Зазвонил городской телефон. Девушка подняла трубку. Звонила ее тетя.

— Ты дома. Я слышала, тебе удалось сбежать от Икабода, — сказала Нора.

— Ага, еле-еле. Представляешь, мне помог Колдер.

— Да, об этом я тоже наслышана. Тьфу. Наверное, тебе было так мерзко, когда этот тип распускал руки.

— Эээ, дааа, конечно. Мерзко, — отозвалась Оливия, представляя, как руки Колдера блуждают по ее телу, и тут же покраснела от этих мыслей.

— Что ж, по крайней мере, все позади. — Отвращение в голосе Норы трудно было не заметить.

— Ага, Слава Богу. И все же, что мне делать дальше? Не могу же я вечно избегать Икабода.

— Понимаю, — сочувственно отозвалась Нора. — Я изо всех сил пытаюсь внушить твоему отцу, что нельзя силой заставлять тебя делать то, что он хочет. Независимым характером ты пошла в мать. Может он, наконец, одумается.

После того, как Оливия повесила трубку, телефон прозвонил еще несколько раз. По рингтону было понятно, что звонил ее отец, но она не стала отвечать.

Несколько часов спустя, когда она уже практически уснула, внизу послышался какой-то грохот. Оливия тут же села, сердце бешено колотилось в груди.

Похоже, кто-то вломился к ней в дом, наткнувшись на что-то. Наверное, на вазу со столика возле двери. Зачем кому-то понадобилось залезать в ее дом? Она жила в небогатом районе, у нее и красть-то нечего. Ни в Северном, ни в Южном Линдвейле взломов уже давно не случалось. Акты вандализма, перепалки между огненными и ледяными драконами, но грабеж — такого здесь не было.

По-видимому, сегодня исключительный случай.

Она дотянулась до тумбочки и взяла пистолет. После того странного нападения огненного дракона несколько дней назад, она приобрела оружие и всегда держала его при себе. Внутри серебряные пули. Она умела стрелять; где бы ей ни приходилось жить, мама всегда водила ее в тир.

Скрипнула половица. К черту все, она не собирается просто сидеть и трусливо прятаться в темноте, выжидая, пока за ней не придут.

Оливия на цыпочках подошла к лестнице. Она не могла перекинуться в доме, тут слишком тесно. Но серебряные пули уж точно позаботятся о незваном госте, будь то огненный или ледяной дракон.

Там, в ее гостинной, огромная темная фигура бесшумно кралась к лестнице.

Девушка прицелилась с верхней ступеньки и выстрелила в грабителя, попав ему в плечо. Пошатнувшись, он взревел от боли и, частично обернувшись в дракона, попытался когтями вытащить пулю из плеча. Серебро жгло его, словно раскаленная кочерга, и если не избавиться от пули, он может умереть за считанные минуты.

Оливия прямо слышала шипение из его раны, а он, ругаясь с иностранным акцентом, который она никак не могла разобрать, пригнулся и бросился к двери. Она выстрелила снова, но промахнулась, а потом было уже поздно, так как он выскочил из дверей.

Оказавшись на улице, он перекинулся, его огромных размеров тело заполнило собой всю лужайку перед домом. Дракон вытянул свою змеевидную шею вперед, так что голова оказалась практически в дверном проеме, и выпустил столп пламени, прямо в гостиную Оливии. Она успела увернуться, но вот ее диван и кофейный столик моментально загорелись. Девушка быстро среагировала, погасив огонь своим ледяным дыханием. Снаружи послышались крики. Видимо, дракон перебудил всех соседей, когда перекидывался. Быстро захлопав крыльями и рассекая ими ночную темноту, он улетел и скрылся за деревьями.

Она издала досадный стон. Ее соседкой была Эрменгард.

Сама Оливия не собиралась звонить в 9-1-1, потому что ее дом находится под юрисдикцией отца, а она не хотела, чтобы тот узнал о происшествии, но Эрменгард определенно позвонит.

Она села на ступеньки дома и стала ждать.

Итак, еще одно нападение дракона. Были ли они связаны между собой? Первое нападение произошло даже не в Неваде. И до сих пор она считала, что стала жертвой непреднамеренной атаки. Но многие знали, куда она направляется, так что, в принципе, кто-то вполне мог послать за ней дракона. Но зачем? У нее нет денег, никто ничего не унаследовал бы, и на момент первого нападения она даже еще не была мэром, значит, с политикой это тоже не связано.

