- Обними своего брата, Адам, поцелуй его в ухо и передай сюда.

СОВЕЩАНИЕ

- А ты знаешь, спросила фру Оверсков Расмуса, на каком диалекте говорит Джеремайас? Он утверждает, что не хочет говорить, как всякие снобы, однако же, как ты заметил, он чем дальше, тем больше начинает говорить, как Адам и Кристиан.

- Он как-то употребил слово изысканный, описывая бутерброд с помидором и майонезом. Я спросил, где он его услышал, а он ответил, что так часто говорит Лейб-гвардеец.

- Какая опасность от Лейб-гвардейца?

- Мне кажется, мы с этим справиться не сможем. Все пойдет своим чередом.

Биология Джеремайаса берет начало еще до Грехопадения. Я уверен, у Яхве были отличные причины, по которым стоило лишить наших первобытных родителей детства.

Если б детство у них было, однако, уроки они могли бы брать у Джеремайаса.

Natura naturans Спинозы(13) тут и не пахнет. Руссо(14) бы грохнулся в обморок.

- Адам, Кристиан и Питер?

- Джеремайас говорит, они ничего ни о чем не знают, ему непонятно, люди ли они вообще.

ПЛАКАТ

Изображающий в невинном голубом небе Дании le mongolfier a vapeur Jules Verne, или же Аэростат Юлий Примавера (филологическая беседа с Ректором Хьюго Твемундингом, в которой было решено элегантности ради, что vernus, раб, родившийся в поместье, с таким же успехом может происходить и от весны), в котором сидел Кувырок, десяти лет, в финском свитере, норвежском шарфе и американских джинсах, возложив одну руку на румпель, другую - на плечо Кварка, растирая его.

- Окаменелые Эобактерии Матабелеландского Фигового Дерева, произнес Кварк.

Прокариотичны. Какие-то еще. Три миллиарда лет назад. Почему Хизкийя продолжает нас гипостазировать, как квазиполовозрелых мужских особей?

- Он знает, что это приятно.

- По приказу изнутри, что вероятнее. Как только пускаешься во все это ну, обычное время проходит, в любом случае, - взрывающиеся звезды там, большой волчок, кошачьи колыбельки из флогистоновых струн, со временем на устоявшейся скорости, кроме тех моментов, когда все с ума сходит возле наружного края, а вместо начинки - космос, самое интересное - комариные личинки, но по мне, так лучше пускаться в эти дела голенькими, как тритоны, чтоб нужно было снаряжение красть и жратву, они были бы современнее парового шара.

- Со времени Моцарта.

- Из рассказа Виллема Бильдердейка(15).

- Эдгар Аллан По.

- Жюль Верн.

ЭЙДЕРДАУН

Спутанные волосы и нос картошкой - со стороны подушки, маленькая загорелая нога с поджатыми пальчиками - на другом конце. Питер спит на левом боку. Адам, проснувшись, едва заря начала сереть, продрогнув под своим покрывалом, выскользнул из постели и забрался к Питеру, наощупь удостоверившись, что рука бладшего братишки - там, где он и ожидал, обхватила его мышку.

СОВЕЩАНИЕ

- Тактика, сказал Расмус. Нужно будет придерживаться очень широких взглядов. Мы не можем выдернуть Джеремайаса из его мира - это будет сродни киднэппингу. Он остается у меня всякий раз, когда я могу его застать. Остается с Лейб-гвардейцем. Мы с тобой его кормим. Он терпит Адама и Кристиана, и бывают дни, когда они ему нравятся неимоверно. Дело будет в том, чтобы завоевать его.

- Я пробовала застольные манеры, сказала фру Оверсков, возведя глаза к потолку.

Я как бы неумышленно болтала с ним о том, что знать какие-то простые повседневные вещи - легче, чем невежество. Моряк знает свои узлы и лини, солдат - команды, а молодой человек - свои застольные манеры. Я говорила, что у нас с Питером и Адамом такое правило: пока ты чему-то учишься, это самое важное на свете, пока не станет твоей второй натурой. Мы это в игру превратили - с карточным столиком, приборами и тарелками. Ломоть морковного пирога у нас был бифштексом. Меня вдохновение посетило, и я предложила ему меняться: он меня научит чему-нибудь в обмен на то, чему я его научу.

- И чему, Гертруд, ты научилась?

- Воровать в магазине "Ирма".

ПАЛАТКА

Синий нейлоновый "Спейдерспост" с алюминиевой рамой, вместимость - два, способна отсечь самую унылую папоротниковую пустошь Швеции. Освещается лампой, уютная, частично сухая. Подогрев осуществляется дружбой. Что глядит из папоротников волчьим серебряным взором, и комары эскадрильями смерти с гулом надвигаются от озера, и Кристиан с белым волдырем на пятке, и ночь молочно-темная, словно прозрачный туман, и палатку их почти не разглядеть от соседней, играют парами в выживание, но не совсем, поскольку Свен знает, где они все. Расмус бодро сказал, что его волновать это совершенно не будет, поскольку маленькие засранцы гораздо умнее его, а он может отразить наступление русской армии, медведи от него ежатся, а барсуков он обращает в бегство, не говоря уже о ползучей желтой слизи из открытого космоса. Асгар и Педер от нас слева, Том и Пол - Бог знает где. Местные никогда больше не станут покупать билеты на поезд, предварительно не удостоверившись, не будет ли в нем скаутов с рюкзаками на рамах размером с холодильник.

На первом привале, рассматривая карту, компас называя клоуном, разминая натруженные мускулы, Кристиан и Адам прижались друг к другу передом своих джинсов, глядя друг другу прямо в глаза.

- Почему это глупо? спросил Расмус Асгара, сказавшего, что это глупо. Они - друзья, они экспериментируют. Я считал, что особенные и раскрепощенные друзья вызвались идти с нами. Предварительная игра мерзка и ну ее на фиг, сказал Свен.

Это естественно и это весело. Ладно, ответил Асгар. Я так же раскрепощен, как и Педер, но не раскрепощеннее. Ха, ответил Педер.

- Spejderlyst, или же hvalpseks, сказал Свен, возбуждает гораздо больше, если состоит из одних обжиманий и поставлен вне закона. Пол с Томом приходят ко мне, когда их честные головы кружит бог Эрос, для Тома притворяющийся Полом, тискающим через джинсы свои яйца и улыбающимся с прищуром, а для Пола - замаскированный под Тома, расстегивающего молнию и скашивающего глаза, пихают друг друга на мою постель, одежду во всех направлениях раскидывают. В их возрасте пружину у меня в хуе все что угодно спускало. Поможешь еле знакомому пацану цепь на велике натянуть - и простыни уже три раза желтеют, может даже четыре.