Он был возле меня через секунды, и вместе мы побежали по грунтовой дорожке, над которой склонялись деревья. Мы бежали наравне друг с другом, ни разу не останавливаясь, чтобы отдышаться.

Время от времени я могла чувствовать его взгляд, возможно, он даже улыбался, но я была слишком сосредоточена на цели — добраться до конца дорожки.

Бег был моим способом успокоить нервы, заставлял почувствовать себя умиротворенной, и сложно было думать о чем-то другом, когда под ногами был асфальт.

Как только я пересекла пятимильный маркер, то остановилась и взялась за колени. Мне было слышно, как тяжело дышал стоявший рядом Джонатан.

— Большинство знакомых мне женщин не может пробежать и одной мили без остановки, уже не говоря о пяти... — Он казался впечатленным. — Ты всегда была бегуньей?

— Черта с два. — Я опустилась на землю и размяла ноги. — Я раньше очень не любила бегать... Просто делала это в течение последних четырех лет. Сколько времени ты бегаешь?

— Всю мою жизнь. — Он через голову снял свою, демонстрируя вспотевшие кубики пресса. Затем сел рядом со мной. — Это — одна из нескольких вещей, в которых я очень хорош. — Казалось, его слова имели двойной смысл, и отчасти мне хотелось попросить, чтобы он объяснил их, но я помнила речь, которую произнесла себе ранее. Я не должна была совать нос в его личную жизнь, потому что не хотела производить на него неправильное впечатление.

Я откашлялась.

— О... Ну, звучит очень…

— Сколько лет твоим дочерям, Клэр? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю.

— Шестнадцать.

— Они — близнецы? — Он поднял бровь. — Они на самом деле одинаковые?

Я кивнула.

— Да, я реально не могла их различить, пока им не исполнилось три года. Именно тогда у них начали развиваться свои собственные маленькие лица и…

Стоп. Это лишнее. Придерживайся основной информации...

— Ты планируешь закончить предложение? — Он улыбнулся.

Я не отвечала. Я была поймана в ловушку стекающими по его скульптурной груди каплями пота, великолепными глазами и улыбкой «я-чертовски-хорошо-знаю-что-ты-меня-хочешь» улыбкой.

Я медленно встала и стряхнула грязь с задней части моих штанов.

— Хм... Нам, вероятно, теперь надо вернуться. Думаю, нам следует снова пробежаться.

— Чтобы тебе не пришлось говорить со мной?

Да.

— Нет, не поэтому. Я уверена, что у тебя есть миллион других вещей, которые ты мог делать прямо сейчас, так что…

— Никаких. Я освободил все свое утро для тебя.

Проклятие...

— Это... — Я отвела взгляд. — Это очень мило с твоей стороны, но у меня есть время только для пробежки, поэтому…

— Клэр, вчера вечером ты сказала мне, что свободна, и я абсолютно уверен, ничего не изменилось с тех пор. Мы с тобой — на свидании, и так как у нас не будет ланча или ужина, мы пойдем назад вместе. Тогда наше «ужасное» свидание, на которое я, очевидно, вынудил тебя прийти, закончится, и ты сможешь притвориться, будто у тебя есть какие-то дела.

Я попыталась не улыбнуться, но не смогла справиться с этим.

— При условии, что мы закончим к полудню. У меня действительно есть кое-какие планы на сегодня.

— Например, какие?

— Я должна рассмотреть еще несколько идей для предстоящей кампании sPhone blue. Мистер Барнс хочет, чтобы мы к понедельнику выбрали фаворита, и он должен быть удивительным...

— Кстати говоря, почему ты так ненавидишь свою работу?

— Сказать генеральному директору, почему я ненавижу свою работу? Я так не думаю.

— Я не приму на личный счет. — Он показал мне жестом, чтобы я начала идти около него. — Я действительно хочу знать.

— Нет, не хочешь. — Я засмеялась.

— Скажи мне.

Я вздохнула.

