— Потому что люди боятся Римо.

— И Нино, — добавил Адамо и скривил губы в отвращении. — С тех пор как Савио провел свой первый официальный бой в клетке, он стал еще более дерзким, чем раньше. Он думает, что он такой же страшный, как они, но это не так. Даже близко.

— Согласна. Никто так не пугает, как Римо и Нино, — сказала я. Лука был ужасен, но, возможно, потому, что я знала его с юных лет, я могла справиться с его разновидностью страха лучше, чем с Фальконе.

— Да, — пробормотал Адамо, а затем стал серьезным, его карие глаза колебались.

— Нино хорошо к тебе относится?

Я поджала губы. Хорошо это не то слово, которое я бы использовала для обозначения Нино.

— Он …

— Подарок, — протянул Нино, заставив меня подпрыгнуть и Адамо тоже. Я повернулась на его голос. Он стоял в дверях, высокий и холодный, скрестив на груди мускулистые руки. На этот раз он был в рубашке с закатанными рукавами, открывавшими его татуировки.

— Ты должен делать уроки или отрабатывать навыки владения ножом, — сказал Нино, отталкиваясь от стены и направляясь к нам.

Адамо выпятил подбородок, но не протестовал.

— Пока, Киара, — пробормотал он, прежде чем выйти из застекленной двери.

Нино, как всегда, прислонился бедром к пианино, и я заметила, как его брюки подчеркивают мускулистые ноги, как рубашка облегает торс.

— А я хорошо к тебе отношусь?

Я кивнула, но не могла перестать смотреть на него и не вспоминать его утреннее предложение.

— Хочешь пойти в нашу спальню и осмотреть все? — спокойно спросил он.

Несмотря на жар в щеках, я кивнула. Нино выпрямился и протянул руку для меня, и я сделала, как всегда. Его пальцы слегка обвились вокруг меня, но так, что я могла отстраниться в любой момент.

Глубоко вздохнув, я встала со скамейки, слегка вздрогнув, когда его большой палец прижался к моему запястью. Почему он всегда так делает?

Мой взгляд скользнул по его мускулистому, покрытому чернилами предплечью, когда я последовала за ним наверх. В тот момент, когда мы вошли в спальню и мой взгляд упал на кровать, мой пульс начал ускоряться в венах.

Нино уставился на меня.

— Страх или возбуждение ... или и то и другое?

— Что? — смущенно спросила я.

Он прижал большой палец к моему запястью.

— Твой пульс участился.

— Поэтому ты всегда прикасаешься ко мне там?

— Это хороший показатель твоего настроения и помогает мне понять твои эмоции в сочетании с выражением лица и дыханием.

Я засмеялась, а потом успокоилась, когда он подвел меня ближе к кровати. Нино поднял бровь.

— И то и другое, — призналась я.

Он опустился на кровать и потянул меня за собой, чтобы я встала перед ним.

— Было бы хорошо, если бы нам удалось уменьшить одно и увеличить другое.

— Какой из них ты хотел бы увеличить? — сказала я тем же научным тоном, что и он.

Его губы дрогнули.

— Ну, — начал он тихим голосом. — Страх легче усилить, чем возбуждение, когда ты это ты, а я это я, но я предпочитаю трудные задачи. Что ты предпочитаешь?

Он очень медленно поднес мою руку к губам, не отрывая глаз от моего лица, и прижался поцелуем к моей пульсирующей точке, затем провел по ней языком.

Легкая дрожь пробежала по моей спине. Как это было возможно, я чувствовала, это между моих ног?

Он пристально посмотрел на меня.

— Страх? — я покачала головой, мой язык отяжелел. — И то и другое? — я обдумала это и нерешительно покачала головой. Взгляд Нино стал еще более пристальным. — Ты уверена?

Не потому, что он вызывал ощущения в моем теле, которых я никогда не испытывала, но покалывание между ног усилилось, и я почувствовала себя горячей и влажной.

— Нет.

Нино кивнул.

— Давай попробуем это изменить. Ладно?

Боже мой, он говорил так уверенно, словно знал, что сделает это хорошо для меня.

НИНО

Пульс Киары снова участился.

— Окей.

Отпустив ее руку, я потянулся к верхнему ящику тумбочки и вытащил оттуда наручники. Киара издала сдавленный смешок. Быстрый взгляд на ее лицо сказал мне, что она нервничает.

— Обычно у меня в ящике нет наручников, — сказал я, прежде чем она успела сделать выводы, которые могли бы ее расстроить. Я никогда не видел призыва сдерживать себя таким образом и предпочитал доминировать в постели, поэтому я никогда не позволял девушке делать это, и наоборот, было бы так же мало смысла, потому что мне не нужны были наручники, чтобы сдерживать кого-либо. — Я положил их туда после нашего утреннего разговора.

Киара прикусила губу, но никак иначе не отреагировала.

— Я могу приковать одну руку наручниками к изголовью кровати. Что скажешь? Это даст тебе чувство безопасности, не так ли?

— Я так думаю. — сказала она нерешительно.

— Хочешь, я разденусь?

Она быстро покачала головой.

— Нет.

Я внимательно посмотрел на нее.

— Киара. Мы не должны этого делать.

— Я хочу. Я просто немного ошеломлена ситуацией, вот и все.

Я кивнул и отодвинулся от кровати, пока моя спина не уперлась в изголовье, а затем приковал к ней левую руку. Киара не сдвинулась с места.

