Томас и Язим провели ту ночь в тени мертвого замка. Его сломанные башенки и шпили возвышались черной громадой на фоне неба, закрывая луну. Время от времени налетал капризный ветерок, обрушиваясь на огонь и разбрасывая искры по всей поляне, поднимаясь вверх в колючие заросли древнего розария. Тернистые лозы обхватили соседний мост, почти похоронив его под собой, в то время как пышные цветы наполняли воздух тошнотворно сладким запахом.

— Ты веришь в привидения? — спросил Томас, поднимая взгляд на темные руины.

Язим пожал плечами.

— Возможно.

Они сидели в тишине, наблюдая как опускается ночь, слушая шум ветра в зарослях роз. Наконец, Томас снова заговорил.

— Оказалась ли права няня принцессы? Вернулся ли ее муж домой?

Язим покосился на своего спутника.

— А ты как думаешь?

— Не знаю, что и сказать.

Язим медленно кивнул.

— Молодой фельдмаршал вместе с главнокомандующим сэром Ульриком действительно достигли лагеря врага. Они занялись расстановкой войск и составлением плана нападения. Такие дела требуют продумывания почти до мелочей, и они потратили на это много недель. Армия распроложила по всей долине палатки, установила осадные машины таким образом, чтобы они внушали страх и трепет. Для изучения вражеских укреплений были разосланы шпионы. Все детали были тщательно учтены и распланированы. В конце концов, муж принцессы, Дэррик, потерял терпение в связи с тактикой Ульрика. Он почувствовал что-то неправильное, как и предупреждала его принцесса.

— Но вне всякого сомнения, силы короля значительно превосходили силы противника, — вставил Томас. — Те были просто сборище негодяев и крестьян, многие из которых были набраны против их воли. Что они могли сделать против хорошо организованной королевской армии?

— Так, конечно, и думал Главнокомандующий Ульрик, — согласился Язим. — Но фельдмаршал Дэррик отвечал за шпионов и то, что он услышал в их отчетах, насторожило его. Никто сегодня не знает подробности этих донесений. Может быть, Меродах заключил союз с иностранными державами, получив значительное тайное подкрепление, чтобы помочь ему свергнуть Камелот. Если даже так, то уже ничего нельзя доказать. Так или иначе Дэррик посоветовал Ульрику нанести удар скрытно, обойдя вражеские лагеря с фланга ночью, а не противостоять им лицом к лицу при дневном свете, каким был план Верховного Главнокомандующего.

— Но я догадываюсь, Ульрик отказался, — заметил Томас. — В конце концов, скрытность и хитрость вряд ли может быть тактикой благородной армии. Зачем прибегать к коварному нападению в темноте, когда можно полагаться на численную мощь и твердость убеждения?

— Из тебя получился бы превосходный Главнокомандующий, мой друг, — мрачно усмехнулся Язим.

— Увы, я не стал бы, потому что у меня самого нет таких убеждений. Я слишком заинтересован в целостности моей шкуры, чтобы рисковать ею ради Королевства. Но мы говорим о Камелоте. Мужчины действительно были готовы умереть в его защиту. Они считали это высокой честью.

— Умереть, да, — кивнул Язим, повернувшись лицом к огню, — но не идти на убой.

Томас медленно покачал головой.

— Но как такое могло случиться?

— Это тайна, которая мучает рассказчиков на протяжении многих десятилетий, — признал Язим. — Все, что известно наверняка, это то, что Меродах просто ждал. Он появился не для того, чтобы возглавить наступление против войск королевской армии. Когда армия двинулась в атаку, люди Меродаха просто отбивались, но со странной, смертельной яростью. Битвы не было. Ряды королевской армии пали перед мечом врага, как пшеница перед косой. Говорят, неожиданно налетевшая буря обрушилась на передние ряды, уводя армию назад от предгорий и позволяя противнику спуститься на них в открытую, окружив их в кольцо. Когда все закончилось, вся долина превратилась в месиво из грязи и крови королевских солдат, большинство из которых умерли ужасной и жестокой смертью.

— Значит, Дэррик действительно умер в тот же день, — серьезно согласился Томас.

