— Мне нужно спокойно смотреть, как какое–то хамло сбивает моего мужа машиной и преспокойно едет дальше? — сразу ощетинилась Ольга. — Ты знаешь, что я человек неконфликтный, а раньше вообще на многое закрывала глаза, потому что все равно ничего не могла сделать. Я и сейчас не собираюсь без большой необходимости встревать в чьи–то разборки, но никому не позволю наезжать на нас с тобой!

— Ладно, — примирительно сказал Игорь. — Ты у нас теперь крутая, да еще вдобавок и умная, что редко совмещается, так что поступай как знаешь. Скажи, мы для тебя все купили к школе? Ты все–таки училка, хоть и бывшая, и должна знать, а то через два дня уже начнутся занятия.

— Мы промотали не все деньги?

— Прекрасно знаешь, что потратили всего тысяч триста. А что, нужно купить еще что–то из одежды?

— Нет, одежды достаточно, больше не нужно. Я все равно почти из всего вырасту через полгода. Помню, как в свое время ругалась мать. Я думаю, что нужно купить еще один мобильник, причем такую модель, чтобы его было удобно спрятать и не нашли при беглом осмотре.

— А для чего? — не понял Игорь.

— Если меня кто–нибудь заграбастает, та же полиция, к примеру, они первым делом освободят меня от всего лишнего, в том числе и от мобильного телефона. А так я всегда могу поставить в известность тебя или мэра.

— Я понял. Тогда на всякий случай куплю такой же себе. Что будем делать с баксами? Может быть, открыть валютный счет?

— Думаю, что не стоит. Там мизерные проценты, а если придется быстро сматываться, будет трудно снять всю сумму, к тому же могут заблокировать счет. Пусть уж лежат, как лежали, в тахте.

— Вот и лето закончилось, — грустно сказала Ольга, — и мне пора в школу. Ты знаешь, странно туда идти ученицей, после того как я там пять лет работала учительницей. Мне ведь поначалу нравилась моя профессия, ты должен помнить. В первые годы даже попался класс, где большинство детей действительно учили язык, а в конце моей работы тех, кто всерьез изучал английский, можно было пересчитать по пальцам. Остальные просто валяли дурака, а многие даже не хотели делать вид, что учат.

— У тебя торжественная линейка в девять? Может быть, мне все же отпроситься на работе и прийти? Вроде успеваю.

— Мы уже говорили с тобой на эту тему. Я что, маленькая? А моим одноклассникам лучше не видеть нас вместе. Чем позже о тебе узнают, тем будет лучше.

— Какой костюм наденешь, белый или бежевый?

— Бежевый, белый слишком маркий.

— Ладно, тогда я побежал на работу. Вечером расскажешь, как все прошло.

Ольга надела костюм, взяла в руки букет белых роз для классной и вышла из квартиры, столкнувшись на лестничной площадке с соседкой из седьмой квартиры.

— Чудесно выглядите, Оленька! — залюбовалась девушкой Кузьминых. — На линейку?

— Да, Светлана Владимировна, побежала! Уже немного опаздываю.

До школы она добралась бегом. Времени оставалось всего ничего, а еще нужно было найти свой класс. В большом дворе школы всех учеников построили в виде буквы «П». Ольга сразу же пошла туда, где стояли десятые и одиннадцатые классы, и быстро нашла свой десятый «Б».

— Новенькая? — спросила стоящая рядом девушка. — Меня зовут Леной. Если хочешь, можешь сесть рядом со мной, там свободно.

— Ольга. Да, меня определили в ваш класс. Я вижу, что у вас в классе почти одни мальчишки.

— Девчонки тоже есть, просто сегодня почему–то многие не пришли.

— Зайцева! — окликнул Лену кто–то из парней. — Откуда эта красотка рядом с тобой? Познакомь!

— Отстань, Зверев, — повернулась к мальчишкам Лена. — Сам потом познакомишься. Она будет учиться в нашем классе.

Новость вызвала среди ребят оживление, но тут к группе учителей подошел директор и объявил торжественную линейку открытой. Через двадцать минут, после пробежки первоклашки с колокольчиком, все нестройной толпой пошли по классам.

— У нас кабинетная система, — по дороге просвещала новенькую Зайцева, — а основной класс на втором этаже. Я тебе потом все покажу. Классная ведет русский и литературу. Иной раз придирается, а в остальном терпимо, бывают и хуже.

