Он собирает мои волосы в хвост, держа их подальше от моего лица, когда я лижу и сосу его.

— Черт, Деми... — стонет Ройал. Упираясь локтями в его бедра, я чувствую, насколько он напряжен. Он тянет меня вверх, освобождая мой рот, и расстегивает пуговицу на моих джинсах.

Я слабая.

Я запуталась.

Вероятно, я буду сожалеть об этом утром.

Но меня это не заботит.

Я должна ненавидеть его. Должна заставить его остановиться. Но происходящее ощущается чертовски великолепно.

Ройал тянет меня к себе на колени, снимая с меня последнюю часть одежды. Его джинсы сползли вниз достаточно, чтобы моя чувствительная плоть оказалась против его. Я трусь об него, чувствуя, как его член прижимается ко мне теснее, и знаю — нужно лишь одно ловкое движение, чтобы он оказался внутри меня.

И черт, как же я хочу его внутри себя.

Больше, чем когда-либо думала, что захочу.

Одной рукой он сжимает мою шею, а сам тем временем оставляет дорожку из поцелуев вдоль моего плеча. Я ерзаю на нем, намекая, подталкивая, убеждая его, что пора сделать следующий шаг. Другой рукой Ройал путешествует между моих бедер, скользя пальцами между моими складочками и толкаясь глубоко внутрь меня. Сначала одним пальцем, потом вторым, а большим пальцем кружит над клитором. С нужным мне давлением.

Он был первым мальчиком в средней школе, который когда-либо трогал меня, и я прячу свою улыбку в изгибе его шеи, чтобы он не смог увидеть головокружительную ностальгию, отображающуюся на моем лице.

Это живая история — он и я.

Увядшая память играет в режиме реального времени.

И это делает меня необоснованно счастливой.

Пальцы Ройала похоронены во мне, он немного сгибает их, нежно поглаживая. Но этого недостаточно. Еще раз, я хочу большего.

Наши взгляды встречаются в тусклом освещении гостиной.

— Ты так чертовски сексуальна, Деми, — его голос похож на рычание, вырывающееся из глубины груди.

Я краснею, потому что он не сводит с меня глаз. Он наслаждается каждым сантиметром моего тела, взглядом блуждая от моих глаз к губам, затем к груди, наблюдая, как она подпрыгивает с каждым движением моих бедер.

Когда он смотрит на меня так, словно владеет мной, я забываю как дышать.

Он выскальзывает из меня пальцами, перемещая свои руки на мои бедра. Поднимает меня со своих колен и кладет обратно на диван. Опустившись между моих бедер, он забирается на меня сверху.

Мое сердце бьется с такой силой, словно у меня случилась паническая атака — обычно так себя чувствуешь, находясь на самом верху американских горок.

Это происходит.

О, Боже, это происходит.

Головка его члена задевает внутреннюю часть моего бедра.

Он по-прежнему тверд как скала.

Для меня.

Вытащив свой бумажник из кармана, он вынимает блестящий квадратный пакетик. Я ничего не говорю. Я не хочу знать, всегда ли он носит их с собой, или принес сегодня, потому что в глубине своего сердца знал, что это должно было случиться.

Я стараюсь не думать, потому что, в конце концов, это не имеет значения.

Ройал Локхарт собирается трахнуть меня.

И я собираюсь позволить ему сделать это.

А с последствиями буду иметь дело потом.

Он притягивает меня ближе, сжимает основание члена, поглаживая кончиком клитор и складочки, и одним мощным толчком наполняет меня.

Ногтями я впиваюсь в кожу его рук, за которые крепко держусь. Я не помню, были ли его руки настолько большими раньше. И его вес давит на меня сильнее. То, как он чувствуется сейчас, напоминает мне, что он теперь мужчина.

Одной рукой он сжимает мою правую ягодицу, в то время как другой удерживает себя надо мной; Ройал притягивает меня ближе, толкаясь сильнее. Входя в меня, он с каждым толчком продвигается глубже. Клянусь, мое сердце пропускает удар после каждого толчка. Я смотрю в знакомые глаза этого незнакомца — эту версию Ройала мне еще предстоит узнать — и ненадолго проваливаюсь в забытье.

Глядя в его глаза, Ройал чувствуется таким родным, словно дом.

