Сложный случай. Знаю я такого человека, давно и хорошо с ним вожусь, как говорят дети, но фамилию назвать не могу. Мои сокурсники по Красноярскому лесотехническому, конечно, догадаются, о ком идет речь, но я все-таки рискну… Он еще на первом курсе института нацеленно пробился в старосты, на третьем был секретарем факультетской комсомольской организации, на пятом – стал коммунистом. Умный, энергичный, честолюбивый, предельно грамотный, знающий и усидчивый парень, он еще на втором курсе сказал мне уверенно: «К сорока годам буду директором крупного леспромхоза, в пятьдесят – директором комбината… В тридцать стану кандидатом технических наук…» Он на два года моложе меня и, согласно его плану, занимает сейчас как раз такое положение, чтобы в пятьдесят сесть в кресло главы комбината. Он – главный инженер… Тот ли это случай, когда человек стремится реализовать все свои возможности на службу обществу? Отвечаю категорически: нет!

В лесотехнический институт он пошел потому, что конкурс сравнительно невелик: достаточно мало существует людей, любящих лес и лесное хозяйство так, чтобы нацеленно и заведомо отказаться от лакомых плодов цивилизации. И он безошибочно высчитал, что его бесконечному честолюбию откроется больше возможностей среди прирожденных лесозаготовителей, пришедших в институт за знаниями, а не чинами. Меньшая конкуренция и большие возможности – это привело его в лесотехнический, а не любовь к лесу. Вот такие пирожки! А лес он теперь знает, работает много и умно, творя карьеру, движется вперед этаким сверхтяжелым тараном, не нуждаясь пи в подлости, ни в жестокости. Это и есть – сложный случай, когда подлинного карьериста не можешь с легкостью назвать карьеристом, а раздумываешь, как было бы хорошо, если бы он еще и любил свое дело… Повторяю: это и есть довольно сложный случай.

Где выход? Вспомним вторично: «От каждого – по его способностям, каждому – по его труду». В соседней комнате лежит на диване с книжкой в руках мое длинновязое чадо – Володька. Ему – двадцать пятый, он учится в аспирантуре, прошел год, скоро начнется второй, а он еще не решил, будет ли учиться дальше. Приехал Володька на каникулы неделю назад, весь в миноре. «Папулечек, подбрось четыре сотни на маг фирмы „Филлипс“ – музычки охота!» И я его понимаю, я его прекрасно понимаю. Кончает Володька аспирантуру, став кандидатом наук, получает место младшего научного сотрудника – это хорошо, думается вам! Сначала хорошо, потом предельно плохо. Дело в том, что после защиты диссертации и получения места младшего научного сотрудника для моего сына на долгие годы путь вперед практически закрыт. Мест старшего научного сотрудника нет, получить «добро» для работы над докторской диссертацией он не может. «Дорогой Владимир Игоревич, ваше желание стать доктором наук прекрасно, но у нас еще не стали докторами Иван Иванович (сорок пять лет), Петр Петрович (пятьдесят лет), Римма Николаевна (сорок лет), Сергей Сергеевич (шестьдесят лет) и так далее». Одним словом, Володька оказывается в самом хвосте длиннющей очереди…

Еще сложнее история со старшими научными сотрудниками. Нужно долететь на фанерном планере до Марса, чтобы выбиться в заведующие лаборатории, чтобы стать заведующим отделом… Вот и сидят над кроссвордами разнокалиберные научные сотрудники, ждут очереди, чтобы им «разрешили» сделать плановое научное открытие. Где выход? Может быть, научных сотрудников слишком много потому, что мало институтов, а, может быть, наоборот, научные сотрудники толпятся потому, что много институтов, где каждый желающий при минимальной усидчивости может защитить диссертацию, чтобы стать вечным младшим научным сотрудником или… расталкивать толпу локтями. Уж где-где, а в науке-то человек должен себя полностью реализовать, иначе ему нельзя называться ученым.

