Весьма вероятно, что определенные лица, возможно, и армяне, связанные с таинственным Сарманским братством, получили от него инструкции довериться кое-кому из франков, в том числе и Людовику. Ключ к их миссии можно найти, если внимательно приглядеться к карте северной Франции и сравнить ее с фигурой Девы. Поразительно, что в схеме Девы Реймсский собор является отражением звезды Спика, которая как бы символизирует и сноп пшеницы, и цветок лилии. К тому же благодаря своим монаршим связям именно Реймсский собор, а не Шартрский, был на протяжении Средних веков самым важным храмом Франции: в нем на протяжении столетий короновались французские короли. Таким образом, Реймсский собор являлся и практически, и фигурально местом положения флер-де-ли. Оно означает Благовещение — выбор женщины Для вынашивания будущего Мессии. В ненавязчивой форме фигура Девы, раскинувшейся над северной Францией, указывала на ожидание, предположительно, разделяемое и Людовиком, что следующий Мессия будет французом, к тому же королевской крови. Следовательно, долг Людовика состоял в подготовке его пришествия, которого ожидали уже не в Иерусалиме, а во Франции. Это объясняет принятие им флер-де-ли — символа Гора в качестве личной эмблемы.

Не одни французы добивались переноса места рождения Мессии из Палестины в Европу. Когда папа призвал к крестовому походу, чтобы отвоевать Эдесу, он даже не мог себе представить, что его призыв найдет отклик и на востоке, а не только на западе от Рейна. До тех пор немцы мало интересовались крестовыми походами, предпочитая выполнять свой христианский долг путем покорения язычников на своих восточных границах. Однако на этот раз император Конрад был полон решимости сыграть ведущую роль и не желал отступить в сторону и допустить, чтобы вся слава досталась Людовику. Его решение даст поразительные результаты через семнадцать лет далеко от Святой земли, в соборном городе Кельне на Рейне.

Кельнский кафедральный собор является одним из шедевров готики в Европе, хотя, подобно самому германскому государству, которое он символизирует во многих смыслах, его строительство было завершено лишь в конце девятнадцатого столетия. Римский город, основанный в этом отдаленном уголке империи императором Клавдием по требованию своей супруги Агриппины, первоначально назывался Колония Агриппиненсис. Христианство пришло в Кельн довольно рано, и к 313 году, вслед за объявлением Константином в Милане свободы христианского вероисповедания, обосновалось достаточно твердо для того, чтобы местный епископ Матернус построил большой церковный комплекс на холме над городом. Эта площадка, на которой позже и будет воздвигнут собор, была прежде занята небольшим храмом, посвященным Меркурию Августу. Примерно в 330 году, или только через пять лет после Никейского собора, случилась катастрофа — Кельн в первый раз был захвачен франками. Они не сразу оккупировали город, но в 475 году он стал главной резиденцией короля Хилдерика, а франки к тому времени обратились в христианство. На протяжении последующих столетий церковь неоднократно перестраивалась, росла в своих размерах и по своему значению, что отражало изменения в судьбе города и франкского королевства, которое к тому времени включало не только Францию, но и Германию, и северную Италию.

В один из величайших моментов европейской истории, 23 декабря 800 года папа короновал короля франков Карла Великого императором Запада. Он перевел свою столицу в Аахен, но архиепископ кельнский продолжал оставаться главным прелатом Германии, епархия которого простиралась от южной Бельгии до Бремена. При жизни Карла Великого Аахен стал пышной столицей возрождавшейся и объединенной Западной Европы. Он направлял своих посланцев в Константинополь, а Кельнский собор продолжал расти на протяжении всего франкского периода, отражая его растущую мощь. Но решающее событие, превратившее его в крупный центр паломничества, должно было произойти три с половиной столетия спустя — во время правления императора Фридриха Барбароссы и будет непосредственно связано с Рождеством.

Правитель Священной Римской империи Фридрих «Краснобородый» был для своего времени самым сильным человеком в Европе. Сын Фридриха II, герцога Швабии (провинции в юго-западном углу Германии) и Юдифи, дочери герцога баварского Генриха IX, он унаследовал титул своего отца в возрасте двадцати четырех лет и тут же отправился во второй крестовый поход вместе со своим дядей — императором Конрадом.

Германский, как и французский, контингент выступил с большими надеждами, но также оказался плохо организованным и был обречен на неудачу. Фридрих же набрался опыта и хорошо проявил себя на поле битвы. Он доказал, что способен вести за собой людей, и его дядя полюбил его и распорядился, чтобы он, а не его собственный сын унаследовал титул императора после своей кончины. Так оно и случилось: 9 марта 1152 года Фридрих был коронован в Аахене императором Священной Римской империи. Вскоре он провел ряд кампаний в Италии, дабы восстановить там власть империи, что неизбежно и неоднократно приводило его к конфликтам с папским престолом. В 1158 году, во время его второй итальянской кампании, Милан был возвращен под правление империи.

Вслед за неудачей в 1165 году его кампании по захвату Сицилии — в то время независимого норманнского государства — Фридрих решил заняться делами Германии, предварительно увезя из Милана одну из самых ценных реликвий: кости волхвов. По просьбе архиепископа Рейнальда фон Дасела в 1164 году они были доставлены в Кельн, и тогда было решено построить новый храм для хранения этих мощей. Но до 1247 года кафедральный собор не был перестроен в готическом стиле. Работы начались в 1248 году — до того пожар, кстати, уничтожил старый храм. Новое здание предстояло построить в «пламенеющем» стиле, и с самого начала стройка обрела грандиозный размах. Строительство постоянно откладывалось, и лишь 15 октября 1880 года был положен последний камень в украшение Южной башни в присутствии кайзера Вильгельма I.

Фридрих Барбаросса не мог предвидеть все эти последствия перевоза предполагаемых мощей волхвов в Кельн, но для него они явно много значили. Неудача второго крестового похода ясно показала слабость европейских государств на заморских территориях. Вместе с тем росло национальное самосознание, как и желание создать поближе к дому центры паломничества. Превратив собор в Кельне в «усыпальницу», Фридрих, по сути, доставил в Германию Вифлеем. Теперь немецкие, французские, голландские и даже английские паломники уже не должны были совершать изнурительное и рискованное путешествие в Вифлеем, дабы почувствовать себя причастными к истории Рождества, — им достаточно было посетить Кельн. Тем самым они приносили новые доходы, способствовали развитию торговли и самого статуса уже и без того крупного торгового центра.

Но только ли в этом было дело? Сегодня никто всерьез не думает, что доставленные Фридрихом в Кельн мощи действительно принадлежали «первым христианам» — таинственным волхвам, посетившим хлев в Вифлееме. Средние века были временем великой веры, и большинство церквей хранило мощи того или иного святого, но это, по сути, было за пределами веры. Фридрих был неглупым человеком и не боялся бросить вызов даже власти папы, когда это его устраивало. Его нелегко было бы обмануть в том, что касается подлинности этих довольно подозрительных останков. И все же они чем-то покорили его. Основанием для этого, как и вообще для огромной популярности истории волхвов среди средневековых монархов, было то, что волхвы каким-то образом символизировали идеалы крестовых походов. Ибо как иностранные цари Мельхиор, Каспар и Бальтасар пришли в качестве паломников, явившихся преклонить колени у ног новорожденного Иисуса, не считаясь с местным царем Иродом, так и крестоносцы вернули Вифлеем в лоно христианства. По этим соображениям волхвы были естественными покровителями крестовых походов и заслуживали не меньше, если не больше уважения, чем ранние святые.