Мне некому было писать письма, и я начала вести дневник, в котором подробно рассказывала обо всех событиях настоящего и недавнего прошлого. На страницах дневника я не утаивала ни чувств, ни мыслей. Поведала этой тетрадке и о том, что молодой лорд Брэдфорд значил для меня куда больше, чем просто владелец поместья, где я жила, и племянник супруга моей нанимательницы. Разумеется, я и надеяться не могла на то, что он когда-нибудь посчитал бы меня достойной его, но что было поделать со своими мечтами, которых не сдерживали никакие оковы, включая тот факт, что в обществе ни за что не одобрили бы подобный брак?

Я от всей души надеялась, что лорд Брэдфорд скоро поправится и снова поселится в поместье, но вернулись только миледи и мистер Блэйз.

- Найджел из лечебницы отправился прямиком в Лондон, - сообщила мне миледи за ужином. – Что ему здесь делать в такую погоду? Должно быть, он сильно успел соскучиться по столичной жизни.

- Но… а как же его здоровье? – спросила я.

- Пока всё в порядке, а дальше лишь Бог ведает. Дяде удалось добиться значительных успехов. Я не зря говорила, что в своей области он просто гений. Что же касается моих планов, Джорджина, то я намерена съездить во Францию и Бельгию. Мистер Блэйз на правах друга семьи любезно согласился составить мне компанию.

- Значит, вы намерены дать мне расчёт?

- Почему же? Ты поедешь с нами. Ты ведь ещё не была в других странах, правда?

Такого я не ожидала. Почему-то мне было страшно покидать Англию. Но миледи была в этот день так оживлена и добра ко мне, что я и не помыслила о попытке отказа от поездки. Меня вполне устраивало моё жалованье, а все дорожные расходы обещала взять на себя сама миледи. К тому же, неприлично ей было бы путешествовать в сопровождении мужчины и без компаньонки.

Дорожные впечатления я почти не запомнила. Меня не оставляла какая-то смутная тревога. Как бы я ни убеждала себя, что с лордом Брэдфордом всё хорошо, полностью убедить в этом могла только личная встреча с ним, а на это в ближайшее время нечего было и рассчитывать.

Мы провели несколько дней в Париже, остановившись в комфортабельной гостинице с прекрасным видом из окон. Поначалу непривычно было слышать французскую речь, но этот язык я знала по урокам в пансионе, поэтому мне было приятно вспомнить свои навыки. Каждый день заканчивался долгой прогулкой по самым красивым местам города, а перед отъездом мистер Блэйз приобрёл билеты в театр, и мы посмотрели весьма интересный спектакль.

Покинув Францию, мы отправились в Бельгию. Гостиница в Брюсселе была чуть скромнее, но миледи, казалось, всё устраивало. Как-то вечером, когда я читала в своей комнате, ко мне заглянул мистер Блэйз.

- Миледи поехала по магазинам, - сообщил он. – Сказала, что хочет купить сувениры. А я тем временем решил пригласить вас на прогулку.

Немного смутившись, я согласилась. Сначала мы шли по городу пешком, затем мистер Блэйз остановил извозчика и назвал какой-то адрес. На мой вопрос, куда мы едем, он ответил, что, немного подождав, я сама всё узнаю. Мне это не понравилось, но он тут же заговорил о том, как миледи меня любит и ценит. Я в ответ сказала, что считаю большим везением попасть на работу к ней.

Когда мы приехали, я с недоумевающим видом уставилась на большое серое здание, в которое мистер Блэйз пригласил меня войти. За дверью к нам подошла крупная женщина в чересчур ярком платье. Она с критическим видом уставилась на меня, после чего предложила мне подождать, пока она поговорит с мистером Блэйзом. В сопровождении молодой девушки, очевидно, служанки, я вышла в соседнюю комнату. На все мои вопросы о том, где я нахожусь, девушка качала головой, а затем принесла мне чашку чая, выпив который, я почувствовала себя плохо и провалилась в беспамятство.