О себе. Если вы зададите вопрос: «Сделал ли я карьеру?» – не обижусь и не покраснею. Сделал! Пришел в лесосеку с девятиклассным образованием, взял в руки электропилу К-5, вечерами ходил в десятый класс. После этого еще три года работал старательно: копил деньги, чтобы добавлять понемногу к стипендии. Кончил институт, вернулся в лес: мастер, технорук лесопункта, начальник лесопункта, главный инженер леспромхоза, директор леспромхоза… Пойду и выше, если смогу обойтись без леса, без любимой реки, без запаха сырых кедрачей. Поживем – увидим!.. Слышите, Володька насвистывает из сверхмодного теперь в его ученых кругах «Крестного отца»? Он не карьерист, мой сын, но я понимаю его печаль: заведомо знать, что ты можешь и не сделать карьеру, – это грустно и больно. Грешно отцу хвалить сына, но Володька помешан на кибернетике, способен на многое…

К истории вопроса. Мы ни к чему не придем, если не разберемся, почему все чаще и чаще разгораются страсти вокруг этих двух слов – «деловой человек». Вы уже раз десять произнесли их, однако мы ничего не добьемся, если не спросим: почему о деловом человеке вдруг заговорили так часто? Вот именно! Деловых людей много, советская промышленность создавалась и их руками, но, видимо, научно-техническая революция вызвала к жизни необходимость говорить о деловом человеке в новых условиях… Чтобы полнее раскрыть понятие «деловой человек», позвольте ввести рабочий термин «честный работник»…

Честный работник. Понятие «честный работник» вводится как рабочий термин. Надо заметить, что ваш брат – журналист и писатель сплошь да рядом принимают честного работника за делового человека времен научно-технической революции. А это далеко не равнозначно…. Честный работник является на службу за полчаса до начала рабочего дня, честный работник сидит за столом до сумерек и исправно делает все, что надо. Но, обратите на это внимание, преимущественно он заботится о том, чтобы НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ! Обладающий воловьей работоспособностью, он, как у нас выражаются, развяжет «узкое место» на производстве, бросит сюда поистине могучие силы, но ему и в голову не приходит, что само появление «узкого места» – сигнал ЧП. Дело в том, что обыкновенный честный работник из-за немасштабности мышления воспринимает производство как данность, в которой существуют и не могут не существовать пресловутые трудности.

Теперь можете записать в свой блокнот нечто афористичное: «Честный работник – это работник, который успешно справляется с пресловутыми трудностями!»

Есть еще один тип работника, которого не следует путать с настоящим деловым человеком. Для себя называю его «коммутатором»…

«Коммутатор». Со стороны «коммутатор» производит впечатление не только работящего и делового человека, но и подвижника. Признаки такого человека: вечно звонящие телефоны, поминутно вбегающая в кабинет секретарша. «Коммутатор» работает лишь с девяти до шести. И как только рабочий день кончается, устало откидывается в кресло и вопросительно смотрит на стол. Тут лежат сорок клочков бумаги с телефонными номерами и фамилиями. Половину телефонов и фамилий он с недоумением выбрасывает в корзину для бумаг, так как не помнит, кто скрывается за фамилией или, наоборот, за номером телефона. Чем занимался весь трезвонящий день, «коммутатор» сам не знает, но считает, что «горел» на работе… С грустью замечу, что «коммутатор» иногда высоко котируется у вышестоящего руководства, тогда как честный работник остается в тени. Ларчик открывается просто! Телефонная жизнь «коммутатора» происходит, простите за каламбур, «на ушах» у начальства.

Есть и другие типы работников, но из двух уже можно конструировать модель «делового человека», хотя и далеко не полную… Придется заняться сложением и вычитанием.

Сложение и вычитание. От честного работника мы берем ЧЕСТНОСТЬ, от «коммутатора» – НЕУЕМНУЮ ЭНЕРГИЮ. На них, признайтесь, можно уже кое-что построить, если приплюсовать еще и новое… Для начала зададим вроде бы смешной вопрос: для чего нужен директор леспромхоза? Кому он нужен?

Кому нужен директор. Вы улыбаетесь? Вопрос на самом деле риторический, но все-таки попытаемся ответить, кому и для чего нужен директор леспромхоза. «Отвечать за все!» – говорите вы, но ведь отвечать за все – это значит ни за что не отвечать! Собственно говоря, так и есть. Главный инженер отвечает за решение инженерно-технических проблем производства, главный механик – за безотказную работу техники, начальник планово-экономического отдела – за экономику, бухгалтер – за кассу, сторож – за сохранность помещения и так далее. Что остается директору? Печать, право первой подписи, руководство работой главного инженера, механика, бухгалтера и сторожа. Но ведь мы договорились, что все подчиненные – честные работники. Для чего их контролировать? Что мне делать? Расшивать «узкие места», чем честный работник и занимается? Кончилась на складе солярка – бегут с бумагами к директору, вышли из строя краны на нижнем складе – врываются в директорский кабинет. Но в подчиненном мне производстве «узких мест» и непредвиденных трудностей не существует и не может существовать…