А н д р е й. Так получилось. Пришли на фронт подарки. В моей посылке вместо письма вот эта карточка. А на карточке ни адреса, ни имени, ни фамилии. Только два слова: "Самому храброму".

Д а ш а. Да, я знаю. Ужасно глупо.

А н д р е й. Что глупо?

Д а ш а. Что она так написала.

А н д р е й. Это почему же?

Д а ш а. А если он не самый храбрый?

А н д р е й. Коли не храбрый, то, значит, и не стоит такой девушки. Такую девушку заслужить надо. Ведь вы посмотрите.

Д а ш а. Да уж видала. Выходит дело, влюбились?

А н д р е й. Влюбился? Нет, сестренка, не то слово. Со мной так еще никогда не было. Первый раз в жизни. Верьте слову. Как глянул - так будто родное лицо увидел. Такое родное, что уж роднее не бывает на свете. Еще роднее сестренки. Будто я ее всю жизнь, с самых малых лет, знал и любил. Будто с ней в школе на одной парте сидел. И только потом будто забыл. А тут взглянул на карточку и снова вспомнил. И уж на всю жизнь. Вы чего там делаете? Смеетесь? Вы не смейтесь.

Д а ш а. Я не смеюсь. (Вытирает слезы.)

А н д р е й. Это - как в романе Пушкина "Евгений Онегин". Татьяна еще не была знакома с Евгением, даже карточки его не видела, а он уж ей снился и был для нее самый любимый... На всю жизнь. Так и она для меня самый дорогой, самый любимый человек. На всю жизнь.

Д а ш а. Как же вы ее теперь найдете?

А н д р е й. Не знаю.

Д а ш а. А вдруг никогда не встретитесь?

А н д р е й. Непременно встречусь. Не может быть, чтоб мы в жизни не встретились. Она моя боевая подружка. Мы с ней вместе в атаку на Петушки ходили.

Д а ш а. Ну, ладно, встретились - а вдруг она вас не полюбит?

А н д р е й. Тогда будет для меня плохо.

Д а ш а. Она полюбит вас.

А н д р е й. А ну как останусь хромой? У меня, сестренка, что-то нога слишком тяжелая.

Д а ш а. Не думайте об этом. Вам волноваться не полагается. Лежите и поправляйтесь. Все будет хорошо. И больше не разговаривайте. На первый раз хватит. Спите. А я посижу возле вас.

А н д р е й. Я вам, наверное, уже здорово надоел?

Д а ш а. Не говорите глупостей. Спите. А я почитаю.

А н д р е й. Что вы читаете?

Д а ш а. "Войну и мир".

А н д р е й. Читайте громко.

Д а ш а. У меня третий том.

А н д р е й. А и не надо с начала. Читайте, откуда остановились.

Д а ш а. Это не годится.

А н д р е й. Ничего, пожалуйста!

Д а ш а. Ну ладно. Только вы все-таки постарайтесь заснуть. (Читает.) "Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться, он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую из всех людей в мире ему более всего хотелось любить тою новою, чистою... (вытирает глаза) любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что-то. Князь Андрей облегченно вздохнул, улыбнулся и протянул руку. - Вы? - сказал он. - Как счастливо! - Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрагиваясь губами. Простите! - сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. Простите меня! - Я вас люблю, - сказал князь Андрей. - Простите... - Что? Простить? - спросил князь Андрей. - Простите меня за то, что я сде... лала, - чуть слышным прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрагиваясь губами, целовать руку. - Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, - сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо, так чтоб он мог глядеть в ее глаза".

Андрей держит перед собой карточку и смотрит на нее.

"Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко-сострадательно и радостно-любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади них послышался говор..."

А н д р е й (испуганно). Слушайте.

Д а ш а. Что?

А н д р е й. Здесь написано... (Показывает карточку.) Смотрите... "От Даши Ложкиной". Той же самой рукой. Этого раньше не было. Кто это написал?

