- Лучше тебе не врать про опустошение, - он отошел. Соэк приблизился с щитком. Тали завизжала и выбила пинвиум. Он пролетел по комнате и упал.

- Тали! – я сдерживала слезы. Прошу, Святая Сэя, не дай мне потерять обоих.

Тали смотрела на Данэлло, потом на меня. Она прижала ладонь к моей руке. Кожа под ее пальцами начала покалывать, она потянула, и боль внутри меня утихала.

- Боль, - прошептала она.

- Точно, болит, - сказала я, надежда бурлила среди боли в груди. – Тебе нужно избавиться от нее. Можешь отдать ее пинвиуму за меня? Соэк принеси его Тали.

Он принес ей щиток, но она вскинула руку и сжалась. Соэк отпрянул.

- Тали, прошу, используй пинвиум.

Соэк пригнулся и толкнул щиток по полу. Он остановился у моего колена. Я убрала руку ото лба Данэлло и прижала ее к щитку.

- Это не больно, видишь?

Она придвинулась и положила ладонь на мою. Я убрала свою руку и вернула ее на Данэлло. Он был теперь бледным, как смерть, холодным и липким. Ущерб был всюду, двигался быстрее, чем я могла исцелить.

Я закрыла глаза и проникла глубже, преследовала яд, пытаясь обогнать его. Тали вернула руку на мою руку, покалывание вернулось.

Она сжала мою руку.

- Слишком, - прошептала она.

Одежда зашуршала, кто-то сел рядом со мной. Теплые руки обхватили мое предплечье. Соэк.

- Айлин, нужен другой щиток, - сказал он.

- Я принесу.

Я ждала, что Ипстан будет возражать, но он молчал. Целители в углу шептались, их голоса становились громче, словно они подошли посмотреть.

Я тянула, боль постоянно лилась в меня. Соэк и Тали забирали ее так же быстро. Я молилась, пока исцеляла, все слова мамы и бабушки о яде звенели в ушах. Его не исцелить, отравленного не спасти, это невозможно.

Но я уже делала невозможное.

Сэя позволит, и я сделаю это еще раз.

Мы исцеляли часами. Село солнце, Айлин принесла лампы и еду, но я не могла есть. Она прижала чашку к моим губам, я глотнула фруктовый сок, горло как раз пересохло. Три куска пинвиума были рядом с нами – два щитка и поножи. Вскоре потребуется четвертый.

Кионэ привел отца Данэлло, тот сел рядом, сжав челюсти, с тревожным взглядом, смотрел, как его сын борется за жизнь. Ипстан еще был там, другие – с ним, собрались, как мухи на падаль.

- Как долго она продержится?

- Думаете, она спасет его?

- А что будет, если кончится пинвиум?

Я не хотела думать об этом. Соэк и Тали могли исцелять, пока я вспыхивала броню, но мы изо всех сил старались опередить ущерб. Если я отойду, яд убьет Данэлло раньше, чем я смогу вернуться.

- Вы тоже можете помочь, - сказала Айлин оставшемуся Целителю за полночь. Он не ответил, но быстро ушел, все проводили его недовольными взглядами.

Рядом с нами собралась целая броня из пинвиума. Тали дрожала, но я не знала, из-за брони или усталости.

Ипстан ушел. Прибыли другие. Некоторые принесли свечи и пели молитвы. Саама немного посидела с нами, ей помогали две девушки, которые передавали до этого ее послания. Поток людей был постоянным, как поток боли.

Я словно снова оказалась в оружии герцога. Кожа жарилась изнутри, горло пересохло. Я не чувствовала руки, но покалывание накрывало меня снова и снова.

Данэлло стонал, для него исцеление тоже было болезненным. Некоторые органы рвались, и их приходилось снова и снова восстанавливать.

Часы на башне пробили три, колокола будто говорили: «Дай. Ему. Умереть».

- Может, нам стоит… если ему так больно, - сказал его отец, с трудом выдавливая слова, - может, пора остановиться.

- Нет, - я не позволю ему умереть. Я отказывалась терять еще одного друга.

- Ниа, он страдает. Нельзя так продолжать.

Горячие слезы катились по моим щекам.

- Я не сдамся.

«Данэлло, останься со мной. Ты обещал».

Солнце озарило склад, желтый свет проникал в окна наверху ножами. Я прищурилась и отвернулась. Почти две полные брони пинвиума лежали рядом с нами, последние куски были в руках Тали и Соэка.