— Вкратце: вознаграждения работникам оставляют желать лучшего, автомобили все время эвакуируются с парковки, директорам нужно разрешить сверхурочное время, по крайней мере, пятнадцать часов в месяц, а работать два года только для того, чтобы иметь право на одну неделю отпуска? Это смешно. О, и какой смысл предлагать бесплатный кофе, если его почти никогда нет, а когда есть, то на вкус он как дерьмо? Просто не предлагайте его никому и экономьте свои деньги. И давай не будем поднимать тему про того мотивирующего идиота, который заставил нас поставить кресла-мешки в наши кабинеты и дал нам «Дзен-дневники». Я могла бы предложить вам куда лучший способ потратить два миллиона долларов.

Джонатан прекратил идти и посмотрел на меня, прямо в мои глаза. Он был тих в течение долгого времени, а затем расхохотался.

— Ты всегда так груба?

— Ты попросил правду.

— Я думаю, что извлек урок. — Он улыбнулся и начал снова идти.

Я думала, что он задаст мне больше вопросов, или что я буду вынуждена попросить, чтобы он сделал нашу прогулку немного спокойней, но на самом деле я наслаждалась тишиной; и у меня было чувство, что он тоже.

Не успев опомниться, вдалеке я увидела автостоянку, а прямо перед собой — маркер в четверть мили.

Джонатан последовал за мной к моему автомобилю, и прежде чем я успела открыть дверь, он мягко схватил меня за плечи и развернул. Он снова изучал мои глаза.

— Я знаю, что мы не много говорили, но я прекрасно провел сегодня время, Клэр.

— Я тоже...

Тишина.

Я чувствовала, как он пальцами пробежался по моим влажным волосам, а потом и его накаченную грудь, прижатую к моей.

Мое сердце колотилось с абсолютно новым ритмом, и, независимо от моих попыток совладать с собой, оно билось все более дико.

— На этой неделе я собираюсь в Нью-Йорк на конференцию... — Он поправил мой напульсник. — Я могу пригласить тебя на ужин, когда вернусь в субботу?

НЕТ... Нет, ты не хочешь, чтобы он подумал, что все может пойти дальше... Это не должно превратиться в событие каждых выходных. Этого не произойдет... Отворачивайся от него и…

Он поднял бровь.

— Клэр?

Я кивнула.

— Мне нужно, чтобы ты сказала это вслух. — Он прижал мое тело к автомобилю.

Тишина.

Он улыбнулся.

— Что? Никаких комментариев умным ротиком об ужине в субботу?

— Я думаю, что мы должны платить каждый сам за себя... Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.

— И какое впечатление могло бы у меня сложиться?

— Что я увлечена тобой, поскольку ничего не изменилось.

— Ты права. — Он обнял меня за талию. — Я не смел бы так думать. Так что, до субботы?

— Возможно.

Я услышала, как он рассмеялся, а затем почувствовала, как его губы коснулись моих — мягко, нежно, как будто он не то чтобы хотел целовать меня. Он медленно отпустил меня и отошел.

— Я позвоню тебе, когда буду в Нью-Йорке. Нам надо удостовериться, что «возможно» станет «да».

Джонатан

Зачем я вообще согласился ехать на эту конференцию?

Я сидел в первом ряду зала отеля «Четыре сезона» и вздыхал, поскольку другие производители программного обеспечения говорили об их восхождении к славе и о том, как они построили свои империи с нуля. В обычной ситуации я был бы взволнован рассказами такого рода, они бы меня вдохновили, но в этом году здесь были технари, с которыми я уже работал; я знал их истории успеха как свои пять пальцев.

Единственным отличием было то, что я был основным докладчиком, а тысячи школьников были приглашены на просмотр.

Когда гендиректор корпорации «Эппл» закончил свое выступление, я похлопал и удостоверился, что моя речь все еще была в нагрудном кармане.

— А сейчас, — сказал ведущий конференции, когда вышел на сцену, — заключительная речь вечера. Дамы и господа, я имею честь представить вам нашего основного докладчика. За последние девять лет он стал той движущей силой, с которой будут считаться в индустрии программного обеспечения — устанавливающий практически каждый раз рекорд продаж, когда дело касается новейших технологий. Его последний продукт, sPhone blue, появился только весной этого года и уже заработал пятьдесят миллионов долларов по предварительным заказам!