Третье четверостишие гласило:

Гислер размышлял над последними событиями – странно все это, как ни посмотри. И почему все это происходит именно с ними? Наверное, пока не пройдешь все до конца, ничего не узнаешь. Оставалось напрягать извилины. Юрка задумался, что же за картина осталась в его памяти. Если иметь в виду результат после прочтения второго четверостишия, то Юрка живо вспомнил, как они вместе с Евой помогли Мише, о долге которому он совершенно забыл, придумать для его младшего братишки костюм на новогоднюю елку.

Что-то подобное он видел совсем недавно, в школе. Одна из их учительниц, Наталья Викторовна, вела кружок, Юрка не помнил, как именно он назывался, но его смело можно было назвать «Умелые руки». Так вот, буквально вчера или позавчера ему то и дело попадались на глаза школьники, мастерящие себе костюмы на елку. И Гислер вспомнил, что эта учительница очень просила его сегодня прийти помочь украсить актовый зал после уроков. Благодаря его высокому росту, это было сделать гораздо проще, чем остальным. Юрка прихватил с собой авоську, чтобы на обратном пути зайти в гараж. Он предполагал, что успеет везде – и в школу, и к Антону, и в гараж.

В актовом зале уже как раз только начали развешивать плакаты, когда туда заглянул Юрка. Учительница, Наталья Викторовна, руководила всеми работами.

– Юра, как хорошо, что ты пришел, – обрадовалась она, завидев его, и Гислер решил, что она вообще не ожидала его здесь увидеть. – Иди сюда.

– Я только что вспомнил, что обещал помочь и пришел, – объяснил парень.

Юрка получил указания, что и куда надо вешать. Постепенно весь зал заполнялся дождями, шарами, мишурой, плакатами и разными гирляндами. От одного этого праздничного вида даже настроение поднималось. Гислер собирался уже было уходить, он объяснил Наталье Викторовне, что собирался готовиться с друзьями к итоговому тесту по английскому, но тут его еще попросили помочь установить аппаратуру. Пришлось так долго повозиться, Юрка понял, что сегодня идти к Антону смысла уже не имеет.

Гислер получил в подарок потрясающую новогоднюю игрушку на елку – большой серебристый шарик и вздохнул, на что моментально отреагировала учительница.

– Знаешь, Юр, а давай я с тобой позанимаюсь немного, я ведь тоже неплохо знаю английский, – предложила она.

В ответ он только пожал плечами, что Наталья Викторовна расценила как немое согласие. юрка отметил, что заниматься с ней было очень легко, она поднатаскала его хорошенько по грамматике, потом задавала ему вопросы на разные темы, и очень умело, и самое главное, вовремя, ему подсказывала. В конце она еще попросила его перевести небольшой текст.

Юрка сидел, погрузившись в свои мысли.

– Ты о чем задумался? – спросила его Наталья Викторовна.

– Да вот думаю, куда мне теперь идти, – ответил Юрка.

– Иди туда, где тебе хочется находиться и тебя окружают люди, разделяющие твои увлечения, вот что я тебе посоветую, – сказала учительница.

– Я, наверное, так и сделаю, – согласился Гислер и решил, что позже хорошенько поразмышляет на эту тему.

Уже был самый настоящий вечер, на улице стемнело, а Юрка еще только направлялся в гараж. Здесь тоже быстро провернуть все не удалось – к сожалению, примерз замок. Хорошо, что он догадался взять с собой коробок спичек. Гислер чиркал одну за другой и пытался разогреть замок. После того, как он извел чуть не половину коробка, ему удалось это сделать.

Юрка быстренько набрал картошки, моркошки и тому подобного, несколько банок с вареньями и соленьями, закрыл в два счета замок и помчался домой.

– Ну наконец-то, – поприветствовала сына Светлана Николаевна. – Ты где шляешься? Нельзя было сначала в гараж сбегать, а потом по своим делам?

– Мам, извини, я в школе задержался, – оправдывался Юрка.

– Что это ты в такое время делал в школе? – недоверчиво спросила мама.

