«Если бы я не пошла за Тали, ничего этого не произошло бы».

- Ты рано, - тихо сказал Данэлло.

- Не могу спать.

Он кивнул, глядя в окно.

- Дождь кончился.

- Довольно давно.

Мы смотрели, как проходят люди, некоторые с полными мешками и корзинками. Люди уходили, убегали.

- Нам не стоило возвращаться, - сказала я. – Почему я подумала, что могу что-то изменить?

- Потому что уже делала так.

Я покачала головой.

- Я сделала все хуже. Людей убили.

- Не ты убила Соэка, - сказал Данэлло.

- Он убит из-за меня, - и Квенджи.

- Он вызвался сражаться.

А Квенджи – нет.

- Я слишком много раз вспыхивала броней. Не считала.

- Это бой. Даже обученные бойцы забываются в пылу сражения.

- Я запаниковала, - прошептала я, закрывая глаза. Снова увидела Соэка, его страх, боль. Его смерть.

- Это понятно.

- Нет. Когда его броня рассыпалась, я должна была защитить его, забрать атаки себе, отдать их врагам, но я запаниковала. Я хотела убежать, и его убили.

- Ниа, нельзя винить себя за это.

- Тогда кого мне винить?

Он не ответил сразу. А потом глубоко вдохнул и повернулся ко мне.

- Вини герцога.

- Я пыталась, но это больше не работает, - это был мой выбор, мои ошибки. Моя ответственность.

- Тогда что теперь?

Оставаться было глупо. Мы могли только умереть, а Гевег сгорит. Побег означал, что Квенджи и Соэк зря умерли.

Как мама и папа? Бабуля?

Они убежали бы, будь такой вариант?

- Дождемся заката, - сказала я. – Там и решим.

Полуденное солнце ярко сияло, сушило лужи и грязь, в воздухе собирался пар. Многие люди были на улицах.

- Думаете, синие нападут снова? – спросила Айлин. Она почти не говорила, когда проснулась, только смотрела в окно с нами.

Данэлло пожал плечами.

- Возможно. Зависит от тог, знают ли они, что Ипстан мертв.

- Это увеличит шансы, что они нападут?

- Возможно. Без лидера нет сопротивления.

И смысла сражаться.

К полудню за окном стало еще больше людей, некоторые спешили, и все двигались в одну сторону. Надеялись на побег, на лодку, чтобы убраться подальше отсюда.

- Кионэ идет, - Айлин встала и пошла к двери.

Он и трое других поднялись на крыльцо. Айлин открыла дверь раньше, чем он дошел, и они прошли и огляделись. Его взгляд остановился на мне.

- Ты нужна на площади. Все там собираются, спрашивают, что делать, - он указал на трех людей за ним – мужчину и двух женщин. – Мы помогали офицерам, но не можем управлять сопротивлением.

Я уставилась на него.

- Думаете, я могу?

- Нет, - сказал мужчина, - но люди тебя послушают, и это удержит всех вместе, пока мы не найдем лидера.

- Вряд ли они меня послушают.

- Я так и сказала, - пробормотала одна из женщин.

Я нахмурилась.

- Тогда зачем просите?

- Потому что мы не знаем, что еще делать, ясно? – рявкнула она. – Генерал Ипстан думал, что ты могла нас спасти. Что ты – неодолимая сила, но он ошибался и погиб.

- Его невежество погубило его, - сказал Данэлло. – Его план был с огрехами, но он все равно пошел с ним. Он не подумал о засаде, не подумал, что могут задействовать оружие из пинвиума, даже не подумал, что кто-то выжил и видел, как прошла атака в уголке ремесленников.

- И он слишком сильно верил в нее, - женщина указала на меня.

- Да, - сказал Данэлло. – Все мы так делали, но это неправильно.

Мое горло сжалось. Да, так и было, но слышать от Данэлло?

- Потому что она – один человек, - продолжил он. – Армия – не один человек, а много людей, работающих вместе. Случившееся в уголке было удачей, было глупо со стороны Ипстана сразу планировать на этом атаку. Ниа даже не знает, как сделала это, так как она могла повторить это по приказу?

- Не нужно было вызываться.

Айлин фыркнула.

- Она не вызывалась. Ваши люди заставили ее сделать это цветами и песнями, поведением, будто она – святая Гевега. Как она могла отказаться?

Никто не ответил.

Айлин скрестила руки.

- Вот именно. Не бросайте все на ее плечи. Когда тащите кого-то в озеро, не жалуйтесь, что намокли.