Теперь, когда она стала мэром, еще один дракон проник к ней в дом. Может, это просто обыкновенный воришка? Но откуда он, черт возьми? Что у него за акцент?

Оливия увидела, как Эрменгард в пижаме торопится к ней… со сковородкой в руках. Эрменгард была человеком, крупного телосложения, лет шестидесяти, вдова и была одета в розовую пижаму и пушистые тапочки в виде кроликов с длинными ушками.

— Не надо бежать, Эрменгард. Я в порядке, — окликнула ее Оливия. — Грабитель уже улетел.

— Прости, не могла прийти быстрее, — задыхаясь, сказала Эрменгард и сбавила темп. — Сначала нужно было позвонить центурионам. Затем никак не могла найти тапочки. И, конечно же, надо было вооружиться.

— Что ты собиралась делать со сковородкой? — скептически спросила Оливия. — Угостить его завтраком?

— Конечно, нет. Я никогда не готовлю завтраки грабителям. Я собиралась огреть его по голове, — заявила Эрменгард, размахивая сковородкой.

Естественно, дракон зажарил бы ее прямо на месте, та даже не успела бы приблизиться, но, по крайней мере, Эрменгард хотела, как лучше. Она опустилась на крыльцо рядом с Оливией в ожидании центурионов. Вдалеке завыли сирены.

Оливия с удивлением заметила гигантского огненного дракона, летящего по направлению к ее дому — и, судя по размеру и форме, это не тот, кто только что пытался поджарить ее. Крылья разрезали воздух, колеблющиеся нисходящие потоки воздуха от них подняли пыль на крошечном дворике Оливии и взъерошили ей волосы. На мгновение дракон завис в воздухе, повернул большую голову на змеевидной шее из стороны в сторону, оценивая раскинувшуюся под ним сцену. Затем сложил крылья и с пугающей быстротой спикировал к земле, снова резко расправил крылья и приземлился с глухим громким звуком на ее лужайке.

Его чешуя была восхитительна, отливала темно-красным, за исключением головы, хвоста и когтей, те были матово-черными. Кожа на крыльях, словно богатый переливающийся шелк, чей алый оттенок казался в серебристом свете ночи кроваво-багровым.

Дракон замерцал и превратился в Колдера — такого прекрасного в своей наготе в отблесках лунного света: широкие плечи, бедра греческого бога. Его большой, толстый член так и притягивал взгляд, и Оливии пришлось изрядно постараться, чтобы отвести взгляд.

— Боже мой, — прошептала Эрменгард.

— Да-да, видали и получше, — пробурчала Оливия.

Эрменгард уставилась на нее.

— Да ладно? Когда?

— Окей, никогда, — вздохнула Оливия. Колдер поспешил к ней.

Она встала, когда он оказался возле крыльца. Эрменгард просто сидела и беззастенчиво глазела на него в восхищении.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Оливия. Вой полицейских сирен становился все громче. Уже заметны были мигающие синие огни, направляющиеся в ее сторону.

— Услышал по рации, что совершено нападение по твоему адресу. Я прилетел убедиться, что ты в порядке.

— Откуда ты узнал, что это я?

Он слегка смутился.

— Мне вообще-то положено знать, где живет мэр. Я ведь Принцип.

— Да ты меня преследуешь! — И все же в глубине души ей было очень приятно.

Он вошел в дом, Оливия и Эрменгард последовали за ним.

— Ох ну и задница… — восхищенно произнесла Эрменгард, но поймав взгляд Оливии, добавила — …отвратительная. Грабитель, я имею в виду. Что за отвратительная задница?! Боже, здесь и правда так жарко или это что-то со мной?

— Вообще-то, тут прохладно, ведь здесь кругом лед, — сказала Оливия, с унынием оглядывая свои сгоревше-замороженные диван и кресло.

— Так что произошло? — спросил Колдер.

— Понятия не имею. Я услышала, как кто-то возится внизу, взяла пистолет и прострелила ему плечо.

Оливия услышала, как патрульные машины затормозили у ее дома.

Колдер опустился на колени и поднял с пола чешуйку дракона. Он внимательно осмотрел ее.