Голос Сетха грохотал в моем сознании, набрав такую мощь и силу, каких я еще не ощущал прежде.

"Я очистил эту ничтожную планетенку, чтобы дать место своим творениям, единственному племени животных, способных успешно выжить на суше. Я истреблял биологические виды тысячами, чтобы приготовить планету для своих детищ".

- Ты сотворил динозавров? - слабо пискнул голос, в котором я с трудом узнал свой собственный.

"Они стали итогом моей работы, проведенной за двести миллионов лет до нынешнего дня. Это плоды моего гения".

- Но ты зашел чересчур далеко, - вмешалась Аня. - Динозавры перестарались.

Он обратил щели зрачков в ее сторону.

"Они справились на славу. Но теперь их время подошло к концу. Планету надо подготовить для моих истинных детищ".

- Для человекоподобных рептилий, - подсказал я.

"Для детей Шайтана. Я готовил планету для них".

- Убийца! - презрительно бросила Аня. - Разрушитель! Ты все только портишь!

Сетх буквально излучал презрение к ней - и холодно потешался.

"Я убиваю, чтобы очистить путь собственному племени. Я уничтожаю жизнь в планетарных масштабах, чтобы подготовить место для своих созданий. Я ничего не испортил".

- Испортил! - не унималась Аня. - Еще двести миллионов лет назад. Теперь ты вынужден уничтожать собственные творения, потому что они слишком развились. И ты снова ошибся шестьдесят пять миллионов лет спустя, потому что племя людское восстало против тебя и тебе подобных. Ты станешь для них символом беспредельного зла. Они будут ненавидеть тебя до скончания века.

"Их век скоро кончится, - спокойно откликнулся Сетх. - Как только моя работа будет завершена. А ваш век кончится и того раньше".

Во время всего этого разговора - мы с Аней говорили вслух, а Сетх отвечал безмолвными проекциями мысли - я старался избавиться от его контроля над моим телом, зная, что Аня делает то же самое. Но, как мы ни старались, нам не удавалось и пальцем шевельнуть. Похоже, даже Юнона, съежившаяся у ног Ани, не могла двинуться с места.

- Тебе никогда не уничтожить динозавров, - заявил я. - Мы сорвали твою попытку избиения травоядных ящеров и...

Он в голос зашипел на меня. Я догадался, что это своеобразный смех.

"И чего ты добился, макака-переросток? Помог сотне динозавров избежать предначертанной смерти? Она подстережет их в другой день - скажем, на следующей неделе или через десять тысяч лет. Время в полном моем распоряжении, ты, несущий околесицу примат! Я создал динозавров, я же их уничтожу, когда сочту это удобным".

С этими словами он поманил Юнону. Нашей маленькой динозаврихе явно не хотелось приближаться к нему, но сопротивляться властному зову она не могла. Через силу, словно влекомая невидимым арканом, она затопала к возвышению и вскарабкалась по трем ступеням к когтистым стопам Сетха.

- Не надо! - вспыхнула Аня.

Напрягая все тело, я пытался вырваться из мысленных пут, которыми сковал меня Сетх. Не прерывая борьбы, я с ужасом увидел, как он легко, будто невесомую игрушку, подхватил Юнону. Маленькая динозавриха зажмурилась от страха, но была также бессильна перед телепатической мощью Сетха, как и я.

- Не надо! - снова вскрикнула Аня.

Запрокинув голову Юноны, Сетх вонзил зубы в ее мягкое беззащитное горло. Хлынувшая потоком кровь омыла ему грудь. Маленькая динозавриха издала пронзительный визг, захлебнувшийся в бульканье крови. Ее желтые глаза померкли, неуклюжие ножки безвольно обвисли.

На меня излилось самодовольное ликование Сетха, его высокомерное упоение триумфом и собственной мощью. Уронив к ногам тело Юноны, еще бившееся в предсмертных судорогах, он мысленно расхохотался, забавляясь страданием Ани.

И расслабился на мгновение. Этого оказалось достаточно, чтобы я вырвался из-под его контроля и ринулся к возвышению, протянув руки к его красной глотке.

Он отмахнулся от меня ладонью, словно от назойливой мухи. Оглушенный, сбитый ударом с ног, я скатился со ступеней, приземлившись плашмя на спину и едва не потеряв сознание.

22

Сквозь застилавшую взор красную пелену я видел сидевшего на троне Сетха. Ему даже не потребовалось встать, чтобы отшвырнуть меня.

"Так ты думаешь, я держал тебя парализованным из страха? издевательски задребезжал в моем мозгу его голос. - Тщедушный примат, я мог бы сокрушить твои косточки, даже не утруждаясь. Бойся меня! Ибо я могущественней, чем ты!"

Подавив боль и послав в мозг усиленный приток крови, чтобы отогнать головокружение, я сел, затем медленно, осторожно поднялся на ноги.

"Неужели ты еще не убедился?"

Аня была скована, как прежде. На нее было страшно смотреть - ненависть и отвращение смешивались на ее лице с бессильным ужасом. Вокруг тела Юноны, распростертого у подножия возвышения, набежала целая лужа крови.

Я мог двигаться. Я шагнул к трону и восседавшему на нем чудовищу.

Сетх выпрямился во весь рост и спустился с помоста. Возвышаясь надо мной на две головы, он был гораздо шире меня в плечах. Красная чешуя мерцала в свете факелов, глаза полыхали беззаботным презрением, под которым таилась неистребимая ненависть.

Мое тело зажило сверхбыстро, и все вокруг замедлилось. Я видел, как пульсируют жилы на черепе Сетха, видел, как прозрачные мигательные перепонки пересекают вертикальные щели зрачков, видел, как напрягаются мышцы Ани, пытавшейся преодолеть мысленный контроль дьявольской твари впустую.

Я сделал вид, что испугался, занял оборонительную позицию, пригнувшись и заслонив лицо руками, и попятился от Сетха. Он приближался ко мне с полнейшей уверенностью в собственных силах, даже не поднимая рук, а когти его ног клацали по гладкому полу с четкостью метронома.

Сгруппировавшись, я поднырнул ему под колени - если Сетха сбить с ног, то его преимущество в росте будет сведено на нет. Но, как ни стремителен я был, его реакция оказалась еще стремительнее. Пнув в ребра, он подбросил меня в воздух, словно мяч. Болезненно ударившись об пол, я с трудом встал. Он надвигался на меня с негромким шипением, заменявшим ему смех.

Я сделал ложный выпад слева, потом изо всей силы врезал правым кулаком ему в пах. Он отбил мою руку взмахом огромной ладони, одновременно вцепившись второй рукой мне в горло. Подняв меня в воздух, он приблизил свою морду к моему лицу. Ноги мои болтались в ярде от пола, я задыхался.