Д а ш а. Даша Ложкина написала.

А н д р е й. Где она?

Д а ш а. Здесь. (Снимает косынку.)

А н д р е й (узнавая). Это ты?

Д а ш а. Это я, Андрюша.

А н д р е й. Даша! Ты! (Делает движение к ней.)

Д а ш а. Не надо. Не подымайся. Я сама. (Низко склоняется и нежно и долго целует Андрея.)

Входит Селявина.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Уличка в городе Щеглы. Скамеечка. Садик перед домом,

где живут Ложкины. Два крыльца: одно - на улицу,

другое - в садик. Весна. Сирень. Видна Волга,

отражающая весеннее небо с облаками.

I

Федя входит.

Ф е д я (устало). Ну и городок! Будьте здоровы. Тридцать процентов девушек - Вали, и ни одной подходящей. Уморился. (Садится на скамеечку.)

II

Проходит 1-я девушка.

Ф е д я (всматривается, встает ей навстречу). Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?

1-я  д е в у ш к а. Пожалуйста.

Ф е д я. Как ваше имя?

1-я  д е в у ш к а. Клава. А что?

Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)

1-я  д е в у ш к а. Пожалуйста. (С недоумением уходит.)

III

Ф е д я (огорченно). Ясно.

IV

Проходят две девушки.

Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?

2-я  д е в у ш к а. С удовольствием.

Ф е д я. Как ваше имя?

2-я  д е в у ш к а. Клава.

Ф е д я. Так.

2-я  д е в у ш к а. А что?

Ф е д я. Ничего. (Другой.) А ваше?

3-я  д е в у ш к а. Люба. А что?

Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)

2-я  д е в у ш к а (с некоторой обидой). С удовольствием.

Уходят.

V

Федя один.

Ф е д я (огорченно). Ясно, ясно. Ну, ничего.

VI

Идет нарядная Петрушкина. Она не очень молода, но

исключительно некрасива.

Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Вы, часом, не Валя?

П е т р у ш к и н а. Валя.

Ф е д я (слегка испуганно). Нет, серьезно?

П е т р у ш к и н а. Абсолютно. Валентина Альфредовна Петрушкина. Могу паспорт показать. А что?

Ф е д я. Вы посылку на фронт посылали?

П е т р у ш к и н а. Посылала.

Ф е д я. В конце марта?

П е т р у ш к и н а. В конце марта.

Ф е д я (про себя). Ох! (Ей.) А что там было?

П е т р у ш к и н а. Папиросы, бритва, платочек.

Ф е д я. Платочек! (В отчаянии, про себя.) Ой!

П е т р у ш к и н а. А что?

Ф е д я (с дрожью). Какого цвета?

П е т р у ш к и н а. Забыла. Кажется...

Ф е д я. Синий?

П е т р у ш к и н а. Крем-роза.

Ф е д я (радостно). Кремовый?!

П е т р у ш к и н а. Да.

Ф е д я. Спасибо, спасибо! (С чувством жмет ей руку.)

П е т р у ш к и н а. Ах! Так это, значит, вы получили мой сувенир?

Ф е д я. Ой, нет, нет, что вы! Совсем не я.

П е т р у ш к и н а. За что же вы меня в таком случае благодарите?

Ф е д я. За товарища. Я извиняюсь. До свиданья.

П е т р у ш к и н а (с недоумением). До свиданья. Наверное, контуженый. (Уходит.)

VII

Федя один.

Ф е д я. Ух!! Отделался легким испугом.

VIII

Вася выходит из домика Ложкиных.

В а с я. Здорово, Федя! Ты чего здесь делаешь?

Ф е д я. Свою Валю ищу.

В а с я. Ну и что ж, нашел?

Ф е д я. Пока не нашел.

В а с я. Я так и думал.

Ф е д я. Но найду. Обязательно найду. Будьте уверены.