«Мы в одной долине о любви мечтали…»
Мы в одной долине о любви мечтали,
Чуждые друг другу, полные печали, —
Ночью звезды те же к нам в окно глядели,
Мы внимали той же соловьиной трели,
И, следя, как меркнут на закате горы,
Сколько раз встречались в небе наши взоры.
И, любви не зная, оба одиноки —
Были мы так близки, близки — и далеки…
Мы нашли друг друга и, полны надежды,
Любим беспредельно… Но зачем ты вежды
Грустно опустила, стала молчаливей…
Разве в этом мире можно быть счастливей?..
Понял я, родная, сердце хочет снова
Прежней тихой грусти, сумрака ночного,
Хочет звезд тех самых, что в окно глядели,
И давно умолкшей соловьиной трели…
Как о мертвом друге, с нежностью во взоре,
В эти дни блаженства ты грустишь о горе.
<1889>
ТУМАН
Туманов млечных покрывало
Долины, горы, небеса
И необъятные леса
Ревнивым облаком скрывало.
Но вдруг безжизненная мгла,
Цепляясь за верхушки леса,
Как исполинская завеса,
Разорвалась и поплыла…
Открылся мир прекрасной грезы,
И засинели небеса,
Как благодарственные слезы,
На розах вспыхнула роса.
И мягкий свет упал на долы,
На берег с пеною валов,
На скалы — вечные престолы,
Жилища царственных орлов.
Уж море теплое дышало,
И, торжествуя, предо мной
До края небо трепетало
Своей воздушной синевой.
1889?
Крым
«Ты поклялась мне в любви…»
Ты поклялась мне в любви…
Слушал я грустно и холодно,
Сердце сжималось от боли и страха,
Словно в тот миг предо мной святотатство свершилось…
Клятвы любви!
Клятвы — тяжелые, грубые цепи.
Цепи любовь оскорбляют:
Чувство великое
Светится внутренней правдой
И, безгранично свободное,
Верит в себя и верить других заставляет.
Разве так мало мы любим друг друга, что будем
Рабской, бессильной любви
В клятвах опоры искать?..
Милая, лучше мы сразу навек разойдемся,
Лучше погибнем,
Лучше мы с корнем
Вырвем из сердца любовь —
Но не солжем, не солжем никогда
Друг перед другом.
<1890>
«Кто нам решит…»
Кто нам решит,
Что это — жажда любви или любовь?
Страшно пред Богом, пред собственной совестью,
Страшно сказать — «я люблю».
Ведь для нас это слово —
Не беззаботный призыв к наслаждению,
Для нас это клятва
Вечного долга,
Для нас — это крест,
Крест отреченья и жертвы.
Сказка любви,
Светлая, лунная, нежная,
Жаль прикоснуться к тебе,
Надо и жаль превратить тебя в жизнь,
Кровью и плотью облечь!
Время несется,
Люди не ждут,
Жизнь беспощадная
Грубой, костлявой рукою стучится
В двери Эдема.
Что же нам делать?
Разве с тобой мы не дети,
Бедные, глупые!
Сказки мы любим, а жизни боимся.
Думать так страшно, так больно.
Будем же дольше детьми,
Отдадимся потоку
Светлому,
Позабудем о людях, о жизни, о горе.
Дай мне склониться челом на колени твои,
Дай мне слезами простыми и тихими
Выплакать счастье мое!..
<1890>
«Как негодуют эти волны…»
Как негодуют эти волны,
Как ропщет бурный океан,
Непобедимый, злобы полный,
Гранитом скованный титан!
Но тщетно все: изнемогая,
Падут мятежные валы,
В борьбе за волю умирая,
К подножью царственной скалы.
А там, в венцах из звезд, как боги,
Вершины снежные полны
Презренья к суетной тревоге,
К борьбе и к ропоту волны.
И, созерцая бесконечность,
Не для земли они живут,
С немыми звездами про вечность
Беседу тихую ведут.
Но как решить, кто прав: вершины,
В их созерцании немом,
Иль эти гордые пучины,
В борьбе и гневе роковом?
<1890>
«О, нет, молю, не уходи…»
О, нет, молю, не уходи!
Вся боль ничто перед разлукой,
Я слишком счастлив этой мукой,
Сильней прижми меня к груди.
Скажи: «Люблю». Пришел я вновь,
Больной, измученный и бледный.
Смотри, какой я слабый, бедный,
Как мне нужна твоя любовь…
Мучений новых впереди
Я жду, как ласк, как поцелуя,
И об одном молю, тоскуя:
О, будь со мной, не уходи!..
<1890>
«Как от рождения слепой…»
Как от рождения слепой
Своими тусклыми очами
На солнце смотрит и порой,
Облитый теплыми лучами,
Лишь улыбается в ответ
На ласку утра, но не может
Ее понять, и только свет
Его волнует и тревожит:
Так мы порой на смерть глядим,
О смерти думаем, живые,
И что-то в ней понять хотим,
Понять не можем, как слепые…
1890
«Как странник, путь окончив дальний…»
Как странник, путь окончив дальний,
Вернувшись радостно домой,
Вступает в дверь опочивальни,
Где вечный сумрак и покой, —
Где ложе, полное отрады,
Где мирной роскоши дары —
Сквозь шелк завесы луч лампады,
Узорно-темные ковры:
Так я гляжу на мир природы,
На берег дремлющий, на лес,
На упоительные воды,
На даль темнеющих небес,
И снова рад душой усталой,
Что там, в природе, отдых ждет…
О чем ты, сердце, горевало?
Забудь, не стоит, все пройдет, —
Пройдет любовь, пройдут мученья,
И, погружаясь в тишину,
Я, непробудным сном забвенья
Уснув, от жизни отдохну.
Без дум, без мук, без грезы прежней
Я внемлю шелесту волны:
Ах, эти звуки безмятежней,
Еще спокойней тишины!..
Так странник, путь окончив дальний,
Вернувшись радостно домой,
Вступает в дверь опочивальни,
Где вечный сумрак и покой.
<1891>