– Вашей голове, а вместе с ней и шее станет легче, – закончил за него Кирк.

Лицо Брайтвайта залилось краской.

– Капитан, – неожиданно сказал Спок, – я думаю, нам надо удовлетворить просьбу мистера Брайтвайта.

Кирк от удивления опустился в кресло.

– Что за чертовщина? Почему это «нам надо»?

– Прошу прощения, – извинился Спок, – я не так сказал. Мне надо было сказать «мы должны удовлетворить просьбу мистера Брайтвайта».

– Ничего не понимаю, – пожал плечами Кирк и вдруг сообразил, что речь идет не о простом преступнике, но о преступнике-ученом, и его офицер-ученый нашел какой-то выход из дурацкого положения.

– Ваша взяла, – с видимым неудовольствием сказал он Брайтвайту. – Я оказался в меньшинстве.

– Когда мы можем транспортировать его? – попытался взять быка за рога Брайтвайт.

– Простите, мистер Брайтвайт, но наш корабль не предназначался для перевозки опасных преступников. Нам необходимо подготовиться к принятию такого необычного пассажира. Честь имею.

Кирк и Спок покинули офис прокурора и направились в глубь станции, к ее центру.

Отойдя на несколько шагов, Спок поинтересовался:

– О какой подготовке шла речь, капитан? Командир безопасности Флин вряд ли увидит подтекст в ваших словах.

– Спок, ради бога, неужели вы передадите мои слова Флин? То, что предназначалось для ушей этого болвана, вовсе не надо слышать командиру безопасности. Вы разве сами не заметили, как она подтянула всю свою команду. Поберегите меня от ее темперамента – одним живым офицером будет больше.

– У меня нет достаточных причин передавать опрометчивые слова командиру Флин, – заверил его Спок.

– Договорились, – обрадовался Кирк. – Но я никогда не был на Алеф Прайме и не вижу в том большого зла, если мы задержимся на несколько минут, оправдываясь все той же подготовкой.

– Вы найдете его очень привлекательным. Это небольшое исследовательское сооружение, окруженное растущими биоэлектронными кристаллами. Оно способно революционизировать компьютерную науку.

– Я непременно должен туда заглянуть, мистер Спок.

– Непременно, капитан?

– Да, непременно. Надо же узнать, что тут происходит и почему вы впутали меня в это дело. Брайтвайт готов был сдаться и вызвать другой корабль. Вам это почему-то не понравилось, а уж я пошел вслед за вами, но мне хочется знать, куда я иду.

– Вы правы, капитан. Я ценю ваше доверие. – Кирк поморщился:

– А пока мы вдвоем, можно обойтись без «капитана»?

– Извиняюсь за потерю логики – это результат общения с прокурором.

– Сочувствую, но я хотел бы знать, что произошло, – вновь потребовал объяснения Кирк.

– Вы должны были обратить внимание на его слова «кроме всего прочего», а уж только потом он назвал этого человека опасным преступником и даже убийцей. Из всего этого вытекает, что речь идет не о правонарушении, а о чем-то гораздо более сложном.

Кирк нахмурил брови, пытаясь что-то вспомнить и спросил:

– А кто он такой, этот Джордж Мордро? Я такого не знаю.

– Много лет назад под его руководством я изучал физику времени. Он изумительный физик. И откровенно говоря, если нас позвали сюда не для того, чтобы помочь в бедственном положении, то единственным оправданием нашего нелепого вызова будет возможность обсудить мои наблюдения с Джорджем Мордро. Это поможет моим повторным наблюдениям.

– А вас не шокирует его преступная репутация?

– Джим, все это дело – абсурд! – приостановился Спок и тут же взял себя в руки. – Доктор Мордро – глубоко нравственная личность.

Более того, он ученый-теоретик, не экспериментатор. Он всегда охотнее работал с ручкой и бумагой, предпочитая их компьютеру. Если даже предположить, что он занялся экспериментальной работой, нелепо думать, что он подверг опасности какой-то там сознательный субъект, а уж тем более за деньги. Я не могу поверить тому, что он превратился в душевнобольного маньяка убийцу. Не могу!

– Вы надеетесь, что сможете доказать его невиновность?