Или, может быть, это похоже на предчувствие конца.

В любом случае, это не будет длится долго.

Я сосредотачиваюсь на его губах, на его левом трицепсе, как он сгибается с каждым толчком. Но ничто из этого не отвлекает меня от тревожного ощущения, что он снова оставит меня.

— Ты снова уйдешь, не так ли? — спрашиваю я.

Ройал останавливается, хмурясь, его член похоронен глубоко внутри меня.

— Деми, что, черт возьми, ты говоришь?

— После этого, — ладонями я скольжу по его спине, останавливаясь прямо над его совершенной, упругой задницей. — Ты снова исчезнешь.

— Никогда, — он целует меня глубоко и жестко. Наши губы сливаются в танце, в то время как бедрами он толкается в меня снова и снова. — Я никогда не оставлю тебя снова, Деми. Я люблю тебя.

Когда мы были моложе, когда он впервые признался мне в любви — это был первый раз, когда он говорил эти слова кому-либо вообще. Тогда признаться в этом было нелегко для него, но я не знаю, как дались ему эти слова сейчас, я не знаю этого Ройала.

Ройал трахает меня, его толчки глубже, сильнее, будто он хочет, чтобы я почувствовала его любовь. Я обхватываю его лицо ладонями и притягиваю к своим губам, смакуя его вкус.

Я не собираюсь говорить, что люблю его.

Нет необходимости и дальше все усложнять.

Кроме того, Ройал, которого я любила, был девятнадцатилетним, харизматичным, милым и смешным. Я не совсем уверена, что тот парень и этот мужчина — один и тот же человек. Во всех смыслах я занимаюсь сексом с незнакомцем. Таинственный, красивый, соблазнительный, сексуальный незнакомец с родным взглядом, отчего мой желудок совершает кульбит.

И человек, которого я люблю — по которому безжалостно тосковала в течение последних семи лет — его больше не существует.

Сейчас другой на мне, внутри меня, вокруг меня. И сочетание его сломленной, поврежденной души с моей, тянет меня вниз, не давая уплыть.

Деми

Я принимаю душ, после чего встаю у зеркала, вглядываясь в отражение, которое совершенно не признаю.

Меня до сих пор лихорадит, и если быть честной, я могла бы сбежать обратно вниз, забраться на Ройала и приступить к новому раунду.

Чувство вины лежит тяжким грузом, но я принимаю решение игнорировать его. По крайней мере, сейчас.

Я умываюсь, мысленно перечисляя причины, почему секс с Ройалом совершенно оправдан.

У меня никого нет. Технически.

Брукс — мошенник.

Брукс — жулик.

Брукс — лжец. И придурок. Любитель командовать. Сукин сын. Последнее можно вычеркнуть. Бренда не сука. Отнюдь нет. Она — единственное хорошее, что связано с Бруксом.

Тихий голос в глубине сознания стыдит меня за то, что ищу отмщение человеку в коме, но я его не слушаю. Просто потому, что кто-то ничего не осознает сейчас, не означает, что он застрахован от последствий того, что совершил раньше, например, трахал женщин, когда был в сознании.

Бегло осмотрев себя, я решаю собрать волосы в пучок, но мне нравится этот уставший вид после секса с запутанными волосами. Это почти мило. И мне не хочется, чтобы было заметно, что я ничего не пыталась поправить, потому что тогда Ройал может расценить это неправильно.

На данный момент это был только секс. Один раз. И сейчас у меня нет сил выяснять, означает ли это что-то большее.

— Эй, — говорю я, возвращаясь в гостиную.

Он сидит на краю дивана, полностью одетый, и листает автомобильный журнал Брукса, который взял с журнального столика.

Губы Ройала растягиваются в ухмылке, когда он замечает меня, и мне становится легче от понимания, что нам не будет неловко. Я присаживаюсь рядом с ним, подгибая под себя ноги, и он кладет ладонь мне на колено.

— Боже, как я скучал по тебе, Деми. Я чертовски скучал по тебе, по нашим поцелуям, по совместному времяпровождению… — он наклоняется, пальцами цепляет прядь волос у моего лица и заправляет ее за ухо. Его губы находят мои, и мне снова становится трудно дышать.