— Спасибо, Бельен, — сказала Леди Мар без тени дружелюбия в голосе. Бельен заметно медлила, но затем все же отпустила руку Саммер и встала к остальным посреди подбородка и рта Стикса. В толпе Саммер обнаружила зеленую маску Анжея. По его глазам она не могла понять, смотрел ли он на нее враждебно или сочувствующе. Леди Мар подошла к ней и сердце Саммер учащенно забилось. Женщина-смерть не источала никакого телесного запаха, от ее одежд исходил лишь запах пепла. Она медленными шагами ходила вокруг Саммер.

Саммер не могла не вспомнить маски из театра и слова чтеца: «И опустился король в объятия Леди Смерти. Вниз, в подземный мир, с нетерпением ожидающий, когда погаснет огонь его солнечной короны».

От страха ее прошиб холодный пот. Она искала женщину в белом, но та спряталась где-то в укромном уголке ее души и не издавала ни звука.

— Что ты видишь, Тьямад?

Леди Мар остановилась прямо перед ней. Так близко, что Саммер почувствовала холодный, металлический запах железной маски. Это от подавляемой ярости в ее голосе были деловые нотки?

Саммер пыталась сглотнуть, но ее горло так пересохло, что в нем чувствовалась боль.

— Маски, — с каким-то странным хрипом выдавила она из себя. — Черные одеяния.

Она не знала, было ли хорошим знаком то, что Зоря начали перешептываться и что-то бормотать. Махнув рукой, Леди Мар заставила их замолчать. Руки Саммер инстинктивно дернулись вверх, когда Леди протянула руку к ее маске из слоновой кости. Однако она опомнилась и позволила женщине-смерти снять с нее маску. Слоновая кость с грохотом упала на пол. Еще никогда она не чувствовала себя такой голой.

Затем Леди руками в перчатках сняла и свою маску. Раздался металлический звук, когда железо покатилось по мозаике и, качаясь из стороны в сторону, остановилось.

— А теперь? — тихо спросила Леди.

Саммер заморгала. Все волоски на ее коже встали дыбом, как будто она стояла в электрическом поле. Вторая реальность появилась так внезапно, словно кто-то в помещении включил свет.

Перед ней: серые глаза и кожа как будто из стекла. Такая прозрачная, что под ней можно было разглядеть кости черепа. Зубы просвечивали сквозь верхнюю губу, скулы под прозрачной, бескровной кожей. Леди улыбнулась – это было пугающее двойное изображение жизни и смерти – и встала рядом с Саммер. Она сделала жест рукой, охватывая им всех остальных Зоря в помещении. Все схватились за маски и сняли их. И Саммер увидела.

Чернота исчезла, не стало никаких человеческих одежд. Перед ней стояли посланники смерти в их истинном обличии. И большинство из них – улыбались ей! Чувство защищенности окутало ее словно объятие, как будто не было больше ничего, что отделяло ее от них. Саммер с трудом глотала, чтобы не заплакать. «Поэтому я всегда искала театр, группы». Но никакая преданность театральной труппе даже близко не могла сравниться с тем единением, которое она ощущала по отношению к другим Зоря.

Она рассматривала лица – молодые и старые. Мужчин были единицы, большинство из них были женщины. Многих невозможно было отличить от обычных людей, например Бельен. Но были и такие, которые походили на Леди Смерть. Застекленевшие личности с просвечивающими под кожей костями. Анжей не был таким своеобразным как они, однако, и у него она заметила легкую метаморфозу, которая так испугала ее в вороньем гнезде корабля.

Но у всех Зоря было кое-что общее. Со всей болью, вдруг воспламенившейся в груди, Саммер поняла сама того не осознавая, чего ей так не хватало каждую секунду ее кошачьей жизни.

Каждый Зоря обладал пульсирующим, крылатым плащом.

Бельен была укутана в переливающийся всеми цветами радуги блеск. Глядя на нее, начинали болеть глаза. Тысячи крошечных крыльев бабочек, чьи ряды образовывали драгоценный плащ золотисто-оранжевого цвета с маленькими, черными крапинками. Саммер вспомнила, как часто она называла Бельен «Червонец», в честь бабочки, у которой она позаимствовала эти цвета.

С глазами полными слез, она оглядывалась вокруг. Плащи не были похожи друг на друга. Были и узор стрекозы у Анжея, и матовый коричневый ночного мотылька, и цветное свечение голубянки.

