Как архаичное отличие, напротив появилась бескрайняя нива острых как зубы скальных пород, которые возвышались над водой возле полуострова. Лодки маневрировали среди них, выполняя сложный план. Был отлив, пахло морскими водорослями и морским грунтом. Однако водовороты и течения наступающего прилива толкали лодки опасно близко к скалам. В нескольких местах солдаты схватили весла и держали лодки на безопасном расстоянии. Постепенно патрульные катера удалились, пока самая маленькая лодка не скрылась с глаз от треугольной скалы в направлении обрыва.

— Мы на них не наедем? — спросила Саммер.

Однако Бельен качала головой.

— Морской отлив благоприятствует. Мы выберем прямую дорогу.

Двигатель был выключен, и тогда сильное течение понесло лодку с собой и вынесло ее точно на широкую расщелину, которая выглядела как тонкий рыбий рот. Во время прилива она, конечно, находится под водой.

— Держись крепче и пригнись, — сказала Бельен.

Саммер затошнило, когда водоворот увлек лодку. Прежде чем повиноваться, она бросила последний взгляд в сторону. Неужели она еще увидит погруженные в воду акульи плавники? Но то, что она видела сейчас, было настолько невероятно, что девушка была уверена в том, что грезит. Посреди одной из скал, увенчанной зубцами, сидел ребенок. Девочка, не старше шести лет, с дикими черными мокрыми кудрями, которые приклеились ко лбу и плечам как витое украшение. Ее глаза были пугающе яркого, почти нечеловеческого синего цвета. Малышка пристально не моргая смотрела на Саммер. Но самое странное было в одежде. Чешуя светилась в дневном свете. Ребенок был покрыт рыбьей кожей. Только лицо и шея были голыми. Лодка рывками перемещалась в сторону. Саммер прижалась к Бельен. И когда она вытянула шею в сторону камня, ребенок уже исчез.

— Ты видела это? — спросила она. — Там была девочка!

В тот же самый момент потемнело, только покалывание в ее животе заставило почувствовать падение. Лодка набирала обороты и вращалась вокруг себя. Пахло гниющими водорослями и ракушками. И все эти звуки раздавались эхом.

— Не волнуйся, — сказала Бельен. — Мы уже почти на месте.

Конус света фонаря скользил по черной отмели из раковин морских моллюсков и гладкой воде. Мелькающие тела акул бросали тень на каменное дно глубоко под водной поверхностью. Лодка дрейфовала дальше и оказалась в большом зале. Огромном подводном соборе. С потолка свисали сталактиты. Рельефы, которые оставили в скальных стенах приливы и отливы выглядели как искаженные сводчатые окна. Водяные пятка также напоминали лица с запавшими глазами. Странную иллюзию дополняли мокрые бороды из странных водорослей.

— Здесь мы это называем Храм Акул, — тихо сказала Бельен. — До Храма можно добраться только несколько недель в году, и только в короткий промежуток времени, когда вода во время отлива такая же глубокая как сейчас. И для этого нужна особенная плоская лодка.

В этот момент лодка ударилась о деревянный причал, который выступал на середину бассейна. Бельен поднялась.

— Пошли! — сказала она. Саммер схватила ее за руку и пыталась не смотреть на воду. Дюжина акул кружила вокруг лодки и причала. Серые тела, чья грубая кожа скреблась о корпус лодки. Матовые рыбьи глаза, казалось, выжидательно за ними следили.

— Ты видела ребенка? — прошептала она Бельен. — Она стояла на скале.

— Ребенок? Нет, должно быть, это воспоминание, — ответила удивленно Бельен. — Никто не смеет быть здесь. И никто не выживет так близко к храму акул, лазая по скалам. Король, который строил эту цитадель, держал акул, как стаю сторожевых собак. До сегодняшнего дня их кормят и учат сторониться людей. Они приучаются питаться тем, что падает в воду возле крепости. Возможно, мы слишком близко к ним, хотя животные чувствуют приближение смерти и боятся. Так что держись рядом со мной!

Дорога вела через узкую, вырубленную в скале лестницу, которая предлагала пространство только для одного человека, в головокружительной высоте. Сверху купель акул выглядела еще таинственнее. И за следующим скалистым сводом таинственно мерцало что-то золотистое.