– Я буду рад возможности узнать, почему его переправляют в реабилитационный центр с такой скоростью и при такой секретности.

Кирку не очень нравилась сама идея вмешиваться в дела гражданских властей, но с одной стороны – они уже вмешались со своим кораблем и не по своей вине, а с другой он, как и Спок, понимал, что если доктор Мордро попадет в реабилитационную зону, то выйдет оттуда отнюдь не в лучшем состоянии. Если ему даже повезет, и по выходу оттуда он не сможет больше причинять зло, все равно он не останется физиком-ученым.

– Вы правы, Спок. Слишком много странного в этом деле. Может быть, и впрямь вашего доктора посадили по ложному обвинению. И сможем или не сможем мы ему помочь, но попытаемся.

– Спасибо, капитан.

Кирк остановился и достал свой коммуникатор:

– Кирк «Энтерпрайзу». Лейтенант Ухура, конец радиомолчанию.

– «Энтерпрайз». Ухура на связи. Все в порядке, капитан?

– Я бы не сказал, что все в порядке, но никакой критической ситуации нет. Я останусь на некоторое время здесь, на Алеф Прайме, а вы можете вызвать меня, если я вам понадоблюсь.

– Да, сэр.

– Конец связи. Кирк.

Он задумался на короткое время, а потом произнес:

– Мистер Спок, пожалуйста, передайте командиру Флин, чтобы она взяла нас под защиту на тот случай, если мистер Брайтвайт начнет допытываться о причинах нашей задержки. И я предполагаю, что ей предстоит долгий рабочий день, поэтому составьте план дежурств для всей команды так, чтобы каждый имел немного свободного времени. Вас это тоже касается. И Скотта – он не должен выпавшее нам время отдыха провести в машинном отделении.

– Хорошо, капитан.

– Надеюсь, что день на Алефе, как и небольшое путешествие на Рехаб 7 не противоречит вашим планам?

– Нисколько, капитан.

Просторная площадь создавала полную иллюзию того, что вы находитесь под открытым небом, а не глубоко внизу от поверхности Алеф Прайма. Легкий ветерок, насыщенный запахами цветов воздух, жестковатая трава – все это приглашало прогуляться и было так великолепно, что очень скоро могло наскучить. Но пока до этого было далеко, Кирк наслаждался тем, что, скорее всего, создал человек, никогда не ступавший по настоящей земной почве и никогда не видевший над собой настоящего солнца, настоящего неба. Да и стоит ли бояться пресыщения, если в любой момент он может сбежать в один из парков, предназначенных для выходцев других планет. Таких парков здесь много. И, может быть, для уроженца какого-нибудь Дракониса 7 этот тоннель-лабиринт ласкает глаза, как самое совершенное создание во всей Вселенной? Все может быть…

Вдруг он увидел Хантер, выходившую из тени маленькой рощицы бог знает каких деревьев, и тут же забыл про тоннель-лабиринт, про уроженцев Дракониса 7 и даже о блуждающем по-настоящему ветерке. Хантер приветственно помахала ему рукой, и они поспешили навстречу друг дружке.

На Хантер были черные форменные брюки и ботинки, что вполне соответствовало уставу, но на ней же была голубая шелковая рубашка, поверх нее серебристая стеганая жилетка и – конечно же! – красное перо в волосах.

– Так и остаешься при своих недостатках? – поприветствовал, он Хантер.

– А ты все так же бдительно стоишь на страже традиций военного Флота? – ответно приветствовала его она. – Значит, есть нечто вечное и под Луной, и под Солнцем. И как я догадываюсь, мы оба рады этому.

Они рассмеялись, обнялись, не скрывая своей взаимной радости. И все-таки это было не то, что в прежние времена, и Джиму стало грустно. Он не удивился бы, если бы и она чувствовала то же самое, но боялся спросить ее об этом, боялся возложить на их дружбу большую ответственность, чем в давнишнюю минуту расставания.

Они повели себя, как старые добрые друзья, пережившие вместе и хорошие, и плохие времена, для которых годы разлуки ничего не значат, разве что сковывают неловкостью первые минуты встречи.

– Вы прибыли на Алеф Прайм по приказу, не так ли? – поинтересовался Джим.