.

— Ох, — на этом симпатичном личике снова отражается смятение.

— Наклонись и подай мне свою задницу.

— Ты собираешься меня отшлепать?

— Шесть раз, — подтверждаю я, пытаясь найти того делового человека, которым я обычно притворяюсь, когда обучаю новую сабу. Но Мейси не саба, и чтоб меня, если я не отшлепаю ее с радостью.

Мейси принимает нужную позицию, ложась на кровать так, чтобы ее щека покоилась на мягком пуховом одеяле, колени согнуты под ней, а ее великолепная попка отставлена для меня.

— У тебя красивая задница, — бормочу я, поглаживая большим пальцем ее розовое отверстие. Мне нужно трахнуть эту девственную попку. Поскорее.

— Спасибо, сэр.

Проклятье. Я снова твердый. Даже после интенсивного освобождения, я ужасно ее хочу и готов для нее. Ненавижу, что она оказывает на меня такое мощное воздействие.

Мейси расслабляется, позволяя мне ласкать идеально округлые полушария ее попки и поглаживать запретное место, которое я хочу сделать своим посредством нежных касаний, предназначенных для того, чтобы подготовить ее к этой мысли.

Она стонет, это лишь слабый звук в ее горле, но он говорит мне о том, что она не исключает эту идею.

Одна моя рука все еще касается ее великолепной задницы, а вторая тянется, чтобы схватить флоггер с короткими хвостами, но он ощущается слишком жестким и безжалостным в моей руке. Странно. Обычно это моя любимая игрушка. Откидываю флоггер в сторону и, используя вместо этого свою голую руку, резко ударяю по одной сочной ягодице. Мейси резко вдыхает. Отпечаток моей ладони на ее коже становится розовым, когда кровь устремляется к поверхности ее попки, обостряя ощущения.

Шлепаю Мейси еще два раза, она вздрагивает, а потом стонет. Мне нужно было услышать этот тихий звук, чтобы знать, что ей это нравится.

Я успокаиваю ее нежную кожу, слегка проводя рукой по поверхности попки. Мой член напряжен, он ее жаждет, и если я не закончу это поскорее, то трахну ее прямо здесь, нарушая каждое из своих правил.

Рассматривая другую ее ягодицу для того же самого процесса, я стремительно шлепаю ее три раза подряд, а затем встаю с кровати. Мне нужно уйти отсюда, дистанцироваться от нее, от того, как она на меня влияет.

— Будь здесь столько, сколько хочешь. Если нужно, можешь принять ванну.

Я застегиваю свои джинсы и поправляю футболку, направляясь к двери.

— Это все? — говорит Мейси позади меня.

У меня внутри бушует смятение, к горлу подступает тошнота. Я поворачиваюсь и вижу, как она встает на колени на кровати, глядя на меня хмурым взглядом.

В обычной ситуации я бы позаботился о сабе, мы бы обнимались, обсуждали сессию, может быть, даже занялись бы сексом, но я не могу этого сделать с ней. Интимность не может быть частью нашего соглашения, и поэтому забота после этой сессии — не вариант.

— Ты ожидала чего-то другого? — спрашиваю я, стараясь сохранять нейтральный тон. Она не должна знать, как действует на меня.

Но, черт возьми, я могу прочесть боль и смятение, написанные на ее лице, и это почти опустошает меня.

— Я думала… — ее голос дрожит, и она не продолжает.

Я киваю и иду к двери. Позже я соберу свои игрушки и уберусь в комнате. Мне просто нужно вернуться в свою квартиру, смыть со своей кожи ее лавандовый запах и налить себе большую порцию скотча. Тогда, может быть, я смогу прямо держать свою голову. Она пришла сюда, желая трахнуть Дома, а не для того, чтобы вновь разжечь нашу любовь.