— Это... корабль? — отражающееся эхо окружило Саммер со всех сторон.

— Золотой баркас леди Мар, — прошептала Бельен, не оглядываясь.

Потом она выключила фонарь. Передвигаться в темноте было тягостно. Саммер предположила, что они поднялись вверх ступеней на двести или больше. Ее пальцы скользили по округлой кирпичной стене, которая справа от нее поднималась ввысь. Звучный гул генераторов раздавался эхом откуда-то. Ее ноги были настолько тяжелыми, что она была уверена, что в любой момент упадет, но стиснула зубы и на ощупь искала дорогу все выше, как в лихорадке.

Ошеломленная она осталась, не двигаясь, на месте и тяжело дышала. «Я... действительно дома?» Но облегчение не наступало. Да и радость тоже.

— Ну, наконец-то! — сказала седоволосая женщина в маске из черного эбенового дерева. — Проводите ее наверх.

Она не помнила, какими путями ее доставили в центр цитадели. Слишком много рук трогали и несли ее. Слишком много коридоров разветвлялось, слишком много зеркал ослепляло ее. В ее голове эхом повторялся щелкающий звук механического лифта, также ей казалось, что она видела море. И вот девушка снова оказалась в довольно скромно обустроенном зале. Стена по всему периметру здания состояла из своего рода затененного стекла, сквозь которое невозможно было посмотреть наружу. Вместо этого, в нем отражалась темно-серая поверхность. Саммер удалось разглядеть в нем себя – потрепанная фигура в штанах, покрытых засохшей грязью и куртке моряка. Маска из слоновой кости наряду с растрепанными, спутанными волосами была также неуместна как какая-нибудь ценная вещь, валяющаяся среди сорняков и мелких зарослей.

Возможно, раньше зал был алтарем. По крайней мере, пол украшала черно-белая мозаика, представляющая собой святого Стикса. Казалось, серебристые глаза с портрета с укором смотрели на Саммер. Лорды и слуги, находившиеся в помещении, видимо испытывали глубокое уважение по отношению к святыне. Они следили за тем, чтобы не наступать на мозаику. Зоря напротив не проявляли к ней особого уважения. Они голыми ногами стояли на лбу святого, его седых волосах и плечах. Саммер сглотнула, увидев бесчисленные, ничего не выражающие маски. Их было 50, а может и 100. Странным было то, что никто из них не сказал ни слова. «Почему они не приветствуют меня? Почему никто не рад меня видеть?»

Она не услышала шагов, когда толпа разделилась. Люди низко поклонились и только личности в масках остались стоять прямо. Бельен обняла ее за талию и прижала к себе.

— Не бойся,— прошептала она ей. — А если боишься, не подавай виду.

Саммер хотелось сказать, что ей было бы легче прислушаться к ее совету, если бы рука Бельен так не дрожала. Однако она промолчала, когда вошла Леди.

Как и во сне Саммер, у нее были рыжие, кудрявые волосы. Можно было предположить, что под железной маской скрывается молодая девушка, однако она ходила по рядам целеустремленно и плавно, как настоящая охотница. Саммер не сомневалась, что она была босой, но ее ноги скрывались за длинной, черной накидкой, шелестя волочившейся за ней по мозаике. Ее руки тоже были спрятаны под черными, бархатными перчатками.

Леди Мар остановилась на правом глазу святого, прямо посреди серебряной радужной оболочки. Ее глаза, единственное живое место на строгом железном лице, были будто из серого дыма, а ее взгляд был острым как копьё изо льда. Саммер не выдержала и опустила глаза.

— Уйдите, — сказала Леди Мар. Ее резкий голос, как удар хлыста эхом отозвался в зале. Началось поспешное шарканье ног и волочение одежды по полу. И когда Саммер собралась с мужеством и осторожно подняла взгляд, она увидела, что люди покинули помещение. Остался лишь строй замаскированных личностей в черных одеждах. «Как траурная процессия», — содрогнувшись, подумала она. «Но почему они были такими равнодушными? Я же принадлежу к ним!» Внезапно ее душу пронзила тоска по родине, нахлынувшее желание принадлежать к этому обществу, и печаль от того, что они все-таки держали дистанцию.