— Трупы? — Арнольд остановился, внимательно посмотрел на Крюгера, резко приказал: — А ну пошли в сторожку!

Сначала обошли здание, взглянули на убитую собаку, Крюгер поежился:

— Убить такую зверюгу, бросившуюся на тебя? Это же какие нервы надо иметь, чтобы, не сойдя с места, выбрать момент и нанести ей удар?

— Крепкие! Очень крепкие нервы, Крюгер! Пошли в дом!

Они осмотрели трупы. Арнольд сделал вывод:

— Неизвестный, спокойно убив собаку, заходит в помещение, видит охранников и, мгновенно оценив обстановку, спокойно их убивает. Того, до которого ему мешает добраться стол, он гасит отработанным, я это подчеркиваю, броском ножа. Другому тут же сворачивает шею профессиональным боевым приемом рукопашного боя! Это почерк специалиста, Крюгер! А им был Стариков!

— Но его же еще на даче грохнули?

— Значит, не грохнули, хотя я лично выпустил в него всю обойму плюс Валет столько же!

— Так не мог же он после шестнадцати ранений выжить? И не просто выжить?

— Не мог, если бы не был одет в бронекостюм, я слышал о таких, они применяются в спецназе! А Стариков и был офицером спецназа! Тогда пули вызвали у майора только болевой шок, от которого он потерял сознание. А в котельной или раньше пришел в себя! И начал действовать! Эти ребята могут не обращать внимания на боль, а может, лекарство какое имел при себе!

— Но почему он надел бронежилет, идя домой, к собственной семье?

— Почувствовал, гад, неладное! Говорил же Кузнецов, Стариков — профессионал! Что тот и доказал в полной мере! Бывший майор переиграл нас вчистую! На смерть жены и дочери сразу же ответил смертью семи наших человек, не считая твоего ранения, Крюгер! Благодари бога — тебе повезло, пуля задела только мягкие ткани, а то и ноги мог лишиться, если не жизни! И это, друг мой, только начало! Эх, чует мое сердце, доставит нам хлопот этот майор, причин для этого у него хоть отбавляй! Нам его брать или мочить, Крюгер, надо, и чем раньше, тем лучше!

— Но куда он мог податься? Далеко уйти ведь не успел! Сейчас все тело у него — сплошной синяк, а лекарство, если допустить, что оно у него было, начнет скоро терять свое действие. Поэтому с каждым километром Старикову идти будет все тяжелее. Этим и надо воспользоваться!

Арнольд вызвал Кугмана:

— Пастор! Вызывай весь свой штат, быстро! Всю охрану в лес! На прочесывание местности. Как подойдет резерв, запускай его вторым кольцом. Применить собак, может, где что и зацепят!

— Так ведь дождь, — выразил сомнение подельник.

— Не тяни время, Пастор! Выполняй, что приказано!

Вскоре люди в камуфлированной форме разошлись по кругу от усадьбы.

Большая часть их с собаками пошли в сторону, куда направился Стариков. Его фора перед преследователями составила один час двадцать две минуты. Через час второе кольцо оцепления бандитов пошло вслед первому.

Время на часах показывало 4.56. Почти пять утра. До рассвета примерно часа полтора-два. За это время беглеца надо было обнаружить. Обнаружить и уничтожить. Во что бы то ни стало.

И это бандитам, возможно, удалось бы, так как все свое преимущество по времени Николай потерял медленным, чтобы не сбиться с курса, движением и срывом с обрыва. Он пришел в себя и начал выбираться из вязкой осоки как раз в то время, когда над обрывом появились две фигуры с собакой. Хорошо, что дождь не утихал, а ветер дул со стороны противника. Учуять его собака не могла. Николай замер. Преследователи недолго стояли на месте, через несколько минут бандиты ушли в глубь леса.

Стариков посмотрел на свои «командирские» часы. 6.15. Надо предупредить Лилю! Он достал сотовый, но тот был разбит. Николай похолодел. Он был лишен необходимой связи! А сестру надо предупредить в госпитале, чтобы оставалась там, пока милиция не начнет свои поисковые действия. Тогда Лиля получит хоть какую-то защиту и скроется из города. Но теперь он не мог предупредить сестру о смертельной опасности. Нужно достать телефон. Но где? Действие первой ампулы ослабело, и боль буквально раздирала тело, особенно в области ребер. Хорошо еще, что они не были сломаны. В таком состоянии Стариков не только вступить в бой, но даже двигаться не мог. Оставалось одно, сделав еще укол, избавиться от боли и добираться до Филиппыча, у того был телефон. Но и бандиты пошли вокруг озера. Значит, они решили осмотреть поселок. Несмотря на то что, по идее, там уже должна находиться и пожарная команда, и милиция. Что ж, выбор бандитов — это их выбор! Ему надо идти следом за ними. Почувствовав после укола облегчение, Николай выполз из осоки, поднялся на обрыв, готовый в любой момент применить оружие. Снял автомат с предохранителя и установил планку на отметку автоматического огня. Но наверху, в лесу, никого не оказалось, и он двинулся следом за бандитами.

Дошел до рощи, откуда были видны обгоревшие останки его когда-то такой уютной дачи. Рассвело.

Ни бандитов, ни сотрудников милиции, ни пожарных не наблюдалось, хотя последние здесь были точно. На мягком грунте отчетливо отпечатались следы колес их тяжелых «ЗИЛов» и «Уралов».

Николай пошел в обход поселка и через двадцать минут из лесополосы стал наблюдать за домом Филиппыча. Посмотрел на часы — 7.58. В восемь Лиля покинет госпиталь. Но еще можно перехватить ее по дороге домой и вернуть обратно. Нужен лишь телефон.

Стариков пошел к даче Филиппыча.

Дверь была закрыта изнутри. Значит, дед дома. Николай громко постучал. Через некоторое время недовольный старческий голос спросил:

— Ну кого еще нелегкая принесла?

— Это я, Филиппыч, Николай Стариков!

— Коля? Обожди, сейчас открою, сейчас!

Дверь отворилась.

— Проходи быстрей. — Дед чуть ли не втолкнул гостя в дом, вышел во двор, из уборной осмотрелся вокруг, вернулся в дом.

К нему сразу же бросился Николай:

— Филиппыч, телефон, срочно!

— Да телефон вон он, на подоконнике, да что с него толку? Аккумуляторы сели, а зарядное устройство найти не могу, правнук, наверное, куда-нибудь засунул или увез вместе с игрушками. Мои в выходные сюда приезжали. Семья младшего внука.

Николай застонал, опустившись на лавку. Дед встревожился:

— Коль? А, Коль? А чего на даче твоей произошло? Менты были, ничего толком не сказали! А больше узнать не у кого.