— Я всегда мечтала о профессии, воспитывающей изысканность, такой как ведущая на телевидении. И в будущем я хочу стать телезвездой. Сейчас я студентка и трачу все силы на учебу, но если бы я не была студенткой, то не смогла бы принять участие в этом конкурсе. Я хочу получить такую работу еще и для того, чтобы раскрыть все свои способности.

Когда Миюки закончила читать. Сиро громко рассмеялся. В ответ Миюки тоже засмеялась. Это звучало забавно. Она почувствовала, что от такого откровенного письма девушки прежнее тягостное ощущение сразу же кудато испарилось.

— Что все это значит? — удивленно спросила Миюки.

Сиро, не ответив на ее вопрос, снова попросил:

— А теперь саморекламу…

Миюки начала читать:

— Учась в старшей школе, я некоторое время провела в американской семье. Хотя у меня был хороший английский, как мне казалось, американцы всеми силами активно пытались научить меня говорить так же, как они. Уже будучи студенткой, я снова немного стажировалась в Америке. Я думаю, это был очень полезный опыт уединенной жизни вдали от дома.

Закончив читать, Миюки спросила:

— Что все это значит?

Сиро снова громко рассмеялся. К Миюки вернулось хорошее расположение духа. Так она не смеялась уже несколько месяцев.

— Потом сам внимательно почитаю.

Сиро взял у Миюки письмо и бросил его в бардачок.

_ — Кстати, Миюки, я хочу, чтобы ты подробно рассказала мне обо всем, что видела там…

— Но вы ведь и сами слышали весь наш разговор.

— Что собой представлял тот парень, что открыл тебе дверь?

— Маленький, худощавый…

— Как он был одет?

— Черные штаны, сверху спортивная куртка…

— Чтонибудь еще?

— В руке он держал бумажный пакет.

— А что было в нем?

— Стопка тетрадей.

— Тетрадей?

— Да, тетрадей. При этом много. Наверное, не меньше двадцати. Может, и больше.

— А что было на ногах у этого парня?

— Он выронил пакет, и тетради рассыпались… Прямо возле них были сандалии… Да, на ногах были сандалии.

— Попытаюсь подытожить. Молодой парень в штанах и спортивной куртке с пакетом тетрадей в руке обул сандалии и собирался выйти из квартиры. Итак, он открывает дверь и как раз в этот момент налетает на тебя.

— Я так испугалась!

— Интересно, куда он направлялся?

— Да уж. Но определенно, кудато недалеко.

— Согласен. Пожалуй, кудато поблизости. Если бы не сандалии и пакет с тетрадями, то можно было бы подумать, что он собрался на пробежку. Однако зачем он взял с собой столько тетрадей?

— Возможно, он просто собрал старые использованные тетради и собирался их выбросить…

— Не исключено. Но ты ведь видела только тетради, да? А обычно их выбрасывают вместе со старыми журналами и газетами… Как раз как ты сделала это недавно.

— Ну и что вы думаете?

— Даже не знаю. Но почемуто мне на ум приходит чтото вроде лекции.

— Лекция?

— Как думаешь?

— Не знаю, я на них никогда не бывала.

Услыхав о лекции, Миюки представила себе подобие университетского семинара, но ей, никогда не учившейся в университете, это мало о чем говорило.

Пробки понемногу рассасывались, и движение машин ускорилось. Дом Миюки был уже совсем близко.

— Теперь поговорим о другом. Ты произнесла имя Мацуока, но он ничего не ответил. Почему?

— И почему я только решила, что он ответит на мой вопрос?

— Ты была взволнована. Имя Мацуока вырвалось у тебя совершенно неосознанно.

— Да, так и было.

— Ты видела выражение его лица? Как тебе показалось, этот парень знает Мацуока?

— Конечно. Определенно знает. Он сразу же опешил.

— Опешил?

— Да, чтото вроде легкой паники.

— А как выглядел второй мужчина?

— Не очень высокого роста. Плотного телосложения. Похож на профессионального борца. И взгляд хитрый такой…

— Этот тип вышел, чтобы прийти ему на помощь. Кроме них был еще ктото?

— Да. Из прихожей мне было не видно, что происходило внутри. Но совершенно точно там было несколько человек.