Седовласый Зоря, которому принадлежала маска из черного дерева, носил плащ из тысяч черно-белых бабочек-галатей, глядя на которые Саммер немедленно вспомнила о Мойре. Также были плащи из темных красок траурницы, обрамленных желтыми краями, прозрачные крылья мух и тонкие крылья ос.

Краем глаза Саммер обратила внимание на какое-то движение. Пульсацию в толпе, которую она раньше не замечала. Посреди других, стоявших неподвижно, одна из Зоря медленно поднял руки над головой, скрестив запястья. Плащ закрылся перед ней как занавес, затем она растворилась в воздухе и исчезла. На одну, две секунды ее место оставалось пустым, потом она снова появилась и опустила руки. Воспоминание вернулось к ней внезапно, как будто Саммер и не забывала. Зоря ушла, следуя за зовом умирающего. Это плащ за долю секунды уносил их к умирающим, сквозь пространство и время, в любой уголок мира.

На нее с такой силой нахлынула боль, что она ничего не могла с ней поделать. Она появилась из глубины, осознание неправоты, кражи, глубоко ранившее ее Я. Она хватала ртом воздух, так сильно ее душила потеря. Отвернувшись от Зоря, не в силах вынести все это, она обнаружила перед собой Леди Мар. Повелительница смерти была окутана самым ярким плащом из кожи. Это были тонкие, едва заметные крылья мухи-подёнки, мухи-однодневки. Миллионы мух, превращенных в прозрачное сияние. Это было чересчур.

Саммер закрыла лицо руками и издала звук, почти не имевший ничего общего с человеческим. Так звучало скопившееся за двести лет горе.

— Мой плащ,— всхлипывала она сдавленным голосом — Его нет! Там только... раны!

И как будто кошмар лишь после этих слов стал реальностью, она почувствовала места, с которых эта ценная вещь, которой она обладала, была отделена от ее тела. Это были тонкие порезы на плечах и руках.

— Я знаю, — сказала повелительница смерти.

Саммер почти не почувствовала прикосновений рук Леди Мар, однако плащ из мух-однодневок охладил ее горящие рубцы и смягчил ужасную боль.

— У меня... тоже был крылатый плащ! Я одна из вас!

— Да, ты все еще Зоря, — ответила Леди Мар. Ее голос был как пепел и дым, нежным и мягким. — У каждого человека своя смерть, со своим именем. Плащ позволяет нам быть с ними и вернуться обратно. Но у тебя его кто-то украл.

Саммер сквозь слезы увидела, как очередная Зоря в толпе исчезла и снова вернулась. Пульс ухода из мира сего, которого она была лишена.

— Знаешь, кто это был? — спросила Леди Мар.

— Нет.

Леди Мар кивнула, как будто и не ожидала другого ответа, и руками обхватила лицо Саммер.

— Тогда вспоминай, — сказала она хриплым голосом.

Она наклонилась и поцеловала Саммер. У ее губ был вкус увядшей тысячи лет назад жизни. Саммер вспомнила, что поцелуй был настоящим элементом Зоря, знак признания, обладания и окончания.

«Осторожно!» — предупредил ее голос новой жизни. Это было лишь незначительное эхо, но оно удержало ее от того, чтобы совсем не забыться и не потеряться. И все-таки все сопротивление ушло из ее мускул. Веки отяжелели. И когда Леди Мар прошептала: «Покажи нам, что произошло. Кто сделал это с тобой?» воспоминания и рассказ стали одним целым.

— Я была... с Бельен в зале из серого камня. Замок на юге. Мебель, накрытая простынями, мы жили в пустых помещениях. Это было поздней осенью.

— Лиманай,— сказала Леди. — Летний дворец королевы, служившей мне в те времена. В том году мы останавливались там. А дальше?

Внутри Саммер что-то сопротивлялось. Как будто Леди посвятила фонариком в те углы, которые Саммер хотела скрыть от нее. Должна была скрыть. «Но почему?»

— Я... не знаю, — пробормотала она.

Руки в бархатных перчатках легли на ее плечи.

— Ты знаешь,— сказала она хриплым голосом. — Потому что ты там! Оглядись вокруг.

У Саммер закружилась голова. Помещение начало вращаться, а когда она открыла глаза, то обнаружила, что находится...