Посетители начали гневно перешептываться друг с другом. Сью побледнела и закусила губу, избегая взгляда Колдера. Она определенно знала, что натворил ее сын.
— Мэр Томпкинс проводит экстренное собрание сегодня вечером по этому поводу, а пока вам всем необходимо успокоиться и остыть. Если у вас проблемы с кем-либо из ледяных драконов, приходите ко мне в участок и пишите жалобу, не пытайтесь решить все самостоятельно. И Сью, мне нужно поговорить с Билли. Где он сейчас?
— Ты не арестуешь моего сына, — гневно проговорила Сью, ее лицо начало покрываться чешуйками. Из ноздрей взвился дымок.
— С чего ты решила, что я хочу его арестовать? — спокойно спросил Колдер.
— Ты все время цепляешься к нему. Каждый раз, как кто-то выжигает граффити, ты обвиняешь его.
Колдер наклонился и слегка понизил голос, но не сильно.
— Сью, это вне моих полномочий. Если его поймают Старейшины Драконов, то с его приводами он не отделается годом, он угодит на все пять, и ты можешь истерить сколько влезет, но это ничего не изменит. — Ее глаза расширились от злости. — И кстати, когда ты бежишь и вытаскиваешь его из очередной передряги, ты не делаешь ему одолжения. Если бы ты шлепала его по хвосту каждый раз, когда он ведет себя словно распоясавшийся ребенок, то не столкнулась бы с такими проблемами теперь.
— Я знаю, где он, — неожиданно подал голос один из посетителей, дракон-кузнец, по прозвищу Блэки. Когда Сью глянула на него, тот не отвел взгляд. — Что? Я не собираюсь смотреть, как весь город страдает из-за того, что ты не можешь контролировать собственного сына. Он и его дружки на старом карьере у Пайнвью Роад.
— Поищи себе другое место, здесь тебе больше не рады, — злобно проговорила Сью.
— Да ради бога, — ответил Блэки, поставив чашку с кофе на стойку. Он поднялся. — Думаешь, твое заведение единственное в городе?
Он направился к двери, и несколько посетителей встали и присоединились к нему, одарив Сью гневными взглядами. Женщина с вызовом смотрела им вслед, но как только они вышли, Колдер заметил тревогу в ее глазах. Многие из огненных драконов были обеспеченными, но к ней это не относилось. И Блэки был прав — есть много других мест, где можно выпить кофе. Если она станет отпугивать завсегдатаев, то окажется не в лучшем положении.
Прекрасно. А ведь сегодня только первый день, когда Хенрик в городе.
Сью поспешила к задней двери, ведущей в ее кабинет.
— Барнум, оставайся здесь и убедись, что она не позвонит Билли, чтобы предупредить его, — заявил Колдер.
Барнум вздохнул и кивнул. Это был самый миролюбивый дракон, которого когда-либо видел Колдер; он просто не годился для работы в полиции.
Глаза Сью широко распахнулись и она, негодуя, топнула ногой.
— Ты не имеешь права. Я могу звонить, кому захочу! — Ее слова сопровождались сыпавшимися изо рта искрами огня.
— А еще ты можешь отправиться в тюрьму за препятствование следствию, — сказал Колдер. — Кто тогда вытащит твоего сына?
Колдер повернулся и направился к двери.
— Ты самый худший Принцип, который когда-либо у нас был! — прокричала Сью ему вслед. — И да, я знаю, что ты наш первый Принцип, но все равно самый худший! Худший!
Колдер проигнорировал ее и, запрыгнув в свою патрульную машину, поехал к карьеру.
Карьер законсервировали лет двадцать назад. Подростки любили торчать там, играя в «кто первый струсит»: нужно было спрыгнуть с отвесного гранитного склона в человеческой форме, а затем как можно дольше продержаться, не обращаясь в дракона, и при этом не разбиться о скалистое дно. Придурки. Наступит день, когда ему придется соскабливать какого-нибудь неудачника с камней.
Добравшись до места, он увидел такую картину: Оливия стояла возле своей машины с довольной ухмылкой на лице, а Билли и его лучший друг Лео с криками и руганью суетились вокруг мотоцикла Билли. Байк стоял вмороженный в ледяную глыбу.
— Я сваливаю, — сказал Лео, заметив Колдера, тут же развернулся и побежал. Через пару десятков шагов он обернулся в небольшого красного дракона, захлопал крыльями и исчез, взлетев над соснами.
