— А мишени? — спросил кто-то из офицеров.

— Уже на месте — списанные кузова грузовиков и старые тридцать четверки с сотками, еще с прошлых учений остались, потом эти их места займут. — Ротный мотнул головой в сторону шестьдесят двоек. — Где стоят — не тайна, можете посмотреть по старым планам, однако в уверенностью могут точно сказать, что комполка пришел приказ переставить мишени, так что командирам танков — смотрим во все глаза. Теперь занимайтесь подготовкой к выходу, машины должны быть заправлены к полшестого все, это понятно?

— Так точно!

Ротный ушел к комбату, решать более важные вопросы передвижения и обеспечения, а командиры остались с планами и танкистами. Взводный 62-ек собрал сержантов возле своего танка.

— Так, — начал молодой лейтенант, копируя манеру разговора ротного, — как только поступит команда тревоги, определите тех, кто будет получать личное оружие, патроны для него и для пулеметов получите вместе с боеприпасами — выдавать будут сразу со складов, чтобы не путаться друг у друга под ногами и не мешаться, то быстро вытаскиваем ящики на площадку перед складами, начинаем загружать снаряды. Нам повезло, что во взводе одни шестьдесят двойки — наши снаряды хранятся в отдельном складе, так что чем быстрее загрузимся, чем лучше. Как только все уложили и закрепили — ждем команды.

— А завтрак? — спросил сержант Нефедов, командир второй машины взвода.

— Нефедов, тебе бы только пожрать. — Вздохнул лейтенант. — Сухпай жевать будете, получите на складе сегодня же, загрузите в танк, только учтите, что на марше, да и на огневом рубеже для вас никто перерыва на обед делать не будет — время, отведенное для учений, максимум три дня. Хотят проверить нашу боеспособность и быстроту развертывания, так что эти дни придется посидеть на сухпайке, тебе, Нефедов, полезно, а то в люк уже не пролезаешь — брюхо наел. — Сержант посмотрел на свой живот. — С этим разобрались, теперь что касается порядка движения, — лейтенант пошелестел бумагой, — я на головной машине, потом Щепа, потом Нефедов, Клыков замыкающий. Ясно, Клыков?

— Куда уж яснее. — Пробурчал тот.

— Тормоза своего почаще в спину пихай, чтобы не заснул за рычагами.

— Понял.

— Танки можете сразу же заправлять, прямо сейчас, пока остальные не чухнули.

— А предписание?

— Тогда я в штаб, сразу все возьму и на пайки, на топливо, снаряды и патроны, а вы пока экипажи проинструктируйте.

— А карты местности? — спросил Петя.

— Будет еще время посмотреть, тем более, что командовать парадом буду я. — Хохотнул лейтенант и ушел.

Танкисты занялись подготовкой к выходу на учения, получали и заливали топливо, закрепляли инструмент на бортах и укладывали тросы, чтобы все соответствовало штатному комплекту танка, если чего-то не хватало, то это старались не афишировать и скрывали от глаз проверяющих, навешивая коробки с брякающими гайками внутри и скрепляя замки печатями, типа, чтобы не вскрывали. Ну, если проверяющие откроют, то тогда конечно наступит секир-башка, однако пока вроде как прокатывало. Армия она такая — показуху там любят, а вот с настоящей боевой подготовкой, оснащением и обмундированием — полный швах.

Время «Ч» наступило, громкая сирена визгливо разлилась по городку, который ранним утром пришел в движение, солдаты рванули рысью из казарм, чтобы успеть на предписанные им места, танкисты выводили машины из парка — комбат придумал, чтобы мехводы ночевали прямо в танках. Тормоз боялся оставаться один и пришлось Пете сидеть вместе с ним, чтобы не так страшно было, впрочем, остальные рядовые храбростью не отличались и все как один собрались возле Т-62М, травили байки, пока сержант их не разогнал спать, заметив, что если завтра они, не дай Бог, спросоня на кого-нибудь наедут, то могут забыть о дембеле и готовиться радостно орать песни на плацу дисбата. Петю послушались — за эти два месяца сержант поднял свой авторитет на недосягаемую высоту и все его враги предпочитали зубоскалить где-нибудь вне ушей сержанта, перемывая как бабы ему косточки, только чтобы он не услышал, а рядовые старались попасть вместе с ним на дежурство. Петя не любил повторять дважды и за косяк легко можно было схлопотать леща, но вот на бесцельных уборках, если и так чисто, не настаивал, да и дневальные частенько у него ночью спали, тогда как должны были бодрствовать — в городке было тихо и ответственные по роте и части сами задавали храпака. Сержанта, может быть и не любили, но уважали за строгость и справедливость — у него качался сам косяк, в не весь взвод, что было облегчением для остальных. Командиры такой воспитательный процесс не приветствовали, но и уличить не могли, да и не зачем это было делать — в роте спокойно и ладно, тут и так без солдат голова болит с этими учениями и проверкой.

