— Я больше не благородная девушка. Может, если я скажу отцу, то смогу выйти замуж.

— Он может убить тебя. Твой отец был очень вспыльчив после того случая с Джианной.

— Может быть, это лучше, чем выйти замуж за этого старика.

— Не говори ничего подобного. Мы что-нибудь придумаем.

Я кивнула, хотя и не могла в это верить. Но мне хотелось верить ему.

— Я знаю, — тихо сказала я.

— Ария позвонит твоему отцу завтра утром, чтобы убедиться в его решимости.

— Не думаю, что она сможет его отговорить. Лука знает о нас все?

— Да, по крайней мере, все, что ему нужно знать, чтобы оценить ситуацию.

Мои щеки вспыхнули, но Ромеро был прав. Нам нужно было сказать Луке правду, если мы хотели, чтобы он смог что-то сделать.

— Он очень рассердился?

Ромеро некоторое время молчал.

— Он не был счастлив. Я ударил Маттео, но это не помогло.

— Ты ударил Маттео? Почему? Я думала, Ария сказала, что ты напал на другого солдата.

— Я сделал и то, и другое, — признался Ромеро. — Я просто потерял голову.

— Пожалуйста, не попадай из-за меня в неприятности. Я не хочу, чтобы тебе было больно, обещай мне.

Была еще одна минута молчания, прежде чем он сказал.

— Я обещаю.

Но у меня было чувство, что он не уверен, сможет ли сдержать это обещание. Если он уже напал на Маттео, советника семьи, то это плохой знак.

— Позвони мне завтра после встречи с Брасси. Я сойду с ума, если от тебя не будет вестей. И не позволяй ему ничего предпринимать. У него нет абсолютно никаких прав. Я, блядь, убью его, если он хоть пальцем пошевелит, если хотя бы посмотрит на тебя не так.

— Разве ты не обещал держаться подальше от неприятностей? — без особого энтузиазма пошутила я.

— Постараюсь, но завтра я буду на взводе, это уж точно.

Прежде чем попрощаться и повесить трубку, мы поговорили о нескольких пустяках. Я прижала телефон к груди. Я медленно легла на кровать. Я была рада, что Ромеро все еще хочет меня, но я также боялась, что он сделает что-то, что его убьет. Луке очень нравился Ромеро, но он также был Капо и должен был держать своих людей в узде. Если Ромеро сделает что-то, что публично навредит семье, у Луки не будет выбора, кроме как строго наказать его. Я не позволю этому случиться.

***

Я спала не больше двух часов. Я знала, что моя первая ночь в Чикаго будет нелегкой, но я не ожидала, что будет так ужасно.

Под глазами у меня залегли темные синяки и я не стала их скрывать. Может быть, Брасси решит не жениться на мне, если я буду выглядеть как труп. Прежде чем спуститься вниз, я надела джинсы и рубашку. Фаби и отец уже сидели за столом и завтракали. Интересно, они делали то же самое, когда меня не было?

— С каких это пор ты просыпаешься так рано в субботу? — спросила я Фаби, усаживаясь напротив.

— Только потому, что у него нет школы, не значит, что он должен бездельничать, — ответил отец вместо Фаби.

Фаби ткнул вилкой в свой фрукт, словно хотел, чтобы это был отец.

— Его скоро введут в орден?

Отец поставил чашку на стол.

— Ты прекрасно знаешь, что это не твое дело.

Я сжала под столом кулаки. При следующих словах у меня перехватило горло.

— Когда приедут Бенито Брасси и его дочь?

— Около шести. Я уже говорил, что мы поужинаем с ними. — его глаза сузились.

— Надеюсь, ты не собираешься надеть это сегодня вечером. Надень одно из своих коктейльных платьев и распусти волосы. Так предпочитает Бенито.

Я несколько раз моргнула, слишком ошеломленная, чтобы говорить. Фаби со звоном уронил вилку.

— И тебе надо поесть. Я не хочу, чтобы ты снова упала в обморок. Сегодня важный вечер, — невозмутимо продолжал отец.

Я потянулась за датской булочкой и запихнула в рот несколько кусочков, но не была уверена, что смогу проглотить их.

— Ради Бога, Лилиана, перестань ковыряться в еде.

— Оставь ее в покое! — закричал Фаби.

Мы с отцом замерли.

— Что ты только что сказал? — спросил отец угрожающим тоном.

Фаби посмотрел на него, но потом опустил глаза.

— Почему ты не можешь оставить ее в покое? Мне не нравится, как ты с ней обращаешься.

— Я не позволю тебе критиковать меня, Фабиано. Тебе лучше научиться держать рот на замке, или у тебя будут большие неприятности, когда ты станешь частью отряда. Понял?

Фаби кивнул, но губы его сжались в тонкую белую линию.

Я заставила себя проглотить остатки датского, хотя на вкус он был совсем невкусным. Отец взял газету и исчез за ней.

Мы с Фаби не пытались разговаривать.

И действительно, что еще оставалось сказать?

Глава 14

Лилиана

Я выбрала платье, в котором была на прошлогодней рождественской вечеринке. Оно было скромнее других моих платьев с высоким воротником и подолом до колен. Впрочем, на этот вечер это платье было более уместно, чем мне хотелось бы. Как и говорил отец, я распустила волосы, которые были по плечи, хотя мысль о том, что я буду привлекательной для Бенито, приводила меня в ужас. Я решила надеть балетки, поскольку отец ничего не говорил о высоких каблуках.