Очнувшись, я обнаружила себя лежащей в постели в незнакомой комнате с нависавшим надо мной низким потолком. Кто-то успел раздеть меня, оставив лишь тонкую сорочку. В комнате было холодно, а тонкое выцветшее одеяло почти не согревало. На мой перепуганный крик в комнату вбежали две девушки. В одной из них я узнала ту, что поила меня чаем, а вторая была незнакомой. Она мягко заговорила со мной по-английски и сказала, что её зовут Элен. Я потребовала принести мне одежду, чтобы я могла вернуться в гостиницу, но они обе промолчали. Ставни в комнате были накрепко закрыты, стоявшие в углу свечи немилосердно чадили, и я не могла сказать, какое сейчас время суток, а голова всё ещё нестерпимо кружилась.

Следующие несколько дней показались страшным сном, который никак не желал заканчиваться. У меня начался сильный жар, я металась в бреду, повторяя, что мне нужно вернуться в Англию, и словно пребывала всё это время между жизнью и смертью. Пару раз в комнату заглядывала та самая женщина, которая беседовала с мистером Блэйзом. Я слышала, как она кричала, что я должна приносить ей доход, а не лежать в лихорадке, но не поняла, что это значит. Почувствовав себя чуть лучше, я смогла поговорить с Элен, которая всё это время благородно ухаживала за мной.

- Что это за место? – спросила я, взяв её руку и заглядывая в грустные серые глаза.

- Это ад для нас и рай для тех, кто приходит сюда, - ответила девушка. – Здесь постоянно живут несколько девушек, а мадам Бушар – главная над всеми нами. Она учит нас, что наша обязанность – продавать свой смех, вино и себя, во всём угождать мужчинам, которые наведываются в это место, и позволять ей зарабатывать на этом.

- Но что я здесь делаю?

- Теперь ты – одна из нас. Не случись эта болезнь, ты начала бы работать куда раньше. Мадам Бушар сказала, что два дня назад появлялся человек, который интересовался тобой.

- Кто? – с надеждой и страхом одновременно спросила я.

- Какой-то англичанин.

Элен рассказала мне о себе. Как и я, она родилась недалеко от Лондона и переехала в столицу, чтобы попытаться заработать денег. Она устроилась в лавку, где продавали ткани. Там же Элен познакомилась с молодым человеком, который начал ухаживать за ней и сделал ей предложение. Он уговорил её вместе с ним покинуть Англию, чтобы тайком пожениться в другой стране. Но вместо свадьбы девушку ждало это место, куда её привезли подельники мнимого жениха. На тот момент она не знала ни слова по-французски, и ей не к кому было обратиться за помощью.

Услышав всё это, я почувствовала себя так, будто меня с размаху бросили в ледяную воду. Из слов Элен выходило, что мистер Блэйз продал меня мадам Бушар, но почему? Ведала ли об этом миледи?

Узнав, что мне стало лучше, мадам Бушар появилась собственной персоной и, не слушая никаких моих возражений, заявила, что я должна встретиться с желающим моего общества человеком. Вместе с ней пришёл мужчина, работавший здесь охранником, который не сводил с меня взгляда и то и дело угрожающе поигрывал внушительного размера ножом. Я вспомнила рассказ Элен и её упоминание о девушке, которой изуродовали лицо за отказ подчиняться хозяйке заведения.

Когда меня одели в такое же непристойное платье, как у остальных, и оставили в комнате, я принялась неистово молиться о том, чтобы судьба пощадила меня. У меня не было знакомых в этой стране, не было друзей, не было отца или брата, которые разыскали бы меня. В ушах звучали вопросы мистера Блэйза, когда он нанимал меня на работу к миледи. Он уточнял, есть ли у меня родственники, и я сказала, что нет. Нет ни единого человека, которого бы волновала моя участь!

В комнату вошёл хорошо одетый мужчина среднего роста с лукавым выражением тёмных глаз. Мадам Бушар сказала, что это англичанин, который интересовался именно мной, но я могла бы поклясться, что никогда прежде его не видела. К тому же, как и Элен, меня зарегистрировали здесь по поддельной фамилии, оставив лишь имя.

- Мисс Гарднер? – негромко спросил он, закрыв дверь.

- Откуда вы знаете?! – воскликнула я.

Незнакомец приложил палец к губам, давая понять, что я должна вести себя тише.

- Имя лорда Брэдфорда вам о чём-нибудь говорит?