Ольге было странно идти по коридорам родной школы и знакомиться с учениками, большинство из которых она прекрасно знала. В помещении их класса уже сидели три девушки и один парень, которых не было на линейке.

— Сачки! — высказалась Зайцева.

«Еще бы им ходить на линейку, — подумала Ольга. — Ленка Воронцова — самая красивая девчонка класса, избалованная всеобщим вниманием, и ее рыба–прилипала Ольга Голицина. А о Вовке Самойлове можно вообще не говорить, говно еще то».

В классе Ольгу ожидаемо окружили ребята, с большинством из которых она успела познакомиться до прихода классной. Прозвенел звонок, и все не спеша сели на свои места. В классе было два свободных места: возле Лены Зайцевой, за второй партой у окна, и возле Славки Зверева, в самом конце среднего ряда. Естественно, она села к Лене, хотя и без большой радости, так как каждая вторая сплетня в школе рождалась в голове сидевшей рядом девушки. Но сидеть рядом с парнем, который не интересуется ничем, кроме спорта, хотелось еще меньше. Через две минуты после звонка зашла классная. Нельзя сказать, что Наталья Викторовна Репнина была закадычной подругой Ольги Славиной, но общались они много и с удовольствием.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с классом. — Мне сказали, что у нас пополнение.

В ее взгляде на Ольгу мелькнуло узнавание, которое сменилось недоумением и растерянностью.

— Извини, — сказала Наталья Викторовна, — ты не родственница Ольги Славиной?

— Я ее племянница, — ответила Ольга, и по классу пронесся шум: оказывается, новенькая — родственница их бывшей англичанки!

— Теперь понятно, почему вы так похожи, — сказала классная, и Ольга уловила в ее голосе облегчение. — Я сегодня первый день в школе и еще не успела посмотреть твои документы. Может быть, ты нам сама скажешь, как окончила девятый класс?

— Вставать обязательно? — спросила Ольга.

— У нас сейчас не урок, так что можешь отвечать сидя. Остальных это тоже касается.

— У меня итоговые все пятерки, кроме одной.

— И что же это за предмет, по которому ты не дотянула до пятерки?

— Это не предмет, это четверка за дисциплину.

Класс опять зашумел.

— И что же ты такого натворила? Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать.

— Я не делаю из этого секрета, — пожала плечами Ольга. — Мне нахамили, а я в ответ съездила по морде. Правда, немного перестаралась, и хам лишился двух зубов. По–моему, хватило бы и одного.

— Защита своей чести — это не преступление, — переждав шум в классе, сказала классная, — только лучше ее защищать другими способами, не прибегая к мордобою.

— Других он просто не понял бы, — улыбнулась Ольга. — Вы со мной согласны, но у педсовета оказалось другое мнение. Его зубы в качестве доказательств оказались весомее моих слов.

— Ну что же, — улыбнулась учительница, — будем надеяться, что здесь тебе не придется заниматься боксом. А некоторым из здесь сидящих стоит взять на заметку сказанное, чтобы не лишиться зубов самим и не понизить тебе показатели еще и здесь. Ладно, будем считать, что познакомились. Сегодня у вас не будет уроков. Сейчас поговорим о том, чем учеба в десятом классе будет отличаться от того, что было в прошлом году, и я вас отпущу. На доске объявлений вывешены расписания занятий для всех классов, перепишите каждый себе. Завтра жду вас всех уже со всеми принадлежностями и горячим желанием учиться.

— Значит, классная тебя узнала? — спросил Игорь.

— Ну да. Она ведь уже работала, когда я пришла в школу, а я не так уж сильно изменилась за годы учебы в университете. Только она не поверила в то, что видят глаза. Когда я сказала, что родственница Славиной, она даже вздохнула с облегчением. А в целом все прошло нормально. Правда, я почти не общалась с классом, но прекрасно всех знаю и знаю, чего можно ждать от каждого. От некоторых девчонок можно ожидать мелких пакостей, для большего просто нет причин. А из парней потенциально опасен только Владимир Самохин. Гнилой тип с претензиями на лидерство, наглый и дурной. И его наглость имеет подкрепление в лице папочки, который служит начальником одного из отделов полиции в чине полковника и уже неоднократно прикрывал художества сынка. Остальные — это нормальные ребята. Даже подпевалы Самохина — Ванич, Сердюков и Халеев — сами по себе мало отличаются от остальных. Вот когда соберутся вместе с ним…