— Лилиана, почему ты так долго? Наши гости прибудут с минуты на минуту. Иди сюда!

Я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Все будет хорошо. Если я переживу сегодняшний день, Ромеро найдет способ вытащить меня из этого брака. Все будет хорошо.

Спускаясь по лестнице, я повторяла эти слова снова и снова, но горло все равно сжалось.

Фаби был одет в приличный темно-синий костюм и галстук, но выражение его лица было как у обиженного подростка. Отец тоже надел деловой костюм, но он почти всегда так делал. Он критически оглядел мой наряд.

— Тебе следовало выбрать другое платье. Но у нас нет времени снова переодеваться.

Я остановилась на лестнице. Меня снова охватил гнев, еще более яростный, чем прежде.

Раздался звонок в дверь, не позволив мне сказать что-нибудь, за что я, вероятно, получила бы пощечину. Отец бросил на нас с Фаби предостерегающий взгляд, подошел к двери и открыл ее.

Мои пальцы на перилах болезненно сжались.

— Бенито, рад тебя видеть. Входите, входите. Ужин для нас готов. Я позволил нашей кухарке приготовить замечательное жаркое, — сказал отец в чрезмерно дружелюбной манере, которую он использовал только с важными людьми, определенно не со своей семьей.

Мне пришлось остановить себя, чтобы не взбежать по лестнице и не спрятаться в своей комнате. Я больше не ребенок. Я разберусь с этой ситуацией с Грейс, а потом сделаю все возможное, чтобы остановить этот брак. Должен быть способ.

А если нет?

Я спустилась на несколько ступенек и остановилась рядом с Фаби.

Отец открыл дверь пошире, чтобы впустить Брасси и дочь. Я затаила дыхание. И когда мой будущий муж вошел в прихожую, меня охватило отвращение.

Он был высоким и худым, с седеющими каштановыми волосами, зачесанными назад так же, как у отца, но там, где волосы отца были густыми, волосы Бенито поредели, и сквозь них проглядывал череп. Его кожа загорела от долгого пребывания в солярии. Он выглядел старым. Его темные глаза остановились на мне, и улыбка скривила его губы.

Взгляд Бенито скользил по моей коже, как слизень, по каждому дюйму моего тела, отмечая меня как свою. Мне хотелось стереть это.

Мой взгляд скользнул к девушке рядом с ним, едва старше меня, с выражением отчаянной покорности на лице. Ей было не лучше, чем мне. Она выйдет замуж за моего отца. Наши глаза встретились. Было ли в ее словах обвинение? Возможно, она думала, что я была причиной сделки между моим отцом и ее собственным. Я даже не могла ее винить. Все это казалось таким несправедливым.

Отец сделал мне знак подойти к ним. Несмотря на то, что каждая клеточка моего существа была против этого, я направилась к ним. Фаби был в паре шагов позади меня. Когда я подошла к отцу, он положил руку мне на поясницу и сказал с гордой улыбкой.

— Это моя дочь, Лилиана.

Бенито наклонил голову, но глаза его не отрывались. Он не делал ничего явно неуместного, но по какой-то причине его взгляд, казалось, вторгался в мое личное пространство.

— Приятно познакомиться, — сказал он, затем подошел ко мне и поцеловал в щеку. Я замерла, но не оттолкнула его. Отец, наверное, убил бы меня, если бы я это сделала.

— И Фабиано, — сказал Бенито, глядя на моего брата, который выглядел так, будто попробовал что-то горькое.

Бенито жестом подозвал дочь.

— Это Мария.

Отец тоже поцеловал ее в щеку, и меня чуть не вырвало. Мария снова посмотрела в мою сторону. Она выглядела такой ... покорной. Но когда она снова посмотрела на отца, то улыбнулась ему. Мне это показалось фальшивым, но отец, казалось, был удовлетворен ее реакцией. Я практически видела, как его грудь раздувается от гордости.

Отец кивнул в сторону столовой.

— Давайте поужинаем. Это даст нам возможность поговорить.

Отец протянул Марии руку, и она без колебаний взяла ее. Я знала, что будет дальше. Но вместо того, чтобы взять меня за руку, Бенито положил ладонь мне на поясницу. Я чуть не отпрянула от него, но заставила себя не шевелиться. Однако я не смогла выдавить из себя улыбку.

Мы вошли в столовую, и когда я наконец опустилась на стул, то чуть не расплакалась от облегчения, что избавилась от прикосновения Бенито. Он сел рядом со мной.

Отец и Бенито вскоре погрузились в беседу, и мы с Марией остались сидеть в неловком молчании. Я едва ли могла спросить ее о чем-то важном, когда наши отцы сидели рядом с нами. Я ускользнула в свой разум, но время от времени мои глаза останавливались на мужчине рядом со мной, от которого пахло сигарным дымом.

Я могла думать только о том, что хочу вернуться в Нью-Йорк с Ромеро.

— Почему бы нам не сесть на диван, чтобы мы могли обсудить дела? — спросил отец, вырывая меня из моих мыслей.

Я поднялась со стула и повела Марию в гостиную. Мы сели рядом, и снова наступило неловкое молчание. Я прочистила горло.

— Странно, не правда ли, что мы сидим здесь с нашими отцами, которые планируют наши браки?

Мария настороженно наблюдала за мной.

— Они хотят для нас лучшего.

Я чуть не фыркнула. Она говорила как попугай. Неужели отец вложил эти слова в ее уста?