Но с развитием технологий микроэлектроники параллелизм одерживал победу за победой в компьютерном мире. Нынешний суперкомпьютер — это массив микропроцессоров, находящихся в родстве с теми, что живут в обычных писюках. Да и в десктопе параллелизм прижился — сначала в графике, а затем и в многоядерных процессорах. И программ, умеющих реализовать его, становится всё больше и больше. Короче говоря, большой мир параллелизм научился использовать. Ну, конечно, не стремясь облагодетельствовать человечество — стремление облагодетельствовать даже не всё человечество, а пролетариев или чистых арийцев, приводит, как показал ХХ век, к ГУЛАГовским могилам в колымской глине, да к печам Аушвица. А вот стремясь к прибылям, и к немаленьким, большой мир дал в качестве побочного эффекта человечеству поразительно дешёвые и эффективные средства обработки информации. Как их использовать — это уж дело выбора каждого из нас. Шанс предоставлен!

А вот параллелизм в маленьком мире. Том мире, что мотивируется желанием как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода… Простое такое желание. Очень традиционное. Века и века человеческой истории большинство людей ни о чем и не заботилось. И что интересно — сейчас в маленьком мире маленьких людей оно приводит к совсем другим последствиям для общества, даже там, где имеет место параллелизм.

Оптимисты-реформаторы 1990-х полагали почему-то (трудно сказать наверняка — текила из хороших кактусов, грибочки, или настоящий, импрессионистами любимый, абсент на полынном масле), — полагали, что факт появления большого количества агентов рынка, то есть мелких торговцев, приведёт к конкуренции между ними, снижению цен, развитию производства, а за ним и научно технического прогресса.

Ага… Ждите! Вот пройдем на ближайший рынок, в зеленной да фруктовый ряд. На нём наблюдаются ряды продрогших, несмотря на весеннее солнышко, торговок. Товар у всех у них одинаков. И по одинаковым ценам. И показывающий, что обилие мельчайшего предпринимателя к развитию производства не приводит — голландская морковка, израильский сельдерей, эквадорский банан. И цены у всех — одинаковы. Никакой конкуренции. И вот тут-то начинается самое забавное — несмотря на то, что сидят торговки на открытом рынке в тряпичных палатках (апостол Павел в бытность Савлом трудился палаточным мастером — ладя именно такие палатки) цены у них на треть выше, чем в ближайшем гипермаркете. (Который наивные бабушки полагают дорогим и не заходят туда.) Почему?

А дело в неэффективном использовании параллелизма. Знаете, какие рассказы чаще всего приходится слышать об одном шибко распиаренном отечественном суперкомпьютере? О том, как по соседству при включении чуда техники вылетает энергоснабжение. Те, у кого накрылся эксперимент, требующий длительного бесперебойного кормления электричеством, употребляют в повествовании на редкость эмоциональную обсценную лексику. Дело в том, что эффективность вычислений зависит от программ и алгоритмов, ну а потребление энергии — вещь неизменная. Электроны хомячит каждое из процессорных ядер, вне зависимости от того — трудится оно с пользой, или молотит впустую. Отсюда и огромное потребление энергии, сравнимое с гальваническим цехом.

И то же самое — в случае с рынком. Торговки сидят и скучают, по-преимуществу. Греют своими организмами окружающую среду. Работают, — подают покупателю товар, отсчитывают сдачу, — лишь ничтожную часть рабочего дня. А тепло то рассеивают непрерывно. А законы сохранения не обманешь. За всё приходится платить — тем старушкам, что таскаются на базарчик, не ведая, что в магазине дешевле…

Ведь мотивация-то у зеленщиц — не сделать состояние на овощах (ну, знаете, success story — купил лимон, выжал сок, купил два лимона, а к вечеру помер дядя, завещав полмильярда…), вышибив с рынка конкуренток. Они хотят кормиться; жить, при этом давая жить другим. Отсюда — микро (или даже нано) монопольный сговор, то есть все недостатки параллелизма, при полном отсутствии достоинств. И вот простые и понятные человеческие стремления оказываются для общества скорее вредными, в том случае, как большая корысть движет прогресс…

К оглавлению

Начнём с того, что, в принципе, никакого отношения к музыке описываемый в этой заметке агрегат не имеет. «Компьютерра», однако, не раз писала про всяческие музыкальные игры. И ладно бы речь шла про Guitar Hero — мне в руки попал полный набор инструментов для Rock Band — конкурента GH, который изначально позиционировался как командная игра. Один игрок играет на гитаре, парочка друзей надрывается в микрофон, ещё один пытается выдать что-то вроде ритма на барабанах.

К тому же, не так давно Electronic Arts выпустила  The Beatles Rock Band — модификацию игры, полностью посвящённую ливерпульской четвёрке. Так что вопросов о том, в какой из версий игры попробовать свои силы, не возникло.

Наверное, было бы глупо описывать игровой процесс и объяснять очевидное, поэтому обойдусь парой абзацев для тех, кто никогда не задумывался, как всё это работает. На экране перед игроками появляются от одной до трёх дорожек (для гитары, баса, и ударных), по которым ползут разноцветные кубики. Когда кубик достигает последнего деления, нужно либо ударить по соответствующему резиновому барабану (пэду), либо зажать кнопку на грифе гитары-контроллера и тронуть переключатель, исполняющий роль струн.

Для вокалистов вверху бежит строка со словами песни и линией, которая показывает, когда и в какой тональности нужно петь. Можно подключить до трёх внешних микрофонов или петь втроём или вдвоём в один (насколько понимаю, эта возможность появилась впервые именно в The Beatles Rock Band).

Надеюсь, всем всё понятно? Грубо говоря, этот процесс можно сравнить с игрой в арканоид или тетрис. Сам я являюсь, в некотором роде, музыкантом, так что, поначалу, мне тоже казалось, что всякие "гитарные герои" и «рок-группы» — скучное и бесцельное развлечение для человека, знакомого с тем, как держать в руках настоящую гитару.

В случае с гитарой так и есть. И дело тут вовсе не в том, каким образом устроена игра — просто сама модель поведения гитариста в группе совершенно иная, нежели предлагаемая в подобных играх. Дело в том, что обычно ритм в группе задают ударные и бас-гитара, и именно им стоит жёстко попадать в метроном.

Рок-гитарист же — птица вольная, несмотря на то, что в ритм ему тоже желательно попадать. Но в том-то и дело, что именно желательно. Чёткое повторение ритмического рисунка гитары — не совсем то, чего ждёшь от этого инструмента. Тем не менее, процесс этот не лишён приятности — даже в таком виде славно «поиграть» под любимую песню.

Но самое замечательное, что есть в Rock Band — это, конечно же, барабаны. Да, они вполне похожи на дешёвую электронную ударную установку — есть даже педаль для «бочки», а при желании можно докупить тарелки и прочие вкусности. На сложность игры это оборудование, впрочем, не влияет — лишь добавляет реалистичности.

Самое главное заключается в философии исполнения партии ударных. Большинство современных барабанщиков играют под метроном, дабы чётко держать ритм и служить эталоном для команды. И тут-то знания, полученные от сидения за настоящей ударкой как раз пригодятся, а желающие научиться нормально стучать гитаристы и басисты, которых обычно не пускают за барабаны, получают реальный шанс потренироваться примерно за 200 долларов (если заказывать в Америке). Судите сами: обычный набор резиновых пэдов для тренировок, не подключённый ни к чему, стоит не намного меньше.