— Вот как…

Сиро на этом прервал разговор и, взглянув на дорожный указатель, повернул руль влево. Прямо перед ними оказался малобюджетный многоквартирный дом, в котором проживала Миюки.

— Если не возражаешь, я хотел бы зайти ненадолго, — нерешительно произнес Сиро.

Было около девяти вечера. В голове Миюки закружились мысли, успеет ли она принять ванну, стоит ли прежде уложить дочку спать… Так и не приняв решения, она вдруг задала встречный вопрос:

— Вы голодны?

— Да, я страшно голоден.

— Может, купим готовых цыплят в универсаме?

— Годится.

Сиро припарковал машину у магазина.

Пока Миюки принимала ванну, Сиро сидел в комнате в традиционном японском стиле, попивал пиво и поджидал ее. Поскольку ванная находилась рядом со столовой, он задвинул фусума,[2] чтобы мать с дочерью чувствовали себя спокойно.

Однако в многоквартирном доме невозможно было избежать посторонних звуков.

При шуме льющейся воды на него начали наплывать видения. В голове возник эротический образ Миюки с годовалым ребенком на коленях, с распущенными волосами и колышущимися грудями.

Разложив на низком столике листки бумаги для записей, он записал все, что на данный момент ему было известно о Мацуока. Он хотел расположить все в хронологическом порядке, но это никак не получалось. Отщипнув кусочек цыпленка, он запил его пивом и, когда вытер рот рукой, увидел на тыльной стороне ладони следы масла.

Пока он этим занимался, Миюки вышла из ванной и попросила Сиро переместиться в столовую.

Прихватив с собой банку пива, жареного цыпленка и бумагу для записей, он осторожно отодвинул фусума и сразу увидел Миюки в пижаме, держащую на руках закутанную в банное полотенце девочку. Ему показалось, что он увидел то, что ему не полагалось видеть.

— Простите, я в таком виде…

— Да нет, ну что ты.

Миюки ловко надела на девочку пижаму и, держа ее на руках, скрылась в комнате, расстелила футон, погасила свет и прилегла рядом с ребенком.

Сиро сидел за обеденным столом, потягивая пиво и молчаливо дожидаясь, когда девочка окончательно заснет. Он слышал, как мать с дочкой мирно посапывают. Сиро даже представить не мог, как засыпает младенец. Он нетерпеливо ждал момента, когда окажется с Миюки наедине. Однако даже представить не мог, что ему делать.

Может ли он спать с женой близкого друга, если тот бесследно исчез?

Его не просто не было дома, Мацуока испарился, бросив жену и ребенка. Более того, он дал понять, что больше не считает себя ее мужем, и о нем можно забыть, оставив только неприятные воспоминания… Могла существовать только одна причина: у него гдето завелась любовница. Вероятно, он испытывал к ней глубокие чувства.

Сейчас необходимо было все расставить на свои места. Сиро попытался упорядочить свои воспоминания, потом совместить их с информацией, которую он получил от Миюки, затем, возможно, удастся восстановить картину жизни Мацуока. Если ему станет понятно прошлое Мацуока, должна будет автоматически выясниться и причина его исчезновения. Но будет ли она на самом деле верной?

Мацуока родился 5 мая 1961 года в городе Иида префектуры Нагано и был третьим ребенком в семье. Сиро вырос на морском побережье у залива Сумо между Тоси и Хаяма. На востоке находился город Идайра, к которому спускался горный склон Акаиси, через самый центр плато Идайра в южной части города протекала река Тэнрюгава. Именно там до четвертого класса начальной школы учился Сиро.

В 1972 году, когда он был в пятом классе, Мацуока перевелся в школу в Тоси, где стал однокашником Сиро.

Каким же учеником он был? Когда Сиро впервые встретился с Мацуока, то узнал, что когда один из преподавателей спросил его, кого из исторических персонажей он уважает, Мацуока ответил: «Александра Великого, Наполеона и Гитлера». Эти три имени произвели сильное впечатление на Ногути, Эйё и остальных. Всех троих объединяло одно: стремление к мировому господству. Очень немногие могли бы выбрать именно этих трех людей в качестве идеала. При этом Мацуока был предводителем изгоев и не стремился к деспотическому руководству. Вероятно, под внешней хрупкостью скрывалась сильная личность.