— Что бы ты хотела сделать в первую очередь?

Она покраснела и заправила прядь волос за ухо.

— Понятия не имею. Что бы ты предложил?

Она посылала смешанные сигналы. С одной стороны, она боялась потерять контроль, но с другой стороны, она нуждалась во мне, чтобы взять под контроль.

— Начнем с поцелуев?

Ее глаза метнулись к моим губам, румянец на ее щеках потемнел, когда она кивнула. Она забралась на кровать. Я старался сидеть как можно расслабленнее, скрестив ноги в лодыжках и положив свободную руку на колени, наблюдая за ней. Не сводя глаз с моего лица, она придвинулась ближе и встала на колени рядом со мной, прижав колени к моему бедру.

Я не пошевелился. Она тихо выдохнула.

— Я никогда раньше не целовалась.

— Это не сложно, Киара, поверь мне.

Она посмотрела на меня взглядом, который я не мог определить.

— Тебе легко говорить. Сколько девушек ты целовал?

Я не понимал, какое это имеет значение.

— Сто двенадцать. Я не целую каждую девушку, которую трахаю.

Она поперхнулась.

— Ты переспал более чем с сотней девушек?

— Да. Я был поздним цветком по сравнению с Римо и Савио. У меня была первая девушка почти в пятнадцать.

— Тогда у меня был первый раз раньше тебя, — горько сказала она, сглотнув и глядя на кровать.

Я поднял руку и приподнял ее подбородок, чтобы увидеть выражение ее лица.

— У тебя еще не было первого раза. То, что у тебя было, не считается. То, что мы собираемся сделать, не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что ты испытала.

Ее глаза наполнились слезами, и я опустил руку, не уверенный, расстроили ли ее мои слова, но она придвинулась ближе и нерешительно положила руку мне на плечо.

— Как ты можешь говорить вещи, которые заставляют меня чувствовать себя лучше, когда ты даже не понимаешь, что я чувствую?

— Я констатирую факты. Вот и все.

Она рассмеялась.

— Факты.

Потом ее глаза опустились на мой рот, и она облизнула губы. Я сомневался, что она заметила, но это зрелище немедленно подействовало на мой член.

— Ты собираешься меня поцеловать? — спросил я ее. Она кивнула, но не двинулась с места. — Киара, если ты хочешь контролировать ситуацию, ты должна это сделать.

Она была девушкой, которую я бы определил как покорный тип в постели, и при нормальных обстоятельствах я, естественно, взял бы на себя инициативу, но пока она была захвачена воспоминаниями о своем изнасиловании, это закончилось бы плохо.

Наконец она наклонилась вперед и прижалась губами к моим, закрыв глаза. Я бы предпочел, чтобы она держала их открытыми, чтобы у меня был шанс прочитать ее, но так как у меня не было выбора, кроме как верить, что она отступит, если что-то ее расстроит.

Ее губы были очень мягкими, и давление было легким, почти несуществующим, как наш поцелуй в день свадьбы. Сопротивляясь желанию притянуть ее ближе и показать, как хорошо целоваться, я позволил ей контролировать себя. Через мгновение она отстранилась, нахмурившись, ее кожа покраснела.

— Это странно, потому что ты не двигаешься.

— Я хотел, чтобы ты все контролировала.

— Ничего страшного, если ты возьмешь инициативу на себя и поведешь за собой, потому что ты знаешь, что делать, а я нет, и это заставляет меня нервничать.

Я смотрел на нее, не совсем понимая, что ей от меня нужно.

— Мы связали меня, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.

— Да, и это нормально, но я хочу, чтобы ты поцеловал меня, как обычно.

— Обычно я веду.

Она снова закусила губу. Нервы. Я потянулся к ее запястью и прижал к нему большой палец. Она фыркнула от смеха.

— Ты можешь вести ... я имею в виду, ты можешь вести, не будучи доминирующим и грубым.

— Я не буду груб с тобой, Киара. И если ты когда-нибудь почувствуешь, что я слишком доминирую, скажи мне, и я изменю свое поведение, хорошо?

Она слегка улыбнулась, но ее пульс все равно участился. Ее было очень трудно читать.

— Мы можем попробовать еще раз?

— Конечно. Я прикоснусь к твоей спине.

Снова всплеск пульса. Я отпустил ее запястье, положил руку ей на поясницу и начал легонько растирать большим пальцем. Ее щеки пылали, и она была мягкой под моими прикосновениями. Она слегка наклонилась вперед, пока ее губы почти не коснулись моих.

Решив посмотреть, сработает ли мое лидерство, я поймал ее губы своими, оказывая большее давление, чем она, и подтолкнул ее губы своим языком. Она без колебаний раздвинула их, и я нырнул. Ее вкус и мягкое тепло ее рта направились прямо к моему члену. Она без колебаний подчинилась поцелую, следуя моему примеру.

Она так легко уступила моим требованиям, так легко, я знал, что она будет продолжать делать это, если мы двинемся дальше, и это заставило меня захотеть сделать именно это, но я сдержался.

Я стал поглаживать ее по спине, поглаживая по позвоночнику. Она сделала небольшой звук в задней части горла, усиливая хватку на моем плече. Другая ее рука прижалась к моей груди, задевая сосок, и я поцеловал ее немного сильнее.

Двигая свободной рукой вверх по ее спине, я хотел обхватить ее голову, но в тот момент, когда я коснулся ее шеи и мои пальцы скользнули в ее темные волны, она дернулась назад.