Джин осматривала порванный угол альбома. Поглаживала пальцем дырку в искусственной коже переплета.

– Скажи ей, Джи. – На пороге кухни показался Деррик, в одной руке – коробка с чаем в пакетиках, в другой – кружка с Элвисом Пресли, улыбающимся своей знаменитой иронической улыбкой, – Какая разница? Скажи ей. Он тебе не нужен. И никогда не был нужен.

– Тем более, что теперь он умер. – Она подняла бледное лицо. – Да, – сказала она Барбаре. – Но вы ведь уже знали ответ? Потому что он сказал этой старой вороне, что уведомил меня, а вороне только и надо было разнести эту новость по всему Лондону, особенно если это могло очернить меня, над чем она трудилась последние шестнадцать лет.

– Миссис Уайтлоу?

– Она, а кто же еще?

– Пыталась очернить вас? Зачем?

– Я никогда не была достаточно хороша, чтобы стать женой ее Кенни. – Джин фыркнула. – Можно подумать, Габриэлла была.

– Значит, вы знали, что он собирался жениться на Габриэлле Пэттен?

Она сунула альбом в один из мешков. Оглянулась в поисках какого-нибудь занятия, но ничего как будто не нашлось. Тогда она сказала:

– Дер, мешок нужно завязать. Где ты оставил бечевку? Наверху?

И не отрывая глаз смотрела, как он поднимается по лестнице.

– Ваш муж сказал детям о разводе? – спросила Барбара. – А все же, где они?

– Не трогайте их, – сказала Джинни. – Оставьте, черт возьми, в покое. Им и так уже досталось. Четырех лет с них хватит, больше этого не будет.

– Насколько я знаю, у вашего сына был запланирован отдых вместе с его отцом. Плавание на яхте по греческим островам. Они должны были улететь вечером в среду. Почему они не поехали?

Джин подошла к окну в гостиной. Там она достала из кармана «Эмбессис» и закурила. Вернувшийся с мотком бечевки Деррик бросил его на мешок со словами:

– Давно нужно было избавиться от этого дерьма. – Да, – отозвалась его сестра. – Правильно. Но сейчас не самый подходящий момент. Ты, кажется, чай готовил? Я слышала, чайник отключился.

Деррик с недовольной миной исчез на кухне. Полилась вода, бойко зазвенела в кружке ложка. Он вернулся с чаем, поставил его на подоконник и сел на диван, скрещенные ноги пристроил на кофейном столике, дав понять, что намерен остаться на время разговора. Пусть, подумала Барбара и вернулась на подготовленную почву.

– Ваш муж сказал вам, что хочет развода? Сообщил о своем желании снова жениться? Сказал, что женится на Габриэлле Пэттен? Об этом обо всем он сказал детям? Вы им сказали?

Она покачала головой.

– Почему?

–Люди меняют решения. Кенни был как и все люди. Ее брат застонал.

–Нелюдем он был, этот кусок дерьма! Звезда гребаная. Сочинял о себе сказки, а вы все здесь были для него лишь перевернутой страницей. Почему ты никогда этого не видела? Почему не бросила его?

Джин метнула на брата взгляд.

– К этому времени ты уже могла кого-нибудь себе найти. Дать детям настоящего отца. Ты могла…

– Заткнись, Дер.

– Эй, думай, с кем говоришь.

– Нет, это ты думай. Можешь оставаться, если хочешь, но сиди молча. Помалкивай – про меня, Кенни, про все. Понял?

Деррик поднялся и ушел на кухню, открылась и закрылась дверь, минуту спустя скрипнула ржавыми петлями задняя калитка. Докурив и осторожно, словно драгоценность, затушив окурок, Джин села на диван и обхватила кружку ладонями. Барбара тоже села – в одно из кресел гарнитура, сняла с плеча сумку, поставила ее на пол и, достав из нее сигареты, с наслаждением закурила.

– Вы вообще разговаривали с вашим мужем в среду?

– Зачем мне?

– Он должен был забрать вашего сына. Они должны были улететь в среду вечером. Планы изменились. Он позвонил, чтобы предупредить?

– Это был подарок Джимми ко дню рождения. Он ведь обещал. Кто знает, собирался ли он вообще ехать?

