— Он изменял тебе.

Слова Ройала лишают меня кислорода. Колени начинают дрожать, а лицо немеет. Я отступаю назад, выпуская дверную ручку.

— У Брукса был кто-то на стороне, — медленно произносит он. — Довольно долгое время. Более года.

— Нет.

Ройал кивает.

— Я столкнулся с ним на прошлой неделе. Он понятия не имел, кто я, но я сказал ему, что я твой давний друг. Сказал, что если он не примет решение, я расскажу все тебе. Сказал, что я чертовски уверен, что он будет жить, сожалея о причиненной тебе боли.

Он проводит тыльной стороной ладони вдоль густой щетины, наклоняет голову и прищуривается.

— Ночью, когда произошла авария, — продолжает Ройал, — Брукс направлялся на север по девятому шоссе. Разбился в нескольких километрах за пределами Глидден, недалеко от ее дома. Он собирался к ней, Деми.

Ройал

— Деми, скажи что-нибудь.

Она вся оцепенела. Ее поза. Выражение лица. Взгляд.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Она оживает без предупреждения, ее глаза загораются, будто кто-то щелкнул выключателем. Проходя по коридору, она открывает дверцу шкафа и достает ружье.

— Что ты делаешь? — кричу я ей.

Деми не отвечает. Спустя тридцать секунд она возвращается с блестящей стальной клюшкой для гольфа, которую крепко сжимает в руке.

— Стой, стой, стой, — я поднимаю руки в протесте и прислоняюсь к двери.

— Это не для тебя, — она шагает мимо меня, рывком открывает дверь и выбегает наружу в одних джинсах и свитере. Ее босые ноги оставляют следы на светлом слое снега, который начался полчаса назад.

Я выбегаю за ней. К тому времени как я нахожу Деми, она вводит код в гараж на три автомобиля. Посреди пустует место, где когда-то стоял его «Мерседес», а по бокам от него занимают места великолепный винтажный «Порше 911», окрашенный в ярко-красный цвет, и черный «Рендж Ровер» с двадцатидюймовыми дисками.

— Деми, — я подхожу к ней и быстро отскакиваю в сторону, когда она поднимает клюшку над головой.

Удар.

Один взмах, и довольно значительная вмятина появляется на задней части «Порше».

— Эй, эй… — я протягиваю к ней руку, но она поднимает клюшку, нанося новый удар по машине. И третий. И четвертый. — Деми, все в порядке. Достаточно.

Я никоим образом не собираюсь защищать Брукса Эбботта, но мне как-то жаль, что маленький «Порше» принимает весь удар на себя. Машина не виновна во всем этом.

Деми тащит плоскую стальную клюшку вдоль водительской двери, оставляя глубокие царапины. Я не могу помочь, но мысленно подсчитываю количество часов, требующихся для полировки и перекрашивания таких повреждений.

— Удовлетворена? — ухмыляюсь я, когда она заканчивает. Ее плечи поднимаются и опускаются, когда она пытается отдышаться. — Давай зайдем внутрь, Босой Джо Джексон, — я обнимаю Деми за плечи. Уверен, что у нее ледяные ноги, но сомневаюсь, что она чувствует это. (Прим. Джо Дже́ксон (англ. Joe Jackson; род. 11 августа 1954, Бертон-апон-Трент) — британский рок-музыкант и автор песен. Известен, главным образом, по песням «Is She Really Going Out with Him?» (1979), «It’s Different for Girls» (1979) и «Steppin’ Out» (1982). Неоднократно номинировался на «Грэмми»).

Деми останавливается и, опустив клюшку, смотрит вниз на нее, а потом прячет лицо в ладонях.

— Что я делаю?

— Не беспокойся об этом. Все закончилось. Пойдем, — я поглаживаю ладонью ее напряженные плечи круговыми движениями. — Я бы сделал то же самое.

Я лгу. Никогда бы не вымещал свою злость на меленькой машинке, как эта, но я не собираюсь говорить об этом, чтобы Деми не чувствовала себя хуже.

Оказавшись внутри, я веду ее к креслу рядом с камином и зажигаю его. Я укрываю ее кашемировым одеялом небесного цвета, и ее дрожь начинает спадать.