— Нет, — возразил Язим, взглянув на своего друга. — Сэр Ульрик и муж принцессы были захвачены в плен. Его история была рассказана его личным слугой, которому удалось вырваться из вражеского лагеря в ту ночь вместе с несколькими другими. К тому времени, когда они добрели обратно в замок, на следующий день после рождения молодого принца, их осталась едва ли сотня, чтобы рассказать обо всем случившемся.

Томас нахмурился, когда ветер снова налетел, принеся с собой опавшие лепестки роз.

— С какой целью? Разве мерзавец Меродах намеревался использовать их в качестве обмена?

Язим иронически рассмеялся.

— Чтобы обменять на что? У короля не было ничего, что хотел бы Меродах, за исключением самого трона. Единственной целью Меродаха было разрушение и хаос.

— Тогда зачем ему нужен был муж принцессы — Дэррик?

Язим снова посмотрел на Томаса, а затем на силуэт разрушенного замка.

— Все довольно просто, по-моему, — рассудительно ответил он, — чтобы допросить его.

Убежище Меродаха находилась на вершине невысокой башни крепости, которая была захвачена много месяцев ранее. Она едва охранялась в то время, будучи главным образом забытой и заросшей, но Меродах превратил ее в благополучное средоточие своей власти, укрепленное не менее чем тридцатью дозорными и охранниками.

Дэррик сидел на скамье рядом с Главнокомандующим Ульриком недалеко от центра круглой комнаты в окружении шести самых жестоких, самых бесчеловечных на вид людей, которых он когда-либо видел. Двое других пленных, слуги Дэррика и сэра Ульрика, были прикованы к стене кандалами. Их захватчики стояли напротив изогнутых стен, скрестив руки на рукоятках мечей, их лица почти ничего не выражали в вечернем сумраке. За узкими окнами шел дождь, заполняя комнату непрерывным шумом и прохладным туманом. В центре комнаты был тяжелый стол, достаточно близко, чтобы Дэррик мог видеть листы пергамента, разбросанные по нему. На большом свитке был аккуратно набросан план, детально показывающий расположение лагеря королевской армии. К столу был придвинут богато украшенный стул, по-прежнему впечатляющий несмотря на свой возраст и изношенность.

— Они хотят допросить нас, — пробормотал Дэррику сэр Ульрик, его голос сипло звучал. Он был ранен, но не смертельно. Левая сторона его лица представляла собой маску высохшей крови, окрасившую его рыжие бакенбарды и козлиную бородку в темно-бордовый цвет. — Мы должны выдержать любые пытки, которые они применят к нам ради Королевства. Если мы переживем эту ночь, то у меня есть план…

— Придержи свой язык, — прорычал один из охранников с растянутым акцентом, — или мы вырвем его у тебя.

— Делай, что должен, — ответил Ульрик, поднимая подбородок. — Мы не будем выполнять ваши приказы.

Глаза охранника сузились, и его пальцы сжали рукоять меча. Однако, через секунду мелькнула тень, и комнату озарил свет. По лестнице поднялся человек, держа в руках факел.

— Простите, что заставил вас ждать, уважаемые господа, — сказал человек, улыбаясь Дэррику и сэру Ульрику и устанавливая факел в железную подставку. Он был худой, но мускулистый, со слегка лысеющими темными волосами, коротко подстриженными и зачесанными вперед, акцентируя его квадратные, правильные черты лица. Он был больше похож на приятного школьного профессора, чем на военачальника. — Битва отнимает массу времени, как вы наверняка знаете, — продолжал он, игнорируя стул и прислонившись к углу стола, ближайшему к пленникам.

— К счастью, как мне кажется, наша теперешняя стычка, по большей части, позади. Даже у вас этот факт должен вызвать облегчение, несмотря на ваше затруднительное положение.

Меродах взглянул на стол, заметил кусок тряпки на краю, и потянулся к ней. Эффектным жестом выхватив свой меч, он вытянул его перед собой, демонстрируя полосы темной крови, окрасившие его. Он поднял тряпку, чтобы вытереть лезвие, а затем остановился, взглянув на Дэррика и сэра Ульрика.