Петина 62-ка загрузилась вперед всех — к складам прибежали взмыленные Шаман и Мелкий, последний самым первым пролез в оружейку, расписался за всех и выметнулся из казармы, когда там давка только начиналась, как всегда самые недотепы и косяки тормозили весь процесс. Шаман протянул Тормозу автоматы, чтобы закрепил их в башне, а сам метнулся в склад, где торчал Петя и Щепа — Нефедова не было видно, а танк взводного уже подъехал и из люка торчала голова мехвода. Сержант расписался в ведомости, в одиночку поднял с пола деревянный ящик — у прапора глаза на лоб полезли от проявления такой силищи — и крикнул своим:

— Хватайте эти и тащите к танку!

Всего ящиков было 14 и несколько коробов с патронами к пулемету — экипаж быстро перетаскал все это к танку и начал загружать, когда появился Нефедов и его экипаж — без танка.

— Не заводится. — Виновато развел руками тот.

— Блять!! — выдал взводный и чуть не пришиб сержанта на месте. — Техслужбу туда!! Быстро!! — Он повернулся к Пете. — Клыков, получи на этого охламона снаряды!

— Есть. — Козырнул сержант и, загрузив боекомплект в свой танк, начал вытаскивать ящики на площадку.

Рядом с ними с соседних складов грузились танкисты, кругом стоял ор и мат, слышались шлепки и тычки, Петя залез на броню, сел справа на башне, упер ногу в «бровь» и смотрел на этот балаган. Наконец, появился Т-62МВ Нефедова, который натужно пыхтел, а на танке ехал красный взводный и что-то орал сержанту, который опустил голову.

— Насос не работает, блять!! — Орал он. — Ты че, сука, проверить заранее не мог?!!

— Все работало! — также громко ответил лейтенанту сержант.

— А сейчас почему не работало?!!

— Не знаю!!

— Дебил!! Грузите снаряды и помогите этому уроду!! — распорядился лейтенант. — Я в штаб!!

— Что случилось? — спросил Петя у сержанта.

— Насос не фурычил, — ответил за того мехвод Чумазый, — когда топливо заливали, видно всю грязь со дна бака подняли, она сеточку забила, он рабочий оказался, просто не мог нужно количество топлива всосать. Я когда понял, что надо делать, просто на другой бак переключился и все — сразу завелся. А тут лейтенант прибежал и давай орать.

— Никто не виноват? — спросил Петя.

— Да вообще!! — возмущенно выдал мехвод и скрылся в люке.

— Чумазый, вылезай, снаряды будешь подавать. — Крикнул Нефедов, откидывая крышку ящика. — Тяжелый зараза!

— Да они максимум тридцатку вешают, че ты ноешь. — Сказал Петя, глядя, как сержант пучит глаза от натуги. — Меньше по ночам картошку жареную жрать надо.

— Пошел ты!

— Давай, трудись. — Петя похлопал Нефедова по плечу, отчего тому стало худо — рука у сержанта тяжелая и полез в свой танк.

Когда все загрузились, еще сидели минут сорок, после чего прибежал лейтенант и прокричал:

— По машинам!!

Танки пыхнули черным дымом и потянулись колонной из части на полигон, а уже оттуда маршем до места учений, всего-то километров 100 — 120. Кругом голые забайкальские сопки, жухлая трава, солнце печет голову, хочется пить, заряжающий и командир торчат из люков, шлемофоны сдвинуты назад, мехводы глотают пыль от впереди идущих танков и пытаются немного притормозить, отчего колонна все больше растягивается. По плану через пару часов должны выйти в район стрельб и рассредоточится, на федеральной трассе на всякий случай поставили солдат и ВАИшников, чтобы какой дурной охотник или фермер не заехал в район учений, хотя дуракам закон не писан, обязательно найдутся любопытные.