— Как ты мог… — сказала она, и голос ее звучал неестественно высоко. — Рисс…

Его взгляд метнулся в сторону меча, где он лежал позади Габриэллы. Гете приготовился напасть на нее, но девушка поняла его намерение. Будучи меньше и быстрее, она прыгнула вперед еще раз, изо всей силы толкая его в грудь. На этот раз железная рама согнулась и лопнула, вырвавшись наружу со звонким скрежетом. Окно полетело в ночь, и Гете вместе с ним, отчаянно цепляясь за Габриэллу в попытке утащить ее с собой. Его пальцы чуть не схватили ее за волосы, перекинутые через плечо. Последнее усилие, и он исчез в темноте.

Габриэлла пошатнулась и чуть не упала вслед за ним. Ее руки схватились за каменную кладку алькова, задержав падение. Ослабевшая, она отодвинулась от разбитого окна и упала на пол. Девушка задыхалась, глядя в зияющий глаз ночи, потрясенная внезапностью того, что произошло. Потом, вспомнив, она повернулась и поползла обратно к телу своей подруги.

Рисс лежала со спутанными ногами, одна рука на груди, прикрывая кровавую рану. Ее глаза смотрели спокойно в потолок, как будто потерянные в глубине мыслей.

— О, Рисс, — зарыдала Габриэлла, прильнув щекой к груди девушки. — О, моя милая Рисс, нет… нет…

Она все еще всхлипывала, прижимая мертвое тело девушки, когда несколько минут спустя Дэррик и дворцовый охранник нашли ее.

— Это был Магистр Боевых искусств? — спросил Томас, рассматривая разбитую вазу носком ботинка. — Он впустил убийцу? Он был в сговоре с негодяями, не так ли?

Язим кивнул, входя в полумрак развалин. Солнечный свет просачивался через разрушенные части замка, превращаясь в ослепительные лучи в темноте.

— Люди говорили, что он затаил обиду на короля за потерю своей жены и ребенка несколькими годами раньше. Чума тогда распространилась по городу, и Барту было отказано в укрытии в стенах замка. Охрана короля объявила, что женщина и мальчик уже заражены и могут поставить под угрозу жизнь людей в замке. Они умерли, конечно, хотя были слухи, что Барт клялся в том, что они не больны, когда он пришел к замку. Возможно, он даже был прав.

Вместе эти двое мужчин направились туда, что когда-то было большим залом. Его стены и потолки были в основном нетронутыми, хотя значительная часть обрушилась над камином, похоронив его когда-то впечатляющий фасад. На них еще виднелись призраки древних фресок, выцветшие и потрескавшиеся почти до неузнавания. Камни и песок покрывали то, что осталось от мраморного пола. Большая часть мрамора была вынута и увезена, вероятно, несколько десятилетий тому назад.

Томас вышел в центр бального зала и повернулся вокруг себя, пытаясь представить себе это место, как оно, возможно, однажды выглядело.

— Заключенный, отец того юноши, которого убила Габриэлла, что с ним стало?

— Сбежал, — ответил Язим, присев на корточки рядом с обломками рухнувшего потолка. — Его намерение состояло в том, чтобы убить короля в своей постели, пока его сын охранял их побег. После смерти юноши, однако, его план был разрушен. Отец бежал, забрав жизнь другого охранника, пока пробирался к выходу. Новоиспеченный муж принцессы вел поиски его в ту ночь, подняв на помощь спящий город, но безуспешно.

— И все это, — сказал Томас, присоединяясь к своему другу в темноте древности, — по приказу того самого безумца Меродаха. Да?

— Убийство короля было целью его окончательного плана, — кивнул Язим. — Меродах и не ожидал, что заключенному удастся убить короля или даже бежать. Весь этот спектакль предназначался только, чтобы донести его послание, а послание было очень простое: «Я могу добраться до тебя, Король. Не доверяй никому. Мои люди есть повсюду».

Томас спросил:

— Понял ли это король?