Пот промочил мою одежду, вещи всех нас. Данэлло лежал в луже пота. Было больно дышать. Я дрожала от выдохов. Я следовала за ядом раз за разом.

Легкие, которые я исцеляла, все еще были целыми. Я пошла дальше. Сердце и мышцы были восстановлены. Яд угасал, худшее было вокруг печени Данэлло.

- Ему… становится… лучше, - прохрипела я.

Отец Данэлло всхлипнул с облегчением.

Я исцеляла, но ущерб не возвращался.

К середине утра яд был весь в его печени, пытался остаться, вредить, но тело Данэлло побеждало. Я потянула боль, тупую, уже не сверкающую. Она слабой ужалила меня, словно признавала поражение.

Я держала Данэлло руками, искала, проверяла, что все получилось.

- Мы это сделали, - он будет в порядке.

Данэлло открыл глаза и хрипло вдохнул. Он все еще был слишком слабым, чтобы говорить, но он был жив. Жив!

Я обняла его так крепко, как позволяли дрожащие руки. Тали с тяжким вздохом рухнула на пол и закрыла глаза. Соэк тоже был готов упасть. Айлин плакала, сжав ладони, а остальные радовались.

- Спасибо, Ниа, - сказал отец Данэлло, сжав мою ладонь руками. – Я не знаю, как… я не смогу отплатить. Если тебе что-то потребуется, сразу скажи. Что угодно.

Я кивнула, но у меня было то, что мне было нужно. Я не потеряла Данэлло.

- Его можно переместить? – его отец провел рукой по волосам, напоминая сына. – У меня есть неподалеку комната, он может там отдохнуть.

- Да. Он какое-то время не сможет ходить, но…

- Ничего страшного, - он легко подхватил его, словно он был Джованом или Бахари. Отец Данэлло был сильнее, чем выглядел.

- Тебе самой нужно отдохнуть, - сказала Айлин. – Всем вам. Я найду вам комнаты, - она пошла за отцом Данэлло к двери.

Головы повернулись, взгляды проводили их, а потом переместись на меня. Многие свечи растаяли, но часть еще трепетала.

- Она спасла его, не видите?

- Она словно вернула его из мертвых.

- Мы не проиграем, если она будет бороться с нами.

Я вздохнула. Это было не так. То, что я сделала, не остановит огненные камни герцога. Но, как говорила бабушка, побег от беды только утомит ко времени, когда проблема настигнет. Может, мы как-то могли помочь…

- Ниа! – Айлин вырвалась из толпы. Она не была испугана, только растеряна. – Тебе лучше это видеть.

Я взглянула на Тали, спящую на полу.

- Я пригляжу за ней, - сказал Соэк. – Все равно нет сил идти.

- Спасибо.

Айлин помогла мне встать, и мы пошли к двери, ноги дрожали. Толпа расступилась, улыбаясь мне и кивая.

Айлин открыла дверь. У склада стояло еще больше людей, они были на улицах. Сотни людей. У них горели свечи, пахло жимолостью. Венки из жимолости лежали на полу перед зданием, как подношение святой.

Я вышла на свет. Толпа завопила и захлопала.

- Только посмотри на них, - сказала Айлин.

- Что они хотят? – хорошо, что они не обзывали меня, не пытались убить, но такое внимание тоже пугало. Я жила на улицах достаточно долго, чтобы знать это.

Зазвенели колокола. Резкий звон, такой же, как прошлым утром.

Атака.

- Больше Бессмертных? – спросила Айлин, толпа обернулась, шептала друг другу, но не бежала.

- Они пришлют больше, если двое не вернулись? – сказала я.

Кто-то закричал на краю толпы. Шепот стал нервным, люди на краю побежали.

- Плохо дело.

Крики стали громче. Кионэ бежал сквозь толпу.

- На нас напали! – сказал он, когда мы уже могли его слышать. – Синие напали!

Айлин впилась в мою руку.

- Ниа! – Кионэ подбежал ко мне. – Несколько сотен солдат пересекло мост к ремесленному уголку. Генерал Ипстан направляет защиту, но мы не ожидали так много... Мы не готовы!

Святые! Столько людей.

- А ловушка? – Айлин побледнела. – Я думала, герцог хотел согнать нас в одном месте и сжечь.

Кионэ пожал плечами.

- Так было до появления Нии. Может, они передумали из-за нее, - он повернулся ко мне. – Что ты будешь делать?