— Выходит, вы знали, кто надругался над нашим знаком, — осуждающе произнесла Оливия, когда Колдер подошел к ней.
Билли посмотрел на свой байк, потом в сторону сбежавшего Лео, и на его коже сверкнула волна красных чешуек, будто он тоже хотел удрать.
— Даже не думай, — предупредил Колдер. — Я намного быстрее тебя.
Колдер снова обратил свое внимание на Оливию.
— Я и не говорил, что не знаю, кто это сделал. Я веду расследование здесь, и вы должны были оставить это дело мне. Вы не можете вершить правосудие самостоятельно. Мне придется арестовать вас.
Оливия зашипела от гнева, когда он снял с пояса наручники. Но, одарив Колдера свирепым взглядом, все же повернулась к нему спиной, чтобы он смог надеть их на запястия.
— Доволен собой? — холодно поинтересовалась она.
— Гораздо больше, чем должен. — Он подавил усмешку.
— Значит, ты больной на всю голову сукин сын, — сказала она громким, сердитым голосом. — Какой сюрприз.
Защелкивая наручники, он с удивлением заметил на ее правом предплечье обгоревший участок кожи. Этот след был явно от огня дракона. Ожог выглядел неважно и слишком медленно исцелялся. Будь это менее серьезное повреждение, оно исцелилось бы за считанные минуты.
— Вы в порядке? — спросил он.
— Ага, случайно приморозила себя, — ответила Оливия, избегая его взгляда. Явная ложь — Колдер точно мог сказать, что это ожог, а не обморожение, и кроме того, надо было очень постараться, чтобы случайно обжечься в таком месте. Но раз она не хотела рассказывать, он не станет ее заставлять.
Он наклонился к ее уху так, чтобы Билли не смог услышать.
— Если кто-то желает вам зла и вам нужна защита, пожалуйста, скажите мне, — сказал он ей низким голосом. — Я не шучу.
— Эй, сучка, смотри-ка, кто загремит в тюрьму! — ликующе дразнил Билли Оливию. — Не я, вот кто!
— Тут ты ошибаешься, — сказал Колдер и достал вторую пару наручников, шагнув к нему.
— Что? Какого черта ты меня арестовываешь? — набросился на него Билли. — Ты же видел, что она сделала! Эта стерва заморозила мой байк! Она, блин, мне теперь должна!
— А ты испортил Северному Линдвейлу их въездную стелу. Его восстановление будет стоить тысячи долларов. Думаешь, у твоей матери есть такие деньги? Особенно после того, как половина ее клиентов разбежались сегодня из-за тебя.
— Из-за меня? — скулил Билли, пока Колдер запихивал его на заднее сиденье машины. — Ты вообще о чем?
Колдер тряхнул головой.
— Пусть она сама тебе объяснит.
Колдер помог Оливии сесть на переднее сидение. Обычно арестованные ездят сзади, но он не хотел оставлять ее рядом с Билли, беспокоясь вовсе не о ее безопасности, а из опасений, что дамочка может покусать Билли.
Не проронив больше ни слова, они вернулись в полицейский участок. Новое кирпичное здание с остроконечной крышей и мраморными ступенями при входе все еще пахло краской и лизолом.
Оливию и Билли развели по камерам, а Колдер, расположившись в своем кабинете, пытался разобраться с посыпавшимся на него градом телефонных звонков. Дубовую мебель ручной работы, которую подарил участку Южный Линдвейл в качестве признательности, уже доставили. Колдер развесил несколько картин известных драконов и заполнил стеллаж книгами о человеческом праве и Кодициллом Совета Старейшин Драконов.
На столе зазвонил телефон, Колдер взглянул на высветившийся номер и вздохнул. Это его мать, Табита Кингсли.
— Да, мама, — ответил он, не потрудившись скрыть свое раздражение. У него с семьей непростые отношения. Колдер, кажется, прямо из яйца вылупился с обостренным чувством того, что хорошо, а что плохо — только вот родился он в семье похитителей драгоценностей. Конечно, сейчас они отошли от дел и владели респектабельным и очень успешным ювелирным магазином, в котором были представлены работы драконов-ювелиров со всего мира… но исправились ли они на самом деле? Колдер частенько задавался этим вопросом.