- Ты придешь? – спросил Кионэ. Было странно, что он просил меня о помощи, когда я месяцы назад просила его помочь мне спасти Тали.

- Я не вижу, что могу…

- Она будет там, - сказала Айлин. Что она задумала? Никто меня не слушал после того, когда я стольких погубила. – Как только помоется.

- Спасибо, - Кионэ и его друзья ушли к толпе, которая шла, видимо, к площади.

- Хочешь, чтобы я говорила?

- Думаю, ты должна, или сопротивление обречено.

- Уже обречено. Все провалилось.

Она фыркнула.

- И что? Ты не сдашься. Ты никогда не сдаешься.

Я раскрыла рот.

- Айлин, ты даже не хочешь сражаться.

- Ни капли, но я все равно за тобой.

- Почему?

Она глубоко вдохнула и указала на Тали.

- Из-за нее. Я провела с ней много времени в последние дни, и она пела. Я думала, это были просто колыбельные, но это истории о тебе.

- Обо мне?

- Некоторые недавние, но большая часть – старые, с вашего детства. «Ниа украла завтрак, Ниа украла постель, Ниа солдат обманула, и мы не умрем теперь». То, что ты делала, чтобы защитить ее.

- Тут я тоже не справилась.

- Ты не видишь? Ты боролась всю жизнь. Песни Тали помогли меня понять, как именно, и не только тебе было сложно. Все в Гевеге боролись. Если ты уйдешь, все сдадутся и умрут. Ты должна сражаться, потому что ты можешь ошибиться, но сражаться дальше. Так могут и они.

- … не знаю этого, - говорил Кионэ, пока мы шли в толпе на площади. Его друзья стояли за ним. Они не источали уверенность. Воплей не было, никто не передавал информацию. Вокруг фонтана людей было меньше, но они теперь теснее жались друг к другу, словно искали утешения.

- Ниа здесь, - сказал кто-то, когда я протолкалась локтями. – Ты знаешь, что нам делать?

Я даже не знала, что мне делать.

Люди приблизились. Мне не нравились взгляды некоторых. Злость выдерживать было проще, чем надежду.

- Дайте ей место, - сказал Данэлло, отталкивая их. Он оставался рядом, Тали была между мной и ним. Я хотела, чтобы она подождала в доме с Айлин, но Айлин отказалась оставаться там.

- Ниа скажет пару слов, - сказал Кионэ, выглядя почти радостным.

Я забралась на край фонтана. Люди шептались и ждали, пока я заговорю, хотя я не знала, что сказать. Я смотрела на людей, а они – на меня. Они тоже хотели кого-то обвинить.

Слов не было.

Люди ерзали. Предвкушение перешло в раздражение. Интерес в беспокойство.

- Ты их не остановила! – крикнул мужчина.

- Что случилось?

- Ты должна была защитить нас!

Я рассмеялась. Не сдержалась. Без веселья, но с горечью и гневом, которые ощущали и они.

- Я должна была защитить вас? Где были все вы пять лет назад, когда я нуждалась в защите? – я не знала, откуда взялись слова, но они были там, как и воспоминания, что всплывали в моей голове с прошлой ночи. – Герцог пришел за три дня до моего десятого дня рождения. Сколько вас боролось тогда, чтобы остановить его?

Потрясенные взгляды, некоторые пристыженные. Я знала людей в этой толпе, работала на них, делила с ними еду, они выгоняли меня из домов.

- Мне было десять, и герцог забрал мою семью. Он отправил людей в поместье губернатора и убил моего деда. Папа боролся с нашей армией и умер в Лиге Целителей. Мама ушла после этого, чтобы помочь на поле боя всем, кому могла. Мы не знали, где и как она умерла. Герцог прислал ее тело в ящике моей бабушке.

Я раздвинула руки на фут, судорожно дыша.

- Такой был ящик.

Крики ужаса и сочувственное бормотание ходило над толпой.

Я вытерла глаза.

- Вы не можете прятаться от герцога и ждать, что вас кто-то спасет. Если вы хотите защиту, вам нужно выступить с семьей и друзьями, чтобы защитить друг друга. Бабушка говорила, что с другом и палкой можно сделать больше, чем просто с палкой. Если вам нужно было это напомнить, я это сделала. И я выйду с вами в бой. Но я не буду размахивать этой палкой. Я не могу, и те, кто думает, что я сама могу остановить армию, ошибаются.