– Помогал украшать актовый зал к елкам, – отчитался Гислер.

– Ну ладно, – подобрела мама. – Давай сюда сумку, и садись давай ужинать.

Когда Юрка уплетал котлеты с макаронами, мама вдруг вспомнила:

– Тебе Антон звонил несколько раз.

– Я так и думал, – сказал Гислер.

– Раз уж договариваешься о чем-то, нехорошо забывать об этом, – учила Светлана Николаевна.

– Я и не забывал, просто обстоятельства изменились, – убеждал ее Юрка.

– Юр, возьми трубку, тебе Ева звонит, – послышался из коридора голос отца.

– Алле, – произнес Гислер.

– Ну ты, Юрка и даешь, совесть у тебя вообще есть? – с ходу стала нападать Журавлева.

– Подожди, я все объясню, – пытался он вставить хоть слово.

– Нет, ты вот мне скажи, – не слушала его Ева. – Мы договаривались или нет сегодня заниматься английским у Антона?

– Договаривались, – честно ответил Юрка.

– Можешь больше ничего не говорить, мне все ясно, – Ева была просто в ярости. – Ты нарочно так сделал. Только потом не жалуйся, если тебе влепят двойку.

Юрка только открыл рот, чтобы успеть хоть что-то ей втолковать, но Ева положила трубку после того, как произнесла свой монолог. Гислер плюнул на все и решил, что до завтра они оба остынут и тогда ему удастся все им объяснить.

Доев уже без особого аппетита ужин, Юрка поплелся в свою комнату. Ну, подумаешь, не пришел. Чего так возмущаться?

Журавлева просто какая-то нервная стала последнее время, совершенно невозможно с ней разговаривать.

На столе лежал листок с посланием, Юрка посмотрел на него и стал обдумывать, что же ему удалось сделать. Надо было вспомнить, где он видел картину, врезавшуюся в его память, он это и сделал. Если он правильно догадался, то должен был узнать, куда ему идти теперь. А результат получился какой-то неопределенный. Искать там, где люди разделяют мои интересы.

Возможно, что это какая-то другая картина. Неужели он должен еще кому-нибудь? Юрка напрягался и в памяти всплывали всякие мелочи. Не бегать же теперь ко всем, кто когда-то одолжил рубль или два, это глупо. А что еще он видел? Как в магазине появилась Ева? Может быть надо было искать ее? А что ее искать, она сама ждала, когда Юрка явится учить английский.

Значит надо завтра попытаться подобраться к Журавлевой.

Больше никаких версий не возникает.

На следующий день, когда Юрка появился в классе, то сразу же почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Гадать особо не пришлось – он сразу понял, что это Ева. Он посмотрел на нее умоляюще, но ее это не проняло.

После урока Юрка подскочил к Журавлевой и схватил ее за руку.

– Ева, нам надо поговорить, – заявил он совершенно серьезно.

– Ладно, только не надо мне руки выкручивать, – добавила она.

– Я собирался прийти к Антону, честное слово, – стал объяснять Юрка. – Но я вспомнил, что обещал Наталье Викторовне помочь украсить актовый зал.

– А позвонить ты не мог? – все еще возмущалась Ева.

– Все дело в том, что я не рассчитывал там надолго задерживаться, поэтому был уверен, что успею к вам, – оправдывался Гислер. – Но ошибся, все затянулось гораздо дольше.

– Но английским будешь теперь сам заниматься, – предупредила Журавлева. – У меня больше не будет возможности давать вам уроков.

– Хорошо, я все понял, – смиренно произнес Гислер. – Куда мне идти?

– Куда идти? Что за глупый вопрос ты мне задаешь? – удивилась девочка. – В кабинет химии. Конечно, если ты собираешься учиться.

– Представь себе, собираюсь, – заявил Гислер.

Юрка сел на свое место и подумал – может все верно, и картина была связана с Евой? Тогда выходит, что она посоветовала идти на урок химии. А если спросить у нее попозже, то она сказала бы, чтобы я шел на алгебру или физику? Что-то не сходятся концы с концами. Надо проверить.

Все будет ясно после химии.