Ужас, поразивший Люгера ранее, был столь велик, что он до сих пор не пришел в себя. В нем не осталось даже ненависти к Шаркаду, устроившему ему эту западню.

- Я хорошо изучил людей из западных королевств и вижу тебя насквозь, - продолжал Глан. - Ты навеки мой. Ты обречен искать свою самку и ту могилу, через которую вошел в подземелье. Это уже сильнее тебя... Такой ты мне и нужен... Ты все равно сделаешь то, что я прикажу, но от слуг у меня нет секретов... Перейдем к делу.

- С очень давних, почти забытых времен орден Святого Шуремии владеет древним талисманом, который называют в Земмуре Звездой Ада. Никто, кроме высших сановников ордена, не знает, где хранится талисман. Может быть, сам Алфиос носит его на своем теле и никогда не расстается с ним, а может быть, Звезда покоится на одном из островов, лежащих в Океане Забвения. Очень давно мы ищем возможность завладеть талисманом. Мы использовали все - подкуп, магию, наемных убийц и продажных женщин... Кстати, не так давно один из лейтенантов ордена скончался от пыток в этом самом кресле. Мы не приблизились к цели ни на шаг, а мы умеем пытать...

В этом Люгер не усомнился ни на минуту. Окружающая обстановка была красноречивее всяких слов.

- Чего же ты хочешь, будь я проклят?! - хрипло воскликнул Стервятник, пытаясь справиться с предательской дрожью в руках.

- Ты и так уже проклят, Люгер, - сказал магистр с холодным презрением экзекутора. - Дороги назад нет. Принеси мне Звезду Ада и я верну тебе твою женщину. В противном случае я пришлю тебе с вестником смерти ее набальзамированную голову, а этого мало для любви, не так ли?!..

Он засмеялся сухим безжизненным смехом и более всего Люгер был уязвлен абсолютным безразличием, сквозившим в этом смехе. Слот понял, что Глан действительно видит в нем всего лишь инструмент, и притом - довольно жалкий, для достижения своей зловещей цели...

- Ты стал моим рабом задолго до того, как ощутил это, - продолжал оборотень, словно угадывая его мысли. - Любовь, похоть, страх, жажда власти, месть - неважно, какая именно из причин движет такими, как ты. Важно, что ты отправишься на поиски Звезды Ада и принесешь ее мне. Я рассчитал правильно. Алфиос знал твоего отца и знает тебя, а значит, твоя личность не вызовет подозрений. По этой же причине тобой не должны заинтересоваться Великие Маги ордена. Для тебя это было бы катастрофой. Последователи Шуремии безжалостны к предателям и врагам... Запомни: я буду ждать долго. Делай, что хочешь, - стань членом ордена или его врагом, убивай, предавай, плети интриги, поощряй распутство, разврати принцесс Адолы или дочь Алфиоса, развяжи войну... В твоем распоряжении будут любые средства и любые деньги. О твоей истинной миссии не будет знать никто, даже другие члены Серой Ложи. Я не доверяю никому, а тебе придется опасаться всех. Когда ты понадобишься или будешь в чем-либо нуждаться, мои посланцы сами найдут тебя. Твоя работа может затянуться на десятилетия, но женщина будет ждать тебя здесь и для нее эти годы пройдут, как безвременный сон. Она не состарится ни на минуту...

- Может быть, она уже мертва... - произнес Люгер почти шепотом, испугавшись собственной судьбы и той безнадежности, которая овладела всем его существом.

- Она не мертва. Ее готовят к долгому ожиданию, - магистр Ложи улыбнулся самой гадкой из возможных улыбок и Стервятнику захотелось разодрать в клочья его лицо, но влияние Глана было непреодолимым. Слот откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Даже самым простым мыслям сейчас требовалось немалое время, чтобы овладеть его горящим мозгом. Он лихорадочно складывал их обрывки, пытаясь найти выход из западни, приготовленной для него Гланом, и внезапно почувствовал, что весьма близок к помутнению рассудка. Он пытался зацепиться за свое исчезающее прошлое, которое ему уже не принадлежало, с помощью фраз, которые уже ничего не могли изменить:

- Все, что ты сказал, может оказаться ложью...

- Тебе придется поверить мне на слово, - сказал Магистр Серой Ложи с непередаваемой издевкой.

Мысль о самоубийстве посетила Стервятника и показалась ему не самым худшим выходом из создавшегося положения. В этот момент какая-то тень, страшная, как гибельное предсказание или потревоженное воспоминание о забытом кошмаре, вошла в него и заговорила изнутри его тела:

- Зачем тебе Звезда Ада?

- А вот это уже не твое дело, тварь, - властно сказал Глан. Его жуткое желтое лицо в зеркале приблизилось, рука поднялась и Слот ощутил, как его затылка коснулось нечто омерзительно холодное и смердящее. Ничего больше ему не дано было ощутить, потому что спустя мгновение он провалился в пустоту, лишенную звезд.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗВЕЗДА АДА

11. ВОЗВРАЩЕНИЕ СТЕРВЯТНИКА

Он пришел в себя от того, что чьи-то влажные пальцы бегали по его коже и в воздухе нестерпимо пахло перегаром. Его привычное к опасным ситуациям тело правильно отреагировало и теперь. Ни одним лишним движением он не выдал того, что пришел в себя. Медленно и незаметно для посторонних Слот приоткрыл глаза.

Его обыскивали двое бродяг. Оба были молодыми и достаточно серьезными противниками. Стервятник выждал еще немного, пока не убедился в том, что все их оружие составляют ножи и палки. После этого он действовал стремительно и беспощадно.

Одного из бродяг, не ожидавших сопротивления, он ударил ногой в пах, на время исключив его из числа возможных соперников, однако другой, находившийся ближе, успел нанести Люгеру удар в голову. Боль и кровь из рассеченной брови ослепили Слота. Спустя мгновение он ощутил сильный толчок в грудь и понял, что защитный жилет принял на себя удар воровского ножа. К тому времени левая рука Стервятника уже сжимала рукоять выхваченного из ножен кинжала и он наугад нанес удар, пришедшийся во что-то мягкое и податливое.

Хрип и липкая жидкость, брызнувшая на руку, свидетельствовали о том, что Люгер не промахнулся. Бродяга рухнул на землю, а Слот вскочил на ноги, поспешно вытирая с лица кровь. Однако второй вор все еще лежал, скрючившись, и даже не пытался отползти. Его затравленный взгляд был прикован к потемневшему кинжалу, мерцавшему в руке Люгера.

Стервятник не прикончил его, хотя отдавал себе отчет в том, что оставляет в живых низкого и совсем не великодушного врага. Вероятность встретиться с бродягой еще раз в многолюдном городе была достаточно мала и не уравновешивала греха, которым являлось по мнению Люгера убийство беззащитного человека, пусть даже пытавшегося его обокрасть. Стервятник старался по мере возможности не усугублять своих и без того немалых прегрешений. Он был суеверен и считал излишним дразнить силы, которые могли потревожить и призвать к ответу его бессмертную душу в запредельном царстве теней.