— Ты имела право знать, — говорю я. — Ты каждый день возле мудака, надеешься и молишься о чуде, и…

— Я знаю, — она тянет одеяло ближе к лицу, глядя на фотографию их двоих, которая стоит на столе. Они улыбаются, ее рука лежит у него на груди, и обручальное кольцо сверкает на солнце.

— С тобой все в порядке?

Деми медленно поднимает на меня взгляд, а затем возвращает обратно к фото. Она наклоняется вперед, опрокидывает фото лицевой стороной вниз, а затем облокачивается на спинку кресла.

— Я никогда не подозревала. Ни разу, — она прочищает горло, ее челюсть напряжена. — Это съедает меня. Я сижу здесь, обвиняя себя за его уход, думая, если бы я боролась сильнее, возможно, он не боролся бы за свою жизнь сейчас. А этот мудак... Этот мудак трахал кого-то другого все это время? Почему я не знала об этом?

— Он явно не хотел, чтобы ты узнала.

— Как ты узнал? — Деми смотрит на меня, нахмурив брови.

— Я живу в Глиддене, — говорю я. — Видел, как он ошивался с девушкой, и это была явно не ты.

Не буду вдаваться в подробности при ней.

— Подожди. Ты живешь в Глиддене? — она прищуривается.

Я киваю.

— Как долго?

— Черт. Не знаю. Несколько лет?

— Так ты все это время жил в пятнадцати минутах езды от меня?

Я тру ладонь о бедро.

— Не все это время, но да.

Деми одной рукой опирается на подлокотник кресла, а другой тянется ко лбу.

— Прости. Это слишком, чтобы осмыслить. Ощущение, словно нахожусь в альтернативной вселенной или типа того.

Я точно знаю, что чувствуешь, когда имеешь все, но потом теряешь равновесие в тот момент, когда из-под ног выдергивают ковер.

Газовый камин мерцает напротив фальшивого деревянного бревна, бросая теплые оттенки янтаря и золота вокруг нас, и мы сидим в тишине.

На мгновение мне становится так тепло, но не от огня. Моя грудь наполняется, расширяется, и ощущения проходят сквозь меня, достигая пальцев рук и ног.

Это чувство существовало в прошлой жизни, но не в этой.

Дом.

Находясь с Деми, я чувствую себя как дома.

Ройал

Восходящее солнце выглядывает через окно, освещая комнату, когда я просыпаюсь, ощущая, что моя шея затекла.

Огонь, который развела вчера Деми, все еще горит, поэтому она спокойно спит, ее голова покоится на моем плече.

Осторожно выбравшись, я укладываю ее на диванные подушки и укрываю одеялом.

Через полчаса, когда я заканчиваю расчищать подъездную дорожку, Деми выходит на крыльцо в халате и тапочках, держа в руках белую кружку, наполненную кофе.

— Думаю, ты мог бы сначала воспользоваться этим, — она подает мне кружку и заворачивается в халат, затягивая его туже.

Я делаю глоток лучшего, черт возьми, кофе, который когда-либо пробовал, пока мы стоим, пристально глядя друг на друга.

— Сожалею о прошлой ночи. О своем бесконтрольном поведении, — Деми прячет дрожащие пальцы в рукава, когда начинает дуть ветер, распахивая ее халат. — Ты, должно быть, думаешь, что я чокнутая.

Я поджимаю губы.

— Нет. Я не думаю так о тебе.

— В любом случае, я сожалею, что ты вынужден был смотреть на это.

Она такая Роузвуд. Всегда извиняется, даже если для этого нет никакой необходимости. Всегда позволяет манерам брать верх над ней.

— Не извиняйся передо мной, — говорю я. — Извинись лучше перед «Порше», который ты покалечила прошлой ночью.

Деми шире открывает глаза.

— Насколько же я испорчена, что разбила машину умирающего? — спрашивает она.

— Умирающий — сильное слово. Мы не знаем, умирает он или нет, — говорю я. — И посмотри, я могу исправить все это для тебя. Бесплатно. В свое свободное время. К тому времени как мудак очнется, он не будет иметь ни малейшего понятия о том, что произошло. Это будет нашим небольшим секретом.

Деми смеется. Здорово видеть ее улыбку.