– Они уехали! – вскричала женщина. – Уехали!

– Успокойтесь, дорогая. Незачем визжать словно рыночная торговка, – лениво возразил мужской голос. – Я знаю об этом. – Боже, сколько раз ему хотелось придушить эту шлюху, но пока еще она была ему нужна. Она добывала для него разного рода сведения, он платил ей за это определенное содержание.

Они шли по дорожке, обсаженной деревьями, среди других парочек, гуляющих в парке. Женщина была одета в потасканное шелковое платье, волосы скрывал парик, лицо не накрашено.

– Вы обещали мне заняться моим делом, а этот подонок исчез из Лондона, – злобно твердила она.

– Дело касается и меня тоже, и я буду действовать так, как считаю нужным, – возразил он, взмахнув шляпой перед попавшимся навстречу знакомым.

– Но я хочу участвовать в расправе, снова увидеть его мучения…

– Повторяю – не вмешивайтесь. Очень скоро он не будет представлять для вас угрозы.

– И для вас тоже!

Он улыбнулся, скрывая злобу.

– Да, и для меня. – Он знал, на что намекает его собеседница: у нее в руках были копии документов, изобличавших его шпионскую деятельность, которые ей передал его поверенный. Она заплатила старому распутнику своим телом. Разоблачение лишило бы его и богатства, и положения при дворе: король не простил бы ему пособничества Кромвелю. Даже если Карл пощадит его жизнь, без роскоши и почета он жить не желал.

Поэтому они были нужны друг другу: она выжимала у него деньги, а он не мог убить ее, опасаясь, что она кому-то поручила передать компрометирующие документы королю.

– Мне чудятся его глаза, – прошептала она, – ночами напролет я вижу этот синий взгляд, пылающий ненавистью. Вижу, как его руки тянутся к моему горлу… – Она задрожала, хотя был теплый день и дорожки парка были залиты ярким солнечным светом.

– Ну, ему есть за что ненавидеть вас, дорогая… Вы лишили его глаза и обезобразили ангельски прекрасное лицо, да еще оставили – для сравнения! – нетронутой другую половину. Неплохая шутка! Он постоянно видит в зеркале, каким он был прежде. – Он злорадно хихикнул. – И такому уроду досталась молоденькая красотка!

– Вы были бы не прочь, если бы она досталась вам со своим хорошеньким приданым, – медовым голоском вставила женщина.

Да, мысль заполучить наследницу Фицджеральдов в свои руки, распоряжаться ее огромным состоянием, быть хозяином ее нежного тела, возбуждала его ум, но не воспламеняла тело. Он прислушался к себе – желание не загоралось. Его тайный порок был, очевидно, известен женщине. Она явно забавлялась ситуацией, зная, что хромой и обезображенный Бьюкенен сохранил мужскую силу, а ее собеседник – жалкое существо, может быть, вовсе не мужчина.

Но лукавая улыбка быстро исчезла с ее губ.

– Куда же они отправились? – спросила она озабоченно.

. – В Дорсет. Сегодня утром. – Он снял свой пышный парик, чтобы ветерок освежил вспотевшую голову. – Ну вот, моя дорогая, вдруг что-то случится во время путешествия… Дороги нашего королевства небезопасны…

– Ох, устала я от разговоров. И пить хочу дьявольски! Зайдемте в таверну…

– Не остановиться ли нам перекусить в гостинице «Красное перо»? – спросила Мариза Брайенну. – Мы ведь позавтракали очень рано.

– Не возражаю, – мгновенно согласилась Брайенна, – с огромным удовольствием посижу часок в доме;

движение кареты утомляет, все время мелькание в глазах.

– Ох, а мне так хочется покататься верхом на моем новом жеребце! – вздохнула Мариза.

– Не думай обо мне, дорогая кузина, я останусь в карете, а ты скачи верхом рядом с мужем.

– И как вы, миледи, не боитесь скакать верхом на такой громадине? Это дело мужское, – сказала Чарити.

– Я еще не решила, может быть, поеду верхом после остановки в гостинице, – сказала Мариза и стала глядеть в окно кареты.

Немного впереди скакал ее муж на белом жеребце, серебристо – белый длинный хвост которого почти касался земли. Мариза залюбовалась прямой фигурой Кэма и его великолепной посадкой. Руки в кожаных перчатках держали поводья твердо и уверенно.

