На ее лице была молчаливая улыбка. 

— Так было до вступления в силу закона о контрацепции. 

— Что? И что мне делать? — Я сморгнула слезы, готовящиеся вырваться наружу. За прошедшие часы я выплакала столько, что даже не знала, остались ли они. 

— Ну, мы можем посмотреть, покрывает ли ваша страховка, но я встретила достаточно много девушек, у которых это было невозможно. 

Я потрясла головой, закрывая глаза, а затем снова их открывая. 

— Получается, я просто влипла?

Медсестра положила свою руку на мою, мягко похлопывая ее. 

— Предполагается, что мы не вмешиваемся в политику, но я повидала слишком много подобных ситуаций с тех пор, как Губернатор Чапман принял законопроект. Я хотела, чтобы было что-то большее. Если это экстренная случай, то ты всегда можешь пойти в приемное отделение, они смогут изменить ситуацию к лучшему. 

Я покачала головой, убирая руку.

— Нет, никакого приемного отделения. Я буду в порядке.

Я убрала фотографию в коробку и задвинула обратно на полку, где нашла ее. Смахнула слезы и надела первые попавшиеся пижамные штаны. Нравится мне это или нет, но я все еще обязана жить по соседству с парнем и, по меньшей мере, работать с ним над нашим проектом. Я отошла от шкафа, схватила ноутбук и включила его. Нужно начать свою работу, потому что чем быстрее я разберусь с нашими задачами, тем быстрее перестану работать с Треем.

Но когда взглянула на телефон, увидела последнее сообщение. Я не могла отрицать, что бабочки все еще трепетали в моем животе при мысли о нем. Я прижала телефон к груди. Мое сердце склонилось в одну сторону, но разум не мог забыть прошлое. Если я ненавижу чью-то политику, могу ли я все еще любить его?

После работы над проектом и нескольких часов просмотра телека, я, наконец, заснула. Я легла в кровать так рано только для того, чтобы следующим утром встретиться лицом к лицу с Треем в классе. Я не могла притворяться, что между нами ничего такого не произошло, особенно, когда он вошел в аудиторию и улыбнулся, словно у него имеется плохой секрет.

— Могу я чем-то помочь? — спросила я, когда он сел рядом со мной, положив руки на парту.

— Ты можешь помочь мне с нашим заданием. Понимаете, мисс Реми, моя партнерша игнорирует меня, поэтому мне действительно нужна помощь с тем, чтобы начать собственную часть проекта.

Черт, от него пахнет невероятно. Даже лучше, чем обычно. Может он использовал больше одеколона, а может, потому что я пыталась не замечать его, но с треском провалилась с этими всеми мыслями о запахе.

— Ну, тебе следует поговорить с Доктором Вестерфилд и сменить партнершу. Видимо она реальная стерва, — произнесла я с ухмылкой, вытаскивая ноутбук из сумки.

Трей наклонился так близко, что я не могла не пялиться на его губы. Губы, которые прикасались к моим всего пару дней назад. Я до сих пор могла ощущать их вкус.

— Вообще-то, наоборот. А еще она отлично целуется.

Я почувствовала, как жар прилил к моей шее и лицу. Он произнес это так мягко, что никто бы и не заметил, но слова, сказанные им про меня, заставили мое тело гореть, словно я в огне.

Я прочистила горло, пытаясь вернуть свои мысли на место.

— Тогда, наверное, тебе надо оставить ее в покое. Такого типа девушки всегда несут проблемы.

— Я всегда за вызов, мисс Реми. — Он пробежался пальцами по моей руке, от места, где заканчивался рукав, до запястья. Теплые мурашки появлялись в тех местах, которых касались его руки, и немало сил ушло на то, чтобы не поддаться.

— Так что, Моника? Перестанешь отвергать меня и позволишь пригласить тебя на настоящее свидание?

Я подняла голову и увидела входящего профессора. Ввиду риска снова быть замеченной из-за флирта, я переключила свое внимание на ноутбук и открыла вордовский документ.