Закрывая за собой дверь, я ощущаю поднимающиеся во мне старые чувства потери и страха. Я пытался оставаться в стороне, чтобы хотя бы на короткое время забыть нашу историю. Ну, это была чертова неудача, потому что как только я вошел в эту комнату и увидел Мейси, весь мой тщательно разработанный план потерпел неудачу. Не помогло даже то, что там был Оливер. Это не смягчило ту связь, которую я ощущал с ней, не помешало мне чувствовать, что там были лишь мы с ней, Доминант и сабмиссив, испытывающие вместе самое прекрасное чувство.

А потом она обхватила меня своим ртом, и я кончил быстрее, чем чертов задрот из старшей школы. Но, на самом деле, я не могу себя винить. Меня толкнуло через край наблюдение, как она прикасается к своей сладкой киске. Я не позволял ей прикасаться к своей киске, но, опять же, и не запрещал ей этого. И черт меня подери, если мне не нравилось на это смотреть.

Боже, мне нужно взять себя в руки, иначе следующего раза не будет.

Риз

— Милый, что на ужин? — спрашивает Хейл, заходя в мою квартиру.

Я сижу в гостиной в своем любимом кожаном кресле, положив ноги на пуфик. Хейл сказал, что заглянет ко мне сегодня вечером, но я не знал, что он ожидал ужин.

— Скотч и M&Ms. Разве не клево? — говорю я, закидывая в рот еще одну цветную конфетку. Понятия не имею, почему в последний Хэллоуин мне пришло в голову закупить огромное количество конфет. Оказывается, что в БДСМ-клуб заходит очень мало охотников за сладостями.

Хейл игнорирует мой сарказм и идет к бару, чтобы налить себе выпить, и усаживается на диван напротив меня. Как только устраивается, он выгибает бровь, глядя на меня.

— Плохой день?

— Что-то в этом роде.

Сегодня Мейси переехала в свою квартиру, и когда я предложил ей свою помощь, она сказала, что у нее уже есть помощники: брат, Бриэль и друг Бриэль, Кирби.

Так что я сидел весь день в квартире и дулся, как мудак. Я знал, что она скоро съедет, но то, как она это сделала (так внезапно и так легко отказавшись от моего предложения о помощи, резко ушла, даже не оглянувшись), меня взбесило. Эта чертова женщина независима по своей сути, и это сводит меня с ума. Сначала я планировал сходить в спортзал и сделать какую-то работу в офисе, но не чувствовал для этого ни сил, ни желания.

Бросив быстрый взгляд на конфеты, лежащие на столе, Хейл хмуро смотрит на меня.

— Серьезно, чувак? Это твой ужин?

— Да, почему ты спрашиваешь?

— Потому что нам уже не по тринадцать лет, — он делает паузу, чтобы взять со стола конфетку, задумчиво глядя на нее. — Бриэль сама готовит. Она следит за тем, чтобы я ел здоровую, хорошо сбалансированную пищу. Она готовит домашнюю лазанью и цыпленка под соусом primavera. Приятно иметь рядом кого-то, кто о тебе заботится, готовит для тебя и следит за тем, чтобы ты был сыт.

— Не говори мне, как я должен жить, — резко говорю я. Самодовольный осел. Полагаю, что в свое время он ужинал сладостями, запивая их крепкими спиртными напитками, и считал это нормальным.

— Просто я пытаюсь заботиться о тебе. Вот и все.

Скрестив руки на груди, я откидываюсь на спинку кресла.

— Вы, ребята, устроили Мейси в новой квартире?

— Да. Она нашла прекрасную квартиру, расположенную в безопасном месте. Думаю, она немного беспокоится о том, как сможет ее потянуть, не имея работы, но я договорился об аренде и сказал, что помогу ей, если понадобится.

Я киваю. Зная Мейси, верю, что она найдет способ заставить работать ситуацию на себя. Просто она такая девушка. Бог ее любит.

— Какое у нее сегодня настроение? — я пытаюсь говорить ровно, чтобы мое состояние не было ужасно очевидным. В памяти крутятся картинки сессии, и я чувствую себя виноватым, что не позаботился о ней после того, что произошло. Мой уход противоречил всему, что я должен был сделать как Доминант, но тогда я болезненно осознал, что не могу справиться с уровнем эмоциональной близости, который прилагался к этой заботе.