Брайенна знала, что кузина буквально одержима страстью к верховой езде и скачет превосходно, ее учили браться Брайенны. Сама Брайенна ездила редко, только на смирной, хорошо выезженной лошади.

– Супруг мой! – позвала Мариза. Кэм натянул поводья и подъехал к карете.

– Что угодно, миледи? – спросил он.

– Мы хотели бы остановиться и пообедать в гостинице «Красное перо». Сообщите, пожалуйста, кучеру. Это недалеко.

– Хорошо, я скажу ему, а сам поеду вперед и распоряжусь, чтобы приготовили комнату для дам и обед.

– Ах, нет, подождите! Остановите, пожалуйста, карету. Я хочу поехать верхом вместе с вами.

Кэм взмахнул шляпой и быстро вернулся со вторым оседланным жеребцом, на котором ехал вслед за каретой грум. Карета остановилась, грум помог Маризе выйти и подвел ей белого жеребца.

– Ты не хочешь попробовать, кузина? – улыбаясь, спросила Мариза Брайенну.

– Нет, он велик для меня, да и горяч, наверное. Это – конь для тебя! Поезжай, встретимся в гостинице.

– Да, встретимся там, – согласилась Мариза, дала жеребцу шпоры и в ушах ее засвистел ветер. Радость вольной скачки впервые со дня приезда в Лондон заставила ее забыть обо всех своих проблемах; на душе было легко и беспечно. Обернувшись, она увидела, что муж почти догнал ее; она склонилась к лебединой шее своего жеребца и ласково зашептала ему в ухо:

– Скорее! Обгоним.

Кэм сделал то же самое, только шептал своему коню что-то по-шотландски. Он хотел победить в скачке, показать своей гордой жене, какой он великолепный наездник. Он опередил ее, когда уже видна была гостиница, и они прискакали почти одновременно. Мариза, румяная и улыбающаяся, весело воскликнула:

– Вы просто молодчина, господин мой муж! Кэм уже спешился, бросил поводья груму и принял в объятия соскочившую с коня Маризу. Ее грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, и как же ему хотелось сдернуть вниз ткань платья, припасть губами к обнаженной коже и лизать ее, твердо нажимая языком и чувствуя, как все сильнее напрягаются алые соски! А потом сосать их, пока она не застонет от болезненного и сладостного ощущения…

Она стояла в кольце его рук, охвативших ее талию, и слышала, как громко стучит ее собственное сердце, убеждала себя, что это просто от быстрой скачки…

– Спасибо, милорд, – сказала она, и он сразу отпустил ее.

– Я распоряжусь в гостинице, чтобы приготовили комнату для нас, и мы подождем там, пока прибудет карета, – произнес он, подавая ей свою левую руку, на которую она оперлась.

На пороге стояла служанка, – худая, как палка, пожилая женщина, быстрым взглядом окинувшая подходившую к ней пару; что-то мелькнуло в этом взгляде, когда она увидела лицо Кэмерона: изумление? страх? Но она мгновенно справилась с собой и приветствовала их звучным голосом: «Добро пожаловать в мой скромный дом!»

«Как странно, – подумала Мариза, – она так быстро привыкла к лицу Кэмерона, которое неизменно вызывает дрожь у каждого, кто его видит впервые». Сама же Мариза, даже при первом взгляде на Кэмерона – в Уайтхолле, во время свадьбы – почти мгновенно приняла его таким, как он есть. Это – лицо человека, который предназначен ей в мужья королем и перед Богом стал ее мужем. Не более того. И не менее того.

– Мы хотим остановиться и передохнуть у вас, – раздался звучный властный голос Кэма. – Приготовьте отдельную столовую.

– Будут еще гости? – спросила у них хозяйка гостиницы.

– Через час прибудет в карете моя кузина со своей служанкой, – отозвалась Мариза. – И пускай ваши люди позаботятся о наших конях, – добавила она, оглянувшись на снежно – белых красавцев.

– Все будет сделано, миледи, – поспешно заверила хозяйка, сразу поняв по одежде приезжих и великолепию их коней, что перед ней знатные люди. – Входите, пожалуйста. – Джин, – обратилась она к полной служанке с румяными, словно яблоки, щеками, – проводи гостей в столовую и скажи Тоби, чтобы встретил карету.