— Снова вынуждена отказать, мистер Чапман.

Он глянул через плечо, когда Доктор Вестерфилд поставила сумку на стол. Затем что-то написав, он пододвинул блокнот к краю парты.

Я оглядела аудиторию. Думала, разговор окончен.

«Почему нет?»

Покачала головой и залезла в сумку, вытаскивая маленький блокнот, который хранила на случай, если компьютер сдохнет. Взяла ручку и быстро написала, передвигая его к краю парты.

«Потому что не встречаюсь с Республиканцами».

Мне показалось, что этого ответа достаточно, чтобы он переключил внимание на класс, но, увы.

Он быстро вычеркнул первое предложение, а затем написал другое.

«Я сделаю для тебя исключение, если ты поступишь так же».

Я выдохнула и нацарапала то же самое, кидая блокнот ему на парту.

«Нет».

Это слово из трех букв — все, что мне было необходимо. Надеюсь, намек понят.

Кажется, сработало, потому что он не беспокоил меня в течение занятия, однако очень оживленно оспаривал с другими точки зрения по поводу санкций местного правления. Ненавижу признавать, но в том, как он спорил, было что-то невероятно сексуальное. После каждого своего аргумента он молчал, как будто действительно внимательно слушал говорящего. Затем сокрушал их с помощью другого политического ответа. Из него выйдет действительно хороший политик. А еще и невероятно сексуальный.

После занятий я наконец могла пойти домой. Сэм не было, и пока что она не подожгла дом. Я почти жалела, что позволила ей курить в квартире, но если она будет делать это в своей комнате, то все не так уж и плохо. Я пыталась обмануть себя, говоря, что согласилась только из-за близости Трея и совместной работы над заданием. В действительности часть меня хотела, чтобы он приходил чаще. Даже после просмотра той фотографии с девушками из Каппы и мыслей о том, как я ненавижу его отца. Может он и не похож на него, но парень так легко не отделается.

Все лето я пыталась оставить прошлое позади. Я встречалась с консультантом два раза в неделю, ходила на пилатес и даже попробовала заняться прощающими методиками, которые включали в себя шалфей, свечки и фотографии. Ничего из этого не сработало. Если парень смотрел в мою сторону, я убегала. Мой консультант сказал, чтобы я не позволяла разуму контролировать сердце, но я делала это так долго, что это стало моей второй натурой ровно до того момента, пока я не встретила Трея Чапмана. Теперь я боюсь того, что случится, если позволю сердцу одержать верх.

Я быстро вытряхнула мысли о Трее и его белой рубашке из головы и направилась в ванную включить воду. Это превратилось в мою новую привычку расслабления за день, и мне не нравилось ее пропускать. Я насыпала соль для ванны и собрала волосы в пучок перед тем, как медленно погрузиться в теплую воду. Бах тихо доносился из айпода, и я практически забыла о сегодняшнем дне и Трее. Практически.

Мысль о его улыбке с ямочками смешалась с горячей водой, посылая целый поток электрических разрядов ниже живота. Я схватилась за ванну и мысленно потрясла головой. Не могу думать вот так о Трее или о том, как он заставляет все мое тело желать его. Он был не просто еще одним парнем, он был консервативной сволочью. Его отец публично боролся со всеми видами контрацепции, браками между геями и налоговыми льготами для среднего класса. Это были мои три слабых места. Но возможно Трей не похож на отца. Лично я не разделяла все точки зрения моего папы.

Я пыталась закинуть мысли о политике подальше и просто наслаждаться ванной, но затем услышала громкий стук в дверь, за которым последовал еще один. Я могла бы проигнорировать его, но кто бы это ни был, он продолжал стучать. Я застонала, вылезая из своей прекрасной, теплой ванны и быстро натягивая халат.

— Иду! — прокричала я, вытирая ноги и идя в гостиную. Стук все еще продолжался. Кем бы он ни был, он получит сполна, когда я открою.

Я распахнула дверь, и меня встретил гигантский букет роз.