–Собирался, – сказала Барбара. Джин быстро вскинула на нее глаза. – В кармане его пиджака в Кенсингтоне мы нашли билеты на самолет. И миссис Уайтлоу сообщила, что помогала ему собирать вещи и видела, как он кладет их в машину. Но тут в какой-то момент планы изменились. Он не сказал вам, почему?

Джинни покачала головой и сделала глоток.

– А Джимми он сказал?

Джин сомкнула пальцы вокруг кружки. Элвис скрылся под ними. Наклонив голову, она наблюдала, как болтается жидкость в кружке, когда она покачивала ее. Наконец Джин ответила:

– Да. Он разговаривал с Джимми.

– Когда это было?

– Времени я не знаю.

– Мне не нужна точность. Утром? Днем? Перед предполагаемым отъездом? Ведь он собирался заехать сюда за мальчиком, верно? Он предварительно позвонил?

Она еще ниже опустила голову, пристальнее разглядывая свой чай.

– Мысленно воскресите в памяти тот день, – попросила Барбара. – Вы встали, оделись, возможно, помогли детям собраться в школу. Что еще? Поехали на работу. Приехали домой. Джимми уложил вещи в дорогу. Не уложил. Был готов. Возбужден. Разочарован. Что?

Чай полностью поглощал внимание Джин. Хотя ее голова была опущена, по движениям подбородка Ьарбара могла догадаться, что женщина кусает нижнюю губу. У Барбары шевельнулся интерес к Джимми Куперу. Что скажут в местном отделении полиции, когда услышат это имя?

– Так где же Джимми? – спросила она. – Если вы не можете ничего рассказать о путешествии по Греции и его отце..,

– В среду днем, – произнесла Джинни. Она подняла голову, и Барбара стряхнула пепел в жестяную раковину-пепельницу. – В среду днем.

– Он позвонил в это время?

– Я повела Стэна и Шэр в видеомагазин, чтобы они выбрали по фильму на время отъезда Джимми. Тогда им не будет так обидно, что их не взяли.

– Значит, это было после школы.

– Когда мы пришли домой, путешествие уже отменилось. Примерно в половине пятого.

– Джимми вам сказал?

– Ему не нужно было говорить. Он разобрал вещи. Его одежда валялась по всей комнате.

– Что он сказал?

– Что не едет в Грецию.

– Почему?

– Не знаю.

– Но он знал. Джимми знал. Она отхлебнула чая и сказала;

– Я думаю, что-то изменилось в его расписании, и Кенни пришлось заняться какими-то крикетными делами. Он надеялся, что его снова выберут в английскую сборную.

– Но Джимми вам этого не сказал?

– Джимми был просто убит. Не хотел разговаривать.

– Но все равно он считал, что отец его предал?

– Он ждал этой поездки, как не знаю чего, а потом она отменилась. Да. Он считал, что его предали.

–Он разозлился? – Когда Джин еще быстрее вскинула глаза на Барбару, та непринужденно пояснила: – Вы упомянули, что он не столько распаковал сумку, сколько разбросал одежду. На мой взгляд, это говорит о вспышке гнева. Так он разозлился?

– Как любой ребенок в его ситуации. Ничего из ряда вон.

Барбара загасила окурок и не спеша обдумала, закурить ли еще. Отклонила эту мысль.

– У Джимми есть какое-нибудь средство передвижения?

– Зачем вам нужно это знать?

– В среду вечером он оставался дома? У Стэна и Шэр были их фильмы. У него же – лишь разочарование. Он остался дома с вами или поехал куда-нибудь развеяться? Вы сказали, что он был просто убит. Вероятно, он хотел как-то поднять настроение.

– Он уехал и приехал. Он все время приходит и уходит. Любит болтаться в компании своих дружков.

– А в тот вечер? Он тоже был со своими друзьями? Когда он вернулся домой?

Джин поставила кружку на кофейный столик и сунула левую руку в карман, явно ища, за что бы ухватиться.

– Он вообще вернулся тогда домой, мисс Купер? – спросила Барбара.

– Конечно, вернулся, – ответила Джин. – Просто я не знаю, когда. Я спала. У мальчика свой ключ. Он приходит и уходит.

– И когда вы утром встали, он был дома?

– А где ему быть? В мусорном баке?

– А сегодня? Где он? Снова с друзьями? Кстати, кто они? Мне понадобятся их имена. Особенно тех, с кем он был в среду.

– Он куда-то повел Стэна и Шэр. – Она кивнула в сторону мешков. – Чтобы они не видели, как собирают вещи их отца.