Граф с ядовитым наслаждением бросил ответную реплику:

- О, нет, дорогая! Вы не шлюха! Если бы вы стали таким образом вести себя с посетителями борделя, то остались бы без работы, потому что иметь дело с бревном, да ещё платить за это деньги, никому бы не пришло в голову! Это прерогатива только вашего супруга. Я от вас имею только бесчестие и головную боль!

- До вас, мессир, никто не жаловался! Не надо насиловать себя и укладываться в постель с бревном! Давайте поступим лучше - пусть вам родит женщина, которая вас прельщает, а я объявлю её ребенка своим. Даже буду притворяться беременной, - оскорблено фыркнула в ответ Стефка, - убирайтесь вон из моей спальни, я больше никогда не лягу с вами в постель, никогда!

- Что?- де ла Верда с презрительным недоумением глянул на жену. - Вы ещё мне условия ставить будете? Кто вас спрашивает о том, чего вы хотите, а чего нет?

- Я хотя бы чего-то ещё хочу! А вы... выхолощенный мерин!

- Ах, ты, шлюха!- яростно взревел дон Мигель и бросился на жену с кулаками.

Женщина мгновенно сообразила, что сейчас ей будет плохо, поэтому с визгом кинулась прочь. Но супруг крепко ухватил её за сразу же треснувшую сорочку и рванул к себе. С жалобным треском ткань расползлась на лохмотья, оставив хозяйку нагишом. Почувствовав освобождение, Стефка в страхе метнулась к двери, но пока она её открывала, супруг настиг беглянку и повалил на пол.

- Убью, стерва!- прошипел он и замахнулся для удара.

Но что-то в её глазах, а может быть в реакции собственного организма, изменило его намерения и вместо удара, он мгновенно скрутил женское тело в какую-то немыслимую позу и озверело овладел. И в эту ночь его можно было обвинить во многом - и в грубости, и в жестокости, и в эгоизме, но только не в равнодушии к постельным страстям.

Когда поутру измученная бессонным изнуряющим марафоном Стефка глянула на себя в зеркало, то ахнула. Глаза, обведенные темными кругами, полопавшиеся и искусанные в приступах страсти губы, тело покрыто синяками и багровыми следами слишком жадных поцелуев.

- Да, он - вампир,- потрясенно произнесла Хельга, разглядывая госпожу, - чертов испанец! Откуда же в нем столько сил и упрямства?! Зато теперь уж вы наверняка забеременеете, и потом ему и дела до вас не будет. На аркане в спальню не затащишь!

Немка всегда находила аргументы для утешения своей хозяйки, правда, ей редко это удавалось.

ПРИ ДВОРЕ.

Представление графини де ла Верда королеве прошло без помех.

Её величество, заранее подготовленная кардиналом Бурбонским, была настроена благожелательно. И хотя некоторые из придворных дам немного позлословили о жене знаменитого испанца-инквизитора, заявив, что она не выглядит дамой, проведшей три года в монастыре, королева мудро не обратила внимание на их злоречие. Ей, наоборот, донна Стефания показалась приятной особой. Графиня в основном или молчала, или застенчиво улыбалась, туалет её был скромен, а манеры сдержанными. Она едва ли смогла произнести подряд несколько слов, не покраснев и не стушевавшись. Уж при таком-то муже можно ожидать от гостьи перлов красноречия?! Королева, решив, что перед ней чуть ли не слабоумная, исполнилась к графине покровительственным сочувствием.

- Я слышала, дитя мое, о вашем чудесном исцелении, позволившем воссоединиться с вашим супругом! Это ли ни милость Божья?

- Да, мадам, поистине чудо. И мы с супругом денно и нощно молимся о благоволении Господнем к нам - преданным рабам его!- поклонилась Стефания, скромно опустив глаза.

- Дама Стефания прошла пешком крестным ходом по дороге от Трира до Реймса, благодаря Господа за милость! - вмешался в разговор, затаившийся за королевским креслом кардинал.

- Ваш муж - неукротимый борец за чистоту веры! Вы с ним отличная пара! - милостиво кивнула головой Шарлота.

- Спасибо за похвалу, ваше величество, но я мало, что понимаю в богословии, сестры монахини учили меня только молиться.

Королева сочла себя удовлетворенной этой, и любезным жестом указала гостье на её место, и графиня, со смешанным чувством ностальгии и сдерживаемого смеха, уселась за вышивку. Шкатулку с рукоделием ей подала торчащая за спиной Тереза. Пресвятая Дева! Ничего не менялось в этом мире. Точно так же пятнадцатилетней девочкой она сидела около венценосных особ женского пола всей Европы и вышивала и вышивала бесконечную канву с кроткой улыбкой человека, который не понимает, что делает. Но сейчас обстоятельства немного изменились из-за частых взглядов, которые кидал в её сторону толкующий о чем-то с королевой кардинал Бурбонский.

Стефания вспомнила о разговоре, состоявшемся у неё недавно с братом.

- Кардинал мечтает провести с тобой часок! - с ухмылкой заявил тот.

- Ну и что из того?- надменно приподняла брови сестра.- Он не один такой! Не могу же я задирать юбку перед каждым желающим!

- Это очень могущественный или друг, или враг, - не отставал Карел, - а ты невольно подала ему надежду, что его чувства не окажутся безответными!

- Не подавала я ему никаких надежд,- нервно возразила Стефка,- это он на меня смотрит маслеными глазами распутника, а мне что делать?! Плюнуть его преосвященству в причинное место и осенить себя крестным знамением?

- Поосторожнее с этим человеком, не вздумай резко отказывать,- встревожено посоветовал брат,- иначе кардинал раздавит тебя в пыль, а твой супруг поможет ему сделать из тебя покойницу. Впрочем, вы - женщины науку все обещать, ничего не давая, изучили основательно!

Брат и сестра обменялись понимающими взглядами. Стефка догадывалась, что Карел в этой истории преследует свою выгоду. Это её несколько удивляло, но лишних вопросов она задавать не стала. Правило - меньше знаешь, крепче спишь, женщина усвоила на всю жизнь. И вот теперь, замечая пристальные взгляды кардинала, тоскливо думала, что, пожалуй, зря с ним связалась. Пусть бы де ла Верда мирно спал на соломе в тюрьме, дожидаясь аббатисы с воспитанницами. Они должны были приехать со дня на день. Но нужно ещё было свидетельство епископа Трирского, поэтому тайное заседание королевского суда должно было состояться только после приезда последнего. И все это время ненавистный супруг мог бы не превращать её жизнь в ад, а смиренно молиться о правом суде.

Сейчас же она была вынуждена сидеть рядом с королевой и думать, как бы ей поумнее выпутаться из истории с любвеобильным кардиналом. Кстати, рядом с графиней на пуфике притулилась одна из придворных дам королевы. Баронесса де Фуа - была дамой лет под тридцать, пышнотелой и веселой. Потряхивая рыжими кудрями (по новой моде, выпущенными из-под рогатого расшитого жемчугом чепца) она, лукаво улыбаясь, заговорила с графиней.

- Ваш муж на радостях не наградил вас младенцем? Что-то вы уж слишком бледны и озабоченны!

- Не знаю,- не стала кривить душой графиня,- всё возможно!

- Своим чудесным возвращением в мир живых вы нажили себе немало врагов среди наших девиц. Между нами говоря, ваш муж, при всей его набожности, не торопился вступать в брак, предпочитая более приятное, хотя и греховное времяпрепровождение. Надеюсь, вы не ревнуете?

- Дон Мигель считал себя вдовцом, и если дамы были не прочь, почему должен был сопротивляться он?

- Вы просто образец благоразумия,- хихикнула мадам де Фуа,- если бы я рассуждала так же, то мой муж умер от счастья! Увы! Как бы де ла Верда не сохранил своих привычек, и нежданно-негаданно обретя супругу. Знаете, ходят слухи (не знаю, правда или нет?), но король разгневался на вашего мужа за то, что он обесчестил пять известных своей святостью монашек.

Стефания оторопела от изумления. Чудовищней выдумки она не слышала!

- У тех, кто подобное сочиняет, неладно с головой!

Но ей не удалось пристыдить сплетницу. Возбужденно сверкая глазами, та продолжала поливать грязью дона Мигеля.

- Рассказывают, что он проник в святую обитель, нарядившись священником, и когда кроткие овечки пришли к нему на исповедь, накинулся на них, аки волк и отнял то, что они так долго берегли для небесного жениха!