Язим оставался на корточках возле груды щебня. Он протянул руку и подобрал какой-то предмет из горы мусора. Это был небольшой кусок битой штукатурки, являющийся фрагментом древней фрески. На изображении сохранилась часть лица с одним суровым голубым глазом, глядевшим мрачно и терпеливо.

— Да, король очень четко понял смысл послания Меродаха. Они повесили того человека, Барта, и он с готовностью принял свою смерть. Король намеревался отправить свое собственное сообщение, что предатели будут строго наказаны, но к тому времени, было слишком поздно. Пламя сомнения и страха уже зажглось и распространялось очень быстро.

Томас покачал головой.

— Я уверен, он не просто сидел, сложа руки, чтобы позволить злодеям захватить власть над Камелотом.

— Ты прав, — подтвердил Язим. — Король Ксавьер начал атаку, намереваясь окончательно искоренить монстра и его армию негодяев. Задача была непростая, и как многие говорили, была обречена на провал. Говорили, что королевская армия была слишком мала, и было слишком поздно. Но Король отказывался верить, что все было потеряно. Ведь покушение на его жизнь было предотвращено. Он все еще был правителем величайшего королевства на земле. Он считал, к великому своему стыду, что никакая сила, поднявшаяся против Камелота, никогда не сможет добиться успеха.

Медленно Язим снова встал. Он бросил кусок разрисованной штукатурки, и тот сломался у его ног.

— Если бы он только начал действовать раньше, — тихо сказал он, — то возможно его мысли оказались бы правдой.

Потребовалось почти четыре месяца, чтобы собрать королевское войско и подготовить разгром безумной армии Меродаха. К тому времени как Дэррик и верховный главнокомандующий Ульрик подготовились к наступлению, лето уже было в разгаре. Переливающийся от жары воздух поднимался от главной дороги по ту сторону городских ворот. Армия постепенно собиралась, разбивая на травянистых холмах и под деревьями лагеря, которые выстроились вдоль стены дороги. Габриэлле казалось, что ряды палаток простираются вплоть до горизонта в почти бесконечных количествах, и все же она знала, что зрение обманывает ее. Это был относительно небольшой отряд, замаскированный под гораздо большее войско, с полным вооружением, лучниками, катапультами, и даже парой огромных метательных машин — чудовищных самострелов, воздвигнутых на повозках, с ощетинившимися двенадцатифутовыми копьями с железными наконечниками.

Габриэлла вместе со своим отцом и сэром Ульриком прогуливались вдоль главной дороги, осматривая войско.

— Действительно ли так необходимы катапульты и осадные машины? — спросил король, заслоняя глаза ладонью. — В конце концов, вы будете использовать это оружие против собственных крепостей Камелота.

— Крепости Камелота, попавшие в руки ваших врагов, сир, — проворчал Ульрик. Он был похож на бочку с копной рыжих волос, широкими бакенбардами и острой козлиной бородкой. Его короткий кожаный плащ хлопал на горячем ветру.

— Во всяком случае, военные машины являются демонстрацией силы. Существенно важно, чтобы мерзавцы увидели мощь армии, которой они решили противостоять. Наш магический арсенал включает раздувательные мехи для порошка, вызывающего ветер, фейерверки, осыпающие камнями, и стрелы-молнии, бьющие на 240 ярдов. Я ожидаю, что многие из них повернут назад и побегут, поджав хвост, в тот момент, когда увидят наше приближение.

— Сколько катапульт остается защищать городские стены? — спросила Габриэлла.

— Четыре, Ваше Высочество, — ответил натянуто Ульрик, не встречаясь с ней глазами. — Но это не имеет никакого значения. Эти шесть будут возвращены под моим командованием еще до первого снега.

— Что если Меродах со своей армией нападет на нас до вашего возвращения? — ровным тоном продолжила наступление Габриэлла.

— Я уверяю вас, принцесса, — сказал Ульрик, меняя тон на самый снисходительный. — Кто бы ни стоял во главе этой банды мятежников, они будут слишком заняты, спасаясь от королевской армии, чтобы предпринять атаку здесь, на городские стены.