— Спасибо, что поверил мне.

Чемпион выглядел удивлённым.

— А во что я должен был поверить? В то, что ты шестнадцать лет пряталась от людей, чтобы потом в точности повторить «подвиги» отца? Это же бред!

Я с трудом воздержалась от повторной благодарности — такое облегчение принесла его фраза.

— Что делать будем?

— Пока не знаю, — он посмотрел на меня как-то странно и неуверенно произнёс: — Злата, а ты никогда не думала, что твой отец… что он мог быть… В смысле, вдруг это сделал не последователь, а…

— Тот самый маньяк? А моего отца шестнадцать лет назад просто подставили? — я горько усмехнулась. — Было бы здорово, правда? Конечно, думала. Да что там, я об этом мечтала! Но никакой ошибки нет, это сделал он — я видела!

— Как видела?! — поражённо выдохнул Войнич.

— Через ДНК, как же ещё? — откинулась на сидение, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания: — Практически все наши вещи во время пожара сгорели, но летняя кухня уцелела. Мы взяли оттуда, что успели. Бабушка бросала вещи в сумку, не глядя. Я потом нашла среди них расчёску отца и зачем-то сохранила, а когда научилась просматривать воспоминания… Знаешь, я до последнего не верила, что он мог это сделать. Думала всё случившееся — какая-то чудовищная ошибка, вот и решила проверить. Лучше бы я этого не делала!

В салоне повисло напряжённое молчание.

— Почему он убивал? — тихо спросил Алан. — Почему именно тех женщин? Зачем эти чёртовы розы? Ведь даже у маньяков есть причины!

— Не всегда. Причин не было. Были вспышки агрессии и ненависти, сопровождающиеся желанием убивать. Как будто кто-то пульт переключал. Он ведь потом практически ничего не помнил. Это болезнь, Алан. Логики там нет. Подробностей не знаю. Меня хватило на три минуты, потом больше месяца пребывала в депрессии…

Очередную минуту молчания снова прервал Алан:

— Значит, тот, кто убил девушку, к прошлой истории отношения не имеет?

— Ещё как имеет! Уверена, это кто-то из родственников жертв. Кто-то вроде ОРКа. Читала его послания на вашем сайте. Очень впечатляет! Ты знаешь, кто он?

Войнич нахмурился.

— Нет, он всегда под ником писал. Только кропать угрозы — это одно, а убивать невинных людей — совсем другое. До какой же степени крыша должна съехать, чтобы вот такое сотворить?! Что это, если не безумие?!

— Ненависть, самая настоящая, ничем неразбавленная. Тебе ли не знать, на что она может толкнуть? Отцу он отомстить не может, вот и решил на мне отыграться.

Алан болезненно поморщился.

— Камень в мой огород? Я не горжусь тем, что сделал. И такой смерти никогда никому не желал, даже тебе. — Он смутился, осознав, как грубо прозвучало сказанное, и поспешил уточнить: — Когда ещё ничего о тебе не знал.

— Ты ведь меня тогда ненавидел, — не вопрос, констатация факта.

Алан вздохнул и, глядя в сторону, неохотно признался:

— Не тебя — твоё сходство с ним. Но я этим давно переболел!

Давно ли?

— А он — нет. Причём, болезнь перешла в хроническую стадию и, боюсь, процесс уже необратим. Не пожалел девушку, которая ему ничего плохого не сделала, ради того, чтобы меня подставить! Бедная Аня!

Войнич вдруг встрепенулся и уточнил:

— Как ты сказала, её звали?

— Анна Репина, а что?

— Интересное совпадение. Первую жертву твоего отца тоже звали Анна. Анна Мирошкина. И обнаружили её тоже в парке! И убита она была между десятью и двенадцатью часами ночи!

— Да, только 13 августа, а не 24 января, — я поспешила охладить его разыгравшееся воображение. — Так что, скорее всего, это действительно совпадение.

— Ладно, разберёмся, — Алан завёл машину. Джип медленно выполз на серую полосу плохонькой, покрытой ямами дороги. Снега в Лесогорске не видели с конца декабря, так что серым было всё вокруг. — Сейчас заедем в магазин, из которого принесли цветы. Узнаем электронный адрес и счёт отправителя. Эд попробует его вычислить. Он, кстати, скоро приедет. Где находится магазин?

Услышанное мне не понравилось.

— Кутузова, 15. Это в центре. Кто такой Эд, и почему он должен приехать?

Делиться сокровенным даже с Войничем было непросто, а тут ещё кто-то совсем посторонний в душу лезть будет!

— Эд — мой хороший знакомый. Это детектив, что тебя нашёл. И с твоими документами разобраться тоже он помогал.

Я напряглась, вспомнив события минувшего лета.

— Он всё обо мне знает, так?

— Да, и о деле твоего отца хорошо информирован. Он поможет сориентироваться в сложившейся ситуации.

— А… насколько хорошо ты его знаешь? Он не может быть…, - я замялась, не зная как лучше сформулировать промелькнувшую тревожную мысль.

Алан ввёл в навигатор адрес магазина и понимающе улыбнулся.

— Успокойся, мы жили в одном подъезде. Я хорошо знаю его родителей. Они до сих пор живы, как и куча тётушек и двоюродных сестёр. Так что родственником одной из тех женщин он быть не может.

— Но он мог поделиться с кем-нибудь информацией!

— Злата, не ищи проблемы там, где их нет. Эд — профессионал, а не очередная версия Громова. Впрочем, если тебе так будет спокойнее, можешь его проверить. Думаю, он не будет против.

Это не убедило и не успокоило. Больше всего на свете хотелось проснуться и осознать, что всё случившееся — всего лишь страшный сон. Стоило шестнадцать лет прятаться от прошлого, чтобы потом, поверив, что всё действительно позади, столкнуться с ним вот так — без права оправдаться, посмотреть в глаза обвинителю, который давно вынес приговор и теперь приводит его в исполнение.

— А может, нам с бабушкой просто уехать? — я всерьёз обдумывала перспективу снова удариться в бега. Она уже не казалась бессмысленной.

Алан остановил машину на обочине и терпеливо возразил:

— Не советую. У Синицына есть нож с твоими отпечатками. Пока ты просто подозреваемая. Уехать сейчас — всё равно, что подписать явку с повинной. Никакое алиби не поможет, а тебя помимо одержимого психа начнёт искать ещё и полиция. Не нужно принимать необдуманных решений, мы его найдём.

— Мы? Собираешься остаться?

— Конечно!

— Не стоит. Спасибо, что помог, но когда полиция свяжет смерть Ани с историей шестнадцатилетней давности, твоё присутствие будет выглядеть подозрительно. Они ведь без труда выяснят, что ты сын жертвы того самого маньяка.

Войнич только отмахнулся и снова завёл машину.

— Я сегодня всё равно уже засветился, так что вопросов в любом случае не избежать. Что-нибудь придумаем.

— А как же тот, кто убил Аню? Он ведь тебя тоже знает! — не может не знать, если бывал на сайте «мстителей».

В глазах Алана вспыхнул нехороший огонёк.

— Значит, он должен быть в курсе, что мою мать нашли в таком же состоянии! И если решил поиграть в последователя Потрошителя, пусть не удивляется, что у меня будут к нему большие личные претензии, когда найду!

От того, каким тоном это было сказано, мне стало не по себе. Час от часу не легче: как бы ещё этого воителя усмирять не пришлось!

Эд мне не понравился. Объективных причин не было, интуиция молчала, но ассоциации с Богданом невольно вызывали неприязнь. Нет, внешнего сходства не наблюдалось. Невысокий, полноватый, темноволосый, кареглазый и улыбчивый тридцатипятилетний детектив был скорее полной противоположностью певца. Но его церемонность, манерность, вежливость, подчёркнутое внимание и претензия на искренность спровоцировали ряд неприятных воспоминаний.

Здороваясь, мужчина задержал мою руку в своей и с улыбкой произнёс:

— Рад знакомству, Злата! Жаль, что оно произошло при таких неприятных обстоятельствах. Наслышан о ваших способностях. Вам, наверное, не терпится воспользоваться ими и выяснить, можно ли мне доверять? Понимаю. Готов пройти любое испытание, это будет даже интересно!

Неподдельное любопытство в карих глазах снова напомнило Богдана — ему тоже было интересно. Да что это со мной?! Совсем нервы расшалились. Такими темпами скоро